Я сделала краткий обзор флорентийских манер и обычаев, чтобывы имели представление о том, насколько облегчались наши планы, что касалось доворовства, и насколько мешали нам традиции этого народа, за счет которого мысобирались обогащаться и развлекаться в продолжение шести месяцев.

Сбригани решил, что мы скорее добьемся успеха, если вывесимнад своим заведением флаг разврата, нежели сделаем его игорным домом. Как жененасытна человеческая жадность! Разве недостаточно нам было богатых клиентов,что мы погнались за новыми, заманивая их в сети порока? Однако, ступив накривую железную дорожку, сойти с нее уже невозможно.

Итак, мы сообщили широкой публике, что в наших стенахмужчины в любой час дня и ночи, найдут не только хорошеньких услужливых девиц,но и женщин высокого происхождения; мало того — к услугам богатых дам всегданайдутся и мужчины и молоденькие девушки, годные для их тайных развлечений.Кроме того, мы предлагали свою приятную обстановку и роскошный стол, и весьгород ринулся к нам. Главными предметами удовольствия служили мы сами, но стоилолишь клиентам сказать слово, и мы предоставляли в их распоряжение все, что былосамого соблазнительного в округе. Мы заламывали умопомрачительные цены, затообслуживание было на самом высоком уровне. Элиза и Раймонда, опытные в такогорода промысле, стащили немало кошельков и драгоценностей, их нечистоплотныепроделки вызывали немало жалоб, но высокая протекция, которой мы пользовались,служила нам лучшей защитой, и все обвинения так и остались гласом вопиющего впустыне.

В числе первых наших клиентов оказался герцог из Пьенцы. Егонеобычная страсть заслуживает того, чтобы рассказать о ней. Герцогу требовалисьшестнадцать девушек, которых разбивали попарно, и каждая пара должна былаотличаться от других прической. Мы с клиентом, обнаженные, лежали на мягком ложе,а справа расположились шестнадцать музыкантов — молодых, красивых и,естественно, тоже обнаженных. Герцог заранее говорил мне, какую похотливую позуили какой сладострасный поступок он ожидает от очередной пары, об этомсообщалось музыкантам, и сама музыка — ее ритм, тональность, мелодия — должнабыла подсказать входящим в комнату девушкам, какое желание загадал их господин.Если они угадывали, музыка прекращалась, и герцог содомировал обеих догадливыхдевиц. Если же им не удавалось догадаться, что от них требуется — а враспоряжении каждой пары было целых десять минут, — тогда сам герцогжестоко порол незадачливых тупиц, и, как легко себе представить, получал от ихнедогадливости не меньшее наслаждение, чем от исполнения своих желаний.

Игра началась: первое желание, которое загадал наш веселыйклиент, заключалось в том, что обе девушки должны пососать его член. Когда онивошли, раздалась фуга, загадка была разгадана моментально, и свершились дваакта содомии. Вторая пара должна была облизать мне вагину, но, несмотря на всеих усилия, девушки так и не смогли расшифровать музыку, поэтому были выпороты;от третьей пары герцог захотел, чтобы выпороли его, девушки догадались и судовольствием сделали это. От четвертой пары требовалось ласкать члены всех шестнадцатимузыкантов, и четвертая пара потерпела неудачу. Пятая должна была испражнитьсяпосреди комнаты, но прошло десять минут, и распутник вновь взял в руки плеть.Шестая пара быстро догадалась, что они должны заняться лесбийскими утехами.Вошедшие следом так и не сообразили, что должны выпороть друг друга, за этополучили порку от руки герцога. Восьмой паре музыка подсказала, что следуетсодомировать нашего героя искусственным фаллосом, и он выбрал именно этотмомент, чтобы извергнуться в мой зад. На этом музыкальная игра закончилась.

Еще месяца три мы жили такой фривольной и прибыльной жизнью,после чего я совершила выдающийся по своей низости поступок и получила еще стотысяч цехинов.

Из всех светских дам, которые с завидным постоянствомпосещали мой салон, самой распутной, наверное, была супруга испанскогопосланника. Мы приводили ей женатых, женщин, девственниц, мальчиков, кастратов— она с удовольствием наслаждалась любым предметом, и хотя посланница быламолода и красоты ангельской, ее похоть отличалась такой необузданностью имерзостью, что вскоре она потребовала уборщиков улиц, мусорщиков,подметальщиков, могильщиков, мелких карманников, бродяг — короче, все, что ниесть самого презренного, грязного и вульгарного. Если ее тянуло на женщин, ихследовало находить среди самых дешевых и пакостных потаскух в жутких трущобах,то есть в местах самых отвратительных. Запершись с этим сбродом, блудница семьили восемь часов подряд предавалась мерзопакостнейшим утехам, после чего,пресытившись столь необычными плотскими удовольствиями, переходила кнаслаждениям застольным и завершала день еще более сумасшедшими оргиями.

У нее был очень набожный и очень ревнивый супруг, которому,выходя из дома, она говорила, что идет навестить подругу, также бывшую одной измоих самых надежных клиенток.

Я увидела во всем этом многообещающие возможности и однажды,обдумав весь план, явилась в посольство.

— Ваше превосходительство, — обратилась я киспанцу, — такой добрый и честный человек, как вы, не заслуживает того,чтобы ему наставляли рога, я хочу сказать, что женщина, носящая ваше имя,недостойна вас. Может быть, ваша собственная порядочность заставляет вассомневаться в моих словах? Ну что ж, тогда я прошу ваше превосходительство, воимя вашего достоинства, вашей чести и спокойствия, самому разобраться с этимделом.

— Вы хотите сказать, что меня обманывают? Меня? —пробормотал посол. — Это невероятно, ведь я очень хорошо знаю свою жену.

— Так ли это, мой господин? Прошу прощенья, но яуверена в' обратном и готова поклясться, что вы не можете представить себесотой доли ее отвратительных поступков. Это надо видеть собственными глазами. Япришла сюда за тем только, чтобы помочь вам и открыть вам глаза.

Флорелла — так звали посла, потрясенный ужаснымиподозрениями, которые я посеяла в его сердце, впал в глубокое раздумье, преждечем решиться на меры, которые грозили еще более ужасной перспективойразоблачения супруги. Потом, нахмурившись и показав себя в большей мере мужчиной,нежели я предполагала, спросил меня в упор:

— Вы можете, мадам, доказать это обвинение?

— Если хотите, сударь, я это сделаю нынче же. Вот мойадрес, я жду вас к пяти часам. И вы собственными глазами увидите, как ваша женазлоупотребляет вашим доверием и с какой публикой она имеет дело.

Посол молча кивнул в знак согласия, и я продолжала:

— Я польщена, ваше превосходительство, и удовлетворена,однако хотелось бы заметить, что моя услуга будет стоить мне недешево. Дело втом, что я сама поставляю вашей супруге мужчин, и она щедро платит мне; чем быне кончилась эта история, я в любом случае лишусь дохода, следовательно,заслуживаю какой-то компенсации.

— Это совершенно справедливо, — кивнулФлорелла. — О какой сумме может идти речь?

— Скажем, пятьдесят тысяч цехинов?