Если ты намерена извлечь из преступления прибыль,старательно скрывай это, при людях не давай никакого повода заподозрить, чтозаинтересована в этом, держи свой рот на замке, ибо малейшее твое слововпоследствии может обернуться против тебя и очень часто, при отсутствии другихсвидетельств, служит главной уликой. Если совершенное преступление удваиваеттвое состояние, не спеши делать новые покупки, скажем, карету или колье, —это неизбежно привлечет внимание окружающих, вызовет слухи и приведет к твоемупорогу полицию.

Совершив преступление — особенно, если ты новичок в этомделе, — некоторое время избегай общества, так как лицо — зеркало души, инесмотря на все наши усилия лицевые мускулы непременно выдают наши тайныечувства и заботы. По той же самой причине не позволяй втягивать себя вразговор, имеющий хоть самое отдаленное отношение к преступлению, потому что впервое время ты можешь сказать что-то лишнее, бросающее на тебя теньподозрения, если же, напротив того, ты уже к этому привыкла, и преступлениедоставило тебе удовольствие, выражение твоего лица может выдать твою радостьпри его упоминании. Словом, только опыт научит тебя контролировать и свои словаи свою реакцию и, в конце концов, избавиться от привычки обнаруживать своитайные чувства, вот тогда ты сделаешься спокойной, невозмутимой и бесстрастной,даже если тебя будут обуревать самые сильные чувства. Но все это достигаетсятолько благодаря привычке к пороку, благодаря наивысшей твердости иокаменелости души, и добиться этого я тебе искренне желаю и как можно скорее.

Но если ты не избавишься от угрызений совести, ты никогда недостигнешь такого состояния; если, повторяю, ты не избавишься от сомнений идурных предчувствий, тебе не дано управлять собой, и твоя слабость проявитсяпри первом же удобном случае и выдаст тебя при первой опасности. Стало быть,совершив злодейский поступок, нельзя успокаиваться и почивать на лаврах, мадам:ты станешь несчастнейшей из женщин, если сделаешь только одну вылазку в мирзлодейства и на том остановишься. Либо тихо сиди дома, либо, изведав вкуспреступления, без колебаний прыгай через пропасть сомнений. Только накопленныйгруз множества дурных поступков избавит тебя от угрызений совести, породит втвоей душе сладостную привычку, которая притупит и сведет их на нет и даст тебесилы и средства обманывать окружающих И не думай, будто ты что-то выиграешь,если уменьшишь серьезность замышляемого тобой преступления, ибо степеньжестокости не имеет никакого значения: проступок наказывается не в силу егожестокости, а потому лишь, что его автор попался, хотя чем опаснеепреступление, тем больших предосторожностей оно требует. Практически невозможноосуществить большое злодейство без тщательной подготовки, между тем как людичаще всего попадаются на мелких, совершаемых с небрежностью. Степень жестокостипреступления волнует только тебя, но какое будет тебе дело до этого, еслисовесть твоя будет неприступна? А вот его раскрытие означает твою погибель, иэтого нельзя допустить ни в коем случае.

Не забывай о лицемерии — оно совершенно необходимо в этоммире, где царят нормы и обычаи, которые вряд ли согласуются с твоимиубеждениями: преступления редко вменяются в вину тем, кто высказываетабсолютное равнодушие ко всему происходящему. Нет человека более несчастного иболее неуклюжего, чем Тартюф. Никто так, как Тартюф, не восхищаетсядобродетелями, стараясь скрыть свое лицемерие; ты должна пойти дальшебезразличия к преступлению: не следует боготворить добродетель, но не следуетлюбить и порок — такой вид лицемерия обнаружить труднее всего, ибо онооставляет в покое гордыню окружающих, между тем как лицемерие, отличающеемольеровского героя, оскорбляет ее. Старайся обходиться без свидетелей и дажебез сообщников и, по возможности, избавляйся и от тех, и от других: либопервые, либо вторые непременно приведут преступника на эшафот, а часто — и те идругие вместе[8]. Хорошо продуманный план и безукоризненноеисполнение избавят тебя от необходимости иметь дело с людьми такого сорта.Никогда не говори, что твой сын, твой лакей или твой муж ни за что не предадуттебя, ибо они, если захотят, смогут причинить тебе безграничное зло, даже еслии не выдадут тебя правосудию, чьих стражей, кстати, нетрудно купить.

Самое же главное — никогда не обращайся к религии: можешьсчитать себя живым трупом, если угодишь в ее сети; она будет непрестаннотерзать тебя, наполнит твое сердце страхами, а голову — иллюзиями, и этозакончится тем, что ты сделаешься своим собственным обвинителем и злейшимврагом. Взвесив и проанализировав все эти обстоятельства — методично,объективно и рационально (разумеется, я хочу, чтобы ты совершила преступление впылу страсти, я даже подталкиваю тебя к этому, но настаиваю на том, чтоготовить его надо в спокойном состоянии), — взгляни беспристрастно насамое себя, посмотри, кто ты есть на самом деле, оцени свои способности, своисилы и возможности, свое влияние и свое положение, определи степень своей неуязвимостиперед лицом закона, поищи средства, которые могут защитить тебя. И если тынайдешь себя надежно защищенной, можешь приступать к делу, но как только костиброшены, и игра началась, действуй без колебаний. Учти, что самые хитрыезамыслы могут рухнуть, но если уж ты попалась, несмотря на все принятые мерыпредосторожности, смотри прямо в лицо опасности и достойно принимай ее. В самомделе, что страшного тебя ожидает? Безболезненная и очень быстрая смерть. Илучше, если она настигнет тебя на виселице, чем в постели: страданий гораздоменьше, и все пройдет намного быстрее. Быть может, тебя смущает позор? Но чтовообще означает это слово? Ведь ты его даже не почувствуешь — мертвые вообщеничего не чувствуют, ну а что касается до того, как будет чувствовать себя твоясемья, твои близкие, так разве это может беспокоить тебя, человека сфилософским умом? Неужели ты страшишься упреков, если, скажем, тебе оставилижизнь и удовлетворились тем, что собираются гневно бичевать и исправлять тебя?И неужели тебя ужасает мысль о пустой болтовне или о об опозоренном имени? Фи!Стоит ли бояться этой фикции? Возможно, ты думаешь о чести? А что есть честь?Пустое сочетание звуков, ничего не значащее слово, которое и существовать-то неможет отдельно от чьего-то мнения и которое в таком качестве не может нипрельстить нас, если оно относится к нам, ни огорчить, если мы потеряли то, чтооно обозначает. Бери пример с Эпикура, который считал, что слава и честьприходят к нам извне, поэтому здесь мы ничего не можем поделать, кроме какнаучиться жить без них, если не в состоянии их заслужить. Знай же, что нет насвете преступления, даже самого скромного, которое не доставляло бы преступникуудовольствие, перевешивающее все неудобства, связанные с позором и немилостью.Неужели я буду жить хуже от того, что общество осуждает меня? Что мне до грязи,которой меня пятнают, если я сохранила внутренний комфорт! Именно в этом янахожу счастье, а вовсе не в чужом мнении, которое мне не дано ни создать, ниисправить, ни сохранить и которое есть пустое и бессмысленное понятие,поскольку мы каждый день видим, как люди, лишенные напрочь и чести и славы,поживают преспокойненько роскошной жизнью, недоступной слабым и глупымгнесмотря на их рьяную приверженность добродетели.