Сюда приходили хетты, македонцы, дикие люди из Паннонии,Италии, Скифии, Гипербореи. Шедший с Севера обязательно следовал зверинойтропой, что под его ногами превратилась в широкую утоптанную дорогу, а которыйнаправлялся с Юга, шел другой тропой, но оба непременно встречались, ибо поволе богов дороги повторяют складки земли — на пересечении возник город.Названия много раз менялись, сохранилось название только предпоследнего —Византий, но когда римский император Константин присматривал место для новойстолицы, он понял, что лучшего места, чем древнейший Византий, не найти.Византий был переименован в город Константина — Константинополь, немедленно поприказу императора началось расширение города. Для начала он перегородилперешеек, соединяющий Европу с Азией, высокой каменной стеной, воздвиг стосорок огромных боевых башен, что защищали стену, накапливали в себе воинов,оружие, провизию. Еще восемьдесят огромных башен охраняли стену, которой новаястолица отгородилась от моря. Константин с внутренней стороны стены выстроилдворцы, крепости, роскошные дома для сановников, массивные казармы дляимператорской гвардии, богатейшие храмы (позднее разрушенные, на их мощныхфундаментах воздвигли не менее богатые церкви), поставил ряды высоких домов длягостей, выстроил склады и тюрьмы, под тюрьмами вырыли обширные подвалы: тайныеи явные — для простых заключенных, особо опасных, а самые тайные — для личныхврагов императора. Пыточные тайники выходили прямо в залив, куда сплавлялитрупы в холщовых мешках с булыжниками в ногах. Рядом с особо тайными камерамипыток были тайные хранилища казны, тоже с разными ступенями доступа — в самыеважные мог заходить лишь император.

Олег еще в прошлое посещение заметил, как старательноКонстантин украшал стольный град, как нещадно ограбил подвластные земли, согнавв старенький Византий лучших мастеров, ремесленников, как стремительно Византийпревратился в гордый Константинополь, ибо отовсюду везли отшлифованные плитымрамора, базальта, статуи богов и героев, кентавров и химер.

Константинополь выглядел неприступным, старый Византий стыдливозатерялся среди столичного великолепия, превратившись в один из кварталов — несамый бедный, но и не богатый. Тысячу лет он был Агниром, подумал

Олег горько. Тысячу лет именовали Керчом, тысячу лет зналиКомонск, еще тысячу с небольшим — Византием, теперь уже тысячу лет знают какКонстантинополь...

Его плечи передернуло, как от внезапно налетевшего порывасеверного ветра. Под каким именем его будут знать следующую тысячу лет? Какиенароды придут, сокрушив нынешних новогреков: помесь пришлых славян и остатковсоседних диких племен, которые зовут себя гордо римлянами, соседи их называютромеями, а в будущем окрестят византийцами? Или когда-нибудь удастся остановитьбессмысленное истребление одного народа другим?

Томас внимательно рассматривал вырастающие стены, в глазахблестел профессиональный интерес:

— За тысячу лет никто эту крепость не взял на копье...Ты внутри бывал?

— Бывал, — ответил Олег. Голос его прозвучал достранности глухо. Томас повернулся удивленно, Олег кивнул: — Бывал-бывал! Ивнутри, и снаружи.

— Хорошая все-таки у вас, калик, жизнь, — вздохнулТомас. — Бываете там, куда нет хода человеку с мечом.

Лицо калики застыло, словно вспоминал что-то погребенное впластах памяти. Томас не решался прервать молчание: в калике временамипроглядывало нечто очень загадочное. Раньше рыцарь на такие мелочи не обратилбы внимания, но жизнь потаскала через разные страны, народы, обычаи, и хотяхристианская твердыня в душе лишь окрепла, все же научился чувствовать другиедуши, хоть и обреченные гореть в адском огне из-за неверия в Христа.

Олег очнулся от дум, сказал предостерегающе:

— Если Семеро Тайных не оставили блажь добыть твоючашу, то их человек наверняка ждет в Константинополе. Этих ворот из Азии вЕвропу никто не минует!

— В Константинополе народу больше, чем муравьев в лесу!Сумеем затеряться.

— Им достаточно поставить одного на причале.

Томас опустил ладонь на рукоять меча. Олег даже необернулся, он сотни раз видел этот привычный для Томаса жест, которыйсопровождал рыцаря во всех затруднениях.

— Кого рубить будешь? Народу на пристани много.

— Замаскироваться? — предположил Томаснерешительно.

Олег окинул долгим взглядом его гордую фигуру, видимуюиздали в сверкающих доспехах, поинтересовался с мрачной иронией:

— Как?

— Ну... я мог бы, хотя это и очень противно, повернутьпри сходе на берег щит внутрь гербом. А то и вовсе сунуть в мешок! Ведь насищут по моему гербу: мечу и лире на звездном небе, верно? Менять герб нетсмысла, Тайные наверняка знатоки геральдики, ее всюду изучают прежде грамоты, самаяважная наука, вычислят любое перемещение по звездному полю щита, поймутукрываемый смысл...

— Хорошая маскировка, — согласился Олег, — нолучше о ней забудем. Император держит на службе десятки тысяч соглядатаев, чтовстречают на воротах города купцов, паломников, нищих, поселян, моряков, роютсяв их вещах, взимают пошлину, но главнейшее их занятие, за что получают изсекретного кармана вторую плату, — высматривать в невинных с виду купцахили нищих второй лик, настоящий. В город постоянно проникают лазутчики иразведчики, наемные убийцы, тайные соглядатаи дальних царей, шайки разбойников— почти всех изощренная служба раскусывает с легкостью, но под тайным надзоромпропускает в город, дабы вызнать все нити, цели, узнать сообщников. Нередкоотпускают из города, не тронув пальцем, если это служит дальним целям империи.А цели бывают столь зловещие и далеко идущие, что о них даже помыслить не могутнаивные и прямомыслящие короли юных западных королевств!

Корабль бросил якорь в полуверсте от берега. Таких кораблей,больших и малых, качалось на волнах уже сотни, прибывали новые, а между нимисновали быстрые легкие лодки с крепкоплечими гребцами.

Гелонг терпеливо дождался прибывшего на такой лодкепортового чиновника. Грузный человек, но без рыхлости, прошелся с хозяином намостик, где они остались в одиночестве, а помощники как юркие крысы шмыгнули втрюмы. Чиновник и хозяин тщательно изучили список товаров, чиновник отметилзапрещенные, хозяин заспорил, доказывая, что в прошлый раз не былизапрещенными, но чиновник резонно заметил, что времена меняются даже для гор иморей, — вылезли помощники портового чиновника, сверили списки, опятьпоспорили. Хозяин мрачнел, а когда помощники разом повернулись спинами, совздохом ссыпал в оттопыренный карман чиновника горсть золотых монет. Томасскривился: прогнила империя! Но пошлина сразу уменьшилась, а чиновник отбыл,оставил помощника за лоцмана.

Корабль осторожно приближался к близкому причалу, выбираяпуть между суднами. Томас стоял уже в полном вооружении, трогал меч.

— Прогнило здесь, — сказал оннеодобрительно. — А жаль... Красиво! О разных царствах говорится в СвятойКниге: Вавилоне, Ниневии, Ассирии — где они? Ехал я однажды через пустыню —торчат из песка остатки башен, строений. Раньше там поднимались дворцы, рослисады, пели роскошные птицы. А я тонул по колено в знойном песке, вокругпустыня, и мне стало до свинячьего визга жаль погибшей красоты, хотя тамнаверняка жили нечестивые язычники, ведь город погиб за тысячи лет до рожденияСпасителя!