— Может быть, но я до сих пор не смог понять, что этозначит.

— О нем было упоминание в книге одного американца. Это самыймощный банк с отделениями по всему свету.

— Я приехал из страны, где нет литературной традиции. Яникому не мог оказать услугу.

— Это не имеет ни малейшего значения. Вот тебе пример: язнаю, что ты — растешь и когда-нибудь станешь очень влиятельным человеком.Знаю, потому что сам был таким, как ты, — независимым, честолюбивым, честным.Сейчас я лишился былой энергии, но собираюсь поддержать тебя, ибо не могу илине хочу останавливаться, мечтаю не о пенсии, а о борьбе, то есть — о жизни, овласти, о славе. И я инвестирую в тебя, но кладу на твой счет не деньги, аполезные связи. Знакомлю тебя с нужными людьми, помогаю заключать сделки —законные, разумеется. И ты передо мной в долгу, хотя я никогда не намекну обэтом...

— Но в один прекрасный день...

— Вот именно. В один прекрасный день я попрошу тебя очем-нибудь, и ты вправе будешь отказать, но ведь ты должен мне. И ты выполнишьмою просьбу, а я буду по-прежнему помогать тебе, а люди узнают, что ты —надежный человек, и тоже начнут инвестировать в тебя — не деньгами, а связями,ибо миром нашим движут связи. Настанет день, и эти люди тоже тебя о чем-нибудьпопросят, ты будешь уважать и поддерживать тех, кто помогал тебе, и с течениемвремени твоя сеть оплетет всю планету, ты познаешь все, что должен будешьпознать, а влияние твое будет неуклонно возрастать.

— А если я откажусь выполнить просьбу?

— Что ж, это вполне возможно. Банк Услуг, как и всякийдругой, осуществляет рискованные вложения. Ты откажешься, сочтя, что я тебепомогал, потому что ты этого заслуживал, потому что ты — единственный в своемроде и все мы обязаны признать твой талант. Что ж, я поблагодарю и обращусь кдругому человеку, в которого тоже вкладывал. Но с этой минуты все будут знать —хоть я и словом об этом не обмолвлюсь, — что тебе нельзя доверять. И тогда тыреализуешься не больше чем на половину своих возможностей. В какой-то миг делатвои пойдут на спад: ты достигнешь середины, но не дойдешь до конца, ты будешьи доволен, и печален, тебя нельзя будет назвать неудачником, но и на человека,реализовавшего свой потенциал, ты не потянешь. Ты будешь ни холоден, ни горяч,а так, тепловат, а ведь сказано в одной священной книге, что это неприятно навкус [2].

***

На мой счет в Банке Услуг издатель положил немало. Связикрепнут и развиваются. Я одолеваю ученье, мои книги переводят на французский,и, по традиции, чужестранцу оказывают любезный прием. Но мало того —чужестранец имеет успех! Проходит десять лет, у меня — просторная квартира свидом на Сену, меня любят читатели и ненавидят критики (а ведь как носились сомной, пока тиражи не перевалили за первую сотню тысяч, и тогда сразу вывелименя из разряда «непонятых гениев»). Я гашу кредиты точно в срок и потомуполучаю прибыль — полезные связи. Мое влияние растет. Я учусь просить и учусьделать так, чтобы меня просили другие.

Эстер получает разрешение работать по своей специальности —журналисткой. Если не считать обычных в супружеской жизни стычек, все идетнормально. Впервые сознаю, что все мои разочарования и неудачи прежних лет неимели никакого отношения к моим любовницам и женам, но проистекалиисключительно от горечи, переполнявшей мою душу. Простая истина открылась однойЭстер: чтобы найти ее, мне требовалось сначала найти самого себя. Мы восемь летвместе, я считаю, что она и есть «женщина на всю жизнь», и, хотя время отвремени (а по правде говоря, с завидной регулярностью) влюбляюсь я в женщин,пересекающих мой путь, мысль о разводе и в голову мне не приходит. Я даже незадаюсь вопросом, осведомлена ли Эстер о моих шашнях на стороне. Она по этомуповоду не высказывается никогда.

И потому так безмерно мое удивление в тот день, когда, выйдяс женой из кинотеатра, я слышу, что Эстер предложила редакции своего журналанаписать репортаж о гражданской войне в Африке.

— Что это значит?

— Это значит, что я хочу быть военным корреспондентом.

— Ты с ума сошла?! Зачем тебе это надо? Ты здесь занимаешьсялюбимым делом, прилично зарабатываешь, хоть тебе и не нужны эти деньги.Благодаря Банку Услуг обзавелась полезными знакомствами. У тебя есть талант иуважение коллег.

— Ну, хорошо, тогда я хочу побыть одна.

— Это из-за меня?

***

— Мы строим наши жизни вместе. Я люблю своего мужа, и онменя любит, хоть его и нельзя счесть образцом супружеской верности.

— Ты впервые заговорила об этом...

— Потому что для меня это не имеет особого значения. Чтотакое верность? Чувство обладания телом и душой, которые мне не принадлежат? Аты полагаешь, что я за все эти годы ни разу тебе не изменила?

— Мне это не интересно. Я не желаю об этом знать.

— Вот и я тоже.

— Ну, так при чем тут война в какой-то богом забытойстране?!

— Мне это нужно. Говорю же, мне это нужно.

— Чего тебе не хватает?

— У меня есть все, чего может пожелать женщина.

— Тебе кажется, что твоя жизнь идет не так?

— Вот именно. У меня есть все, но я несчастна. Но я не однатакая: за эти годы я повидала множество разных людей — богатых, бедных,могущественных, успешных, — и в глазах у каждого из них я видела бесконечнуюгоречь. Печаль, в которой иногда человек самому себе не признается. Но онасуществует, что бы он ни говорил мне. Ты слушаешь меня?

— Да. Я пытаюсь понять. Так по-твоему, счастливых людей насвете нет?

— Одни кажутся счастливыми, но они просто никогда не думалина эту тему. Другие строят планы — выйду замуж, обзаведусь двумя детьми,построю дом и виллу... Покуда их мысли заняты мечтами, они — как быки,атакующие тореро: руководствуются инстинктом, мчатся вперед, не разбираядороги. Вот они покупают себе вожделенную машину — пусть даже это будет «феррари»— и полагают в ней смысл жизни, и никогда не задают себе никаких вопросов. Ноглаза выдают, что душу их тяготит тоска, даже если они сами об этом неподозревают. Ты вот счастлив?

— Не знаю.