– У Ларионова на уровне талии имелосьдовольно большое родимое пятно, – продолжил Ваня. – Оно ему никогдане мешало, но за неделю до смерти он надел слишком тесные брюки и травмировалродинку. Она закровила, начала чесаться. Глеб Лукич мигом кинулся к врачу.Доктор его успокоил, мол, ничего особенного, все доброкачественное, но лучшеудалить. Холодный, расчетливый бизнесмен, одно время путавшийся с бандитами,человек, который в советские времена, я подчеркиваю, в советские времена, сумелзаработать миллион, перепугался, как ребенок.

Для начала он решил ничего не рассказыватьдомашним. Рада бы принялась суетиться, кудахтать, навязалась бы с мужем вбольницу. А Глеб Лукич совсем не хотел, чтобы жена видела его слабым,беспомощным и испуганным. Поэтому собрался поехать в клинику один. Докторапредлагали расправиться с противной родинкой в два счета, под местнымобезболиванием. Но Ларионов боялся и потребовал общий наркоз. Врачи толькопожали плечами, по нынешним временам, кто платит, тот и заказывает музыку. Новсе же хирург предупредил: «Общий наркоз сильный удар по организму, мало личто…»

Глеб Лукич окончательно перепугался, но ещебольше он боялся боли. Помучившись денек, Ларионов решил рискнуть и поехалсоставлять новое завещание, так, на всякий случай. Прежнее он подписывал давно,с тех пор многое изменилось. Ефим, Кара и Макс его раздражали. И вообще, онимогут и должны сами работать, вот Рада и Тина, те другое дело. Им оставалосьвсе, остальным мелочи и ерунда, даже внучке Анжелике.

Когда прочитали завещание, Кара чуть нелишилась чувств. С Глебом Лукичом еще можно было договориться, но с Радой!Женщин не связывало даже подобие дружбы. Карина недолюбливала «свекровь», та, всвою очередь, платила ей тем же. А теперь получалось, что все финансовоеблагополучие зависит от девицы, выходило, что Кара зря затеяла «шутку» спистолетом, сама же и проиграла больше всех. Но она решает не сдаваться извонит из телефона-автомата следователю. Кара сообщает, что убийца Рада, апистолет спрятан у госпожи Ларионовой под подоконником. Кстати, о тайнике знаютвсе домашние. В доме, даже очень большом, трудно сохранить в тайне от членовсемьи свои привычки, пристрастия и секреты. А Тина и Рада думали, что опотайном отделении никому не известно.

Но не только одна Карина чувствует себя ужаснопосле оглашения бумаги. Есть еще один человек, который просто холодеет, поняв,что отныне его жизнь круто изменится. Это Макс. Если Ефим, как родной сын ГлебаЛукича, еще может хоть как-то оспаривать завещание, подавать в суд, в общем,бороться за свои деньги, то Максу, всего лишь племяннику, ничего особо несветит, он это великолепно понимает! Причем Макс надеется, что Рада его необидит. Жена Глеба Лукича, конечно, глуповата, но отнюдь не зла, а Макс никогдас ней особо не ссорился, даже пару раз принимал участие в розыгрышах. Максопасается Ефима. Парень великолепно понимает, что двоюродный брат его ненавидити постарается выжить из Алябьева. Возвращаться домой к занудной маменьке нетникаких сил… Макс растерян, подавлен и не слишком хорошо понимает, что делать.И тут арестовывают Раду. Вечером того же дня Макс сталкивается с Ефимом в коридоре.Сын Глеба Лукича шипит:

– Ну, дармоед и спиногрыз, не пора литебе паковать вещи!

– Здесь Рада распоряжается, –пытается отбиться Макс.

Ефим ухмыляется:

– Нет, ошибочка вышла. Рада убийца,значит, в силу входит предыдущее завещание, а по нему я хозяин.

– Ты не вступил в праванаследства, – блеет Макс.

– Насрать, – рявкает Ефим, –чтобы завтра духу твоего тут не было!

Максу приходится умолять двоюродного братаразрешить ему пожить еще недельку в Алябьеве.

– Черт с тобой! – роняет сквозь зубыЕфим. – Но имей в виду, по завещанию тебе вроде отходит отцовскаяквартира? Так знай, я подам в суд: с чего это такие подарки лентяю, тунеядцу ине прямому родственнику?

Ох, зря он, кипя от злости, выкладывает Максусвой план действий, очень, очень зря! Племянник Глеба Лукича решает, что у негонет другого выхода, кроме как убить Ефима.

…Ваня замолчал, вытащил сигареты, потом,вспомнив, что находится в больничной палате, с сожалением сунул пачку в кармани продолжил:

– Сколько работаю, про такое и не слышал.

– Я тоже, – подхватил Володя, –хотя, сам знаешь, есть киллеры, специалисты по… несчастным случаям. Ну,взорвался газ в плите, ударило током от электробытового прибора… Никто незаподозрит ничего плохого, сплошь и рядом такое, но чтобы собака…

– Как он заставил Эми кинуться наЕфима? – тихо спросила я.

– А ты не сообразила? – удивилсяВолодя. – Зачем же диктовала номер джипа, на котором разъезжал киллер?

– Я поняла, что пульт, найденный вкоридоре, каким-то образом «включает» Эми, но не могу сообразить, как он действует!

Ваня опять вытащил сигареты.

– Да встань у окна и дыми туда! –предложила я.

Следователь обрадованно чиркнул зажигалкой ипустился в объяснения:

– Макс большой любитель собак. Одно времяон хотел пойти учиться на ветеринара, но мама была против, потребовала, чтобыюноша получил «приличную» профессию. Так Максим, вместо того чтобы превратитьсяво вдохновенного Айболита, стал весьма посредственным экономистом. Но любви кбратьям меньшим не потерял.

Он ходит на выставки, ему приятно толкатьсясреди собачников, заводить знакомства с самыми разнообразными людьми. Макс неугрюмый Ефим, он веселый, приветливый парень и поэтому мигом обрастаетзнакомыми. Вот один из них и рассказывает ему об Эми.

Разговор завязался полгода назад, послеочередной собачьей выставки. Приятель, заводчик овчарок, только что отхватилкучу призов и поэтому пребывал в великолепном расположении духа. Они с Максомзаехали в кафе, выпили, поели… И бармен включил телик. Шли новости, как всегда,сообщалось о каком-то заказном убийстве. Георгий, приятель Макса, ужеосновательно к тому моменту поднабравшийся, хмыкнул:

– Ну не глупо ли?

– Что? – спросил Макс.

– Да вот так, стрелять в человека наулице, сразу понятно, что убить хотели. Хитрее надо быть. Отравить по-тихомуили по-другому как!

– Вскрытие сделают и все мигомпоймут, – возразил Макс.

– Э, нет, – еле ворочая языком,сообщил Георгий, – так можно обстряпать, что и комар носа не подточит!

– Это как? – спросил менее пьяныйМакс.

Георгий навалился на столик и принялсявыбалтывать чужие секреты.