— В этом кошельке именно такая сумма, я захвачу его ссобой, и деньги будут ваши, как только вы представите мне необходимыедоказательства,

— Согласна, сударь. Жду вас к пяти часам.

Нескольких часов, оставшихся до назначеного времени,оказалось достаточно, чтобы я подготовила и другие несчастья, которые должныбыли обрушиться на эту злополучную чету. Заманив жену в ловушку, я хотела,чтобы в нее попал и муж, и вы скоро узнаете, каким средством я добилась этого.После беседы с послом я тут же встретилась с его супругой.

— Мадам, — начала я, — вы глубокозаблуждаетесь, полагая, что ваш муж отличается высокой нравственностью ибезупречным поведением; еще больше вы заблуждаетесь, если думаете, будто узнаво ваших занятиях, он будет гневаться на вас. Я предлагаю вам придти сегодня вмой дом чуть раньше, чем обычно, и вы увидите, что супружеские узы не мешаютгосподину послу развлекаться, так же, как они не мешают и вам. Предстоящийспектакль наверняка успокоит вашу совесть и, без сомнения, избавит вас от необходимостипринимать все те обременительные меры предосторожности, которые портят вамудовольствие.

— Знаете, Жюльетта, я почти не удивлена тем, что высказали, так как у меня давно было такое ощущение, что не так уж он безгрешен,каким кажется, и я буду рада, если мои предчувствия подтвердятся.

— Сегодня вы в этом убедитесь. Я приготовила для васшестерых оборванцев, ловких карманников, грязнее и прелестнее которых я никогдане видела. Если не считать троих мальчиков, которых заказал к нынешнему вечеру вашсупруг.

— О чудовище!

— Он — страстный содомист, — скромно вставила я.

— Ага! Вот почему он вечно крутится возле моего зада,как будто хочет забраться в него. Вот откуда его необъяснимые отлучки и егосмазливые лакеи… Ах, Жюльетта, я просто обязана застать его врасплох… Я должнаузнать правду. Ведь вы поможете мне, моя радость?

— Ну, если вы настаиваете. Однако мне приходится думатьо будущем, мадам. Удовлетворив ваше любопытство, я лишусь выгодного клиента,который платит не меньше, чем вы.

— Это неважно, я возмещу все ваши потери. Назовитесумму, и я заплачу с радостью, если это положит конец моим опасениям итревогам.

— Вам не покажется слишком много, если я попрошупятьдесят тысяч цехинов?

— Вы их получите вот в этом кошельке, который будет сомной. А теперь назначьте час и считайте, что мы договорились.

Устроив оба свидания, я поспешила домой, чтобы организоватькомедию. По моим расчетам супруга уже оказалась в западне: ее врожденнаяраспущенность была тому порукой. А вот с послом дело обстояло не так просто:здесь требовалось большое искусство, искусство соблазнения, ведь моимсоперником был испанец, к тому же чрезвычайно набожный. Но трудности меня нестрашили, я безупречно разыграла две первые сцены, а две последние должны былипроисходить в соседних комнатах; через одно отверстие в стене муж сможет статьсвидетелем неверности жены, через другое — жена будет наблюдать заразвлечениями супруга. Мне оставалось ждать появления жертв своего коварства.

Первым пришел муж. Я встретила его такими словами:

— Мой господин, мне кажется, что теперь, когда вызнаете о поведении своей супруги, вам не стоит сдерживать свои желания иотказывать себе в удовольствиях.

— Вы говорите такие веши… — начал оскорбленныйФлорелла.

— Они вам неприятны, и вы совершенно правы, потому чтоженщины не доведут до добра. Но взгляните на этих очаровательных мальчиков,ваше превосходительство, — при этом я отодвинула занавеску, за которойстояли трое прекрасных юных созданий, совершенно обнаженных, увитых гирляндамироз, — разве вы откажетесь провести с ними время? Ну знаете, сударь, тогдая вообще ничего не понимаю: неужели даже после подлого предательства близкоговы собираетесь усугублять свои горести воздержанием?

Пока я увещевала гостя, обольстительная троица ганимедов, помоему знаку, окружила испанца, начала осыпать его ласками и нежными поцелуями искоро, несмотря на все его сопротивление, пробудила в нем дремлющее мужскоеначало. Мужчины слабы, друзья мои, набожные мужчины слабы в особенности, темболее, если предложить им мальчиков. Существует большое сходство междуверующими и содомистами, хотя оно редко бросается в глаза, а чаще всего неосознается ни теми, ни другими.

— Я вас оставлю, господин мой, — сказала я,убедившись, что дела идут так, как надо, — и вернусь, как только супругаваша начнет свои проказы. Вы увидите их и сможете продолжить свои собственныесо спокойной совестью.

Я оставила его на время, потому что в дом как раз входилапосланница.

— Мадам, — шепнула я и подвела ее к потайномуотверстию в стене, — вы пришли в самый подходящий момент. Можетеполюбоваться, как его превосходительство проводит свободное время.

Действительно, ее благородный супруг — то ли подвоздействием моей подлой шутки, которую я сыграла с ним, то ли под влияниемречей — уже почти разделся и погрузился в исполненную неги прелюдию, всегдапредшествующую акту содомистской похоти.

— О, скотина! — задохнулась от негодованияпосланница. — О, подлый лицемер! Пусть только попробует упрекнуть менятеперь, после того, что я увидела, и я найду, что ответить. Это чудовищно,Жюльетта, это ужасно! Где мои мужчины, madre de Dios[7] Давайтесюда моих мужиков, я должна отомстить ему. О, как жестоко я буду мстить!

Оставив донью Флореллу наедине с ее обычными мерзкимиутехами, я поспешила к посланнику.

— Прошу великодушно простить меня, если я вам помешала,ваше превосходительство, но именно сейчас есть возможность убедить вас.Оставьте на минуту свои сладкие занятия и подойдите сюда. — С этимисловами я подвела его к потайному отверстию, проделанному в нескольких метрахот первого, через которое наблюдала за ним жена.

— Теперь вы все увидите сами.

— Великий Боже! — негромко воскликнул благородныйгранд. — Подумать только: шестеро мужчин, да к тому же из самых отбросовобщества! Ах ты, мерзкая тварь! Возьмите свои деньги, мадам, вы меня убедили; яиспепелен, я уничтожен… Уберите прочь этих детей, я больше не желаю дажеслышать об удовольствиях. Это чудовище за стеной разбило мне сердце, вынуло изменя душу… Я не знаю, как буду теперь жить.

Мне же было совершенно неинтересно, удовлетворена или нетего похоть, — его жена видела начало, и этого было достаточно. Мою чернуюдушу больше всего порадовали последствия этой шутки; ярко воспылали жаровнимоего злого сердца, когда вскоре я узнала, что донья Флорелла была забита досмерти, и известие об этом наделало в городе много шума. Многочисленныедипломаты — эмиссары многих государств — немедленно опубликовали живописные,леденящие кровь описания этого события, и Флорелла предстал перед судейскимичиновниками великого герцога; не в силах вынести жестоких угрызений совести, неснеся свалившегося на его бедную голову позора, гордый испанец застрелился. Нов этой второй смерти моей заслуги не было — в лучшем случае я могла считатьсебя его косвенной причиной. И мысль эта невероятно огорчила меня. А теперьрасскажу о том, что я предприняла для того, чтобы прийти в себя и в то же времяеще больше увеличить свое состояние.