Вот только то, что она, Майка Волковицкая, не знала, куда указывает компас, еще не означало, что он сломан.

Глава 4. Магия восковых фигур

Когда на корт один за одним подтянулись Коко и Борька с Глебом, Татьяна Олегович уже безжалостно гоняла Майку вдоль задней линии приставными шагами.

На небо неожиданно набежали серо-желтые облака и сбились в ком, начался легкий дождь, и в перерывах между вдохами и выдохами Майка думала, что именно так, наверное, и ощущают себя люди, играющие в теннис у моря где-нибудь в Монако: немного влажная, пористая глина под резинками подошв, мокрая потная футболка, не прилипающая к телу только из-за сильных порывов ветра, запах моря и крики чаек – единственное, чего недоставало, это, конечно, криков чаек.

Майку пронзило ощущение неуюта – по поперечным отросткам грудных позвонков, по реберно-позвоночным суставам пробежала электрическая искра, как если бы кто-то зажег перед носом спичку, как если бы планета оказалась безлюдной. Майке не хотелось думать о том, откуда в Москве взялся ее любимый запах моря. Может быть, ей, конечно, показалось, но в городе, где всегда пахло только пробками, в последние месяцы в самом деле появился морской аромат.

– Бо, давай на половину Майки. – Блондинка расставила ноги на ширину плеч и принялась разогревать компанию, размеренно хлопая в ладоши. – Бас, Ко, остаетесь на этой половине, поехали, поехали, чего смотрим, все как обычно, бег трусцой по своей половине корта. Ко, не отворачиваемся от сетки, Глебас, спиной – к задней линии, лицо смотрит на сетку, Май, приставными шагами, Борь, я не поняла, ты в первый раз, что ли, на тренировке? Все как всегда, не спим!

Под энергичный инструктаж блондинки они успели сделать захлест голени, бег с подниманием колен, растяжку сухожилий голеностопного сустава, и Глебас с Борькой, и Коко уже были примерно такими же взмокшими, как Майка, когда на корт вбежала Агата Пажмантер – веснушчатая красотка с красно-рыжими волосами. На ней была стильная теннисная юбка и мягкая футболка в крапинку с рукавами «три четверти».

Стоя возле сетки и подтягивая ступню к попе в позе «аиста», уставшая и обливающаяся потом Майка скрипнула зубами. По сравнению с Агатой, которая всегда приходила в чем-то новом, – и откуда у нее столько теннисных шмоток, а главное, денег? – она чувствовала себя ужасно некрасивой и, честно говоря, надеялась, что та сегодня не придет.

Одна радость: судя по тому, как угрожающе набухло серо-желтое небо, четырехчасовая тренировка отменяется. В преддверии дождя соленый влажный воздух осел в чаше корта, и ветер свирепо перегонял его из одного конца в другой, со всей силы задувая в мокрые макушки ребят.

– Как спалось, ваше величество? – Татьяна Олегович взмахнула ракеткой. – Ничо, что сейчас уже почти десять утра?

– Девять сорок еще только, Татьяна Борисовна! – крикнула Агата и по свирепому кивку блондинки побежала на соседний пустой корт.

Краем глаза Майка заметила, что Борька с Глебасом, под напором ветра гнущиеся в позе «аиста», все-таки нашли в себе силы повернуть шеи в сторону Агаты. Борька даже изобразил неуклюжее застенчивое помахивание ракеткой, которую, несмотря на указание блондинки, все еще держал в руке, чуть не упал, глупо засмеялся, и Майка разочарованно покачала головой: идиоты.

На голову ей упала первая тяжелая капля дождя, а потом еще одна и еще. Где-то над Очаково-Матвеевским мелькнула молния и прогремел гром.

Татьяна Олегович издала крик, подобный тому, который, должно быть, издавали команчи:

– За ракетки!

– Татьяна Борисовна! – воскликнула Агата с неодобрением. – В это время у нас обычно еще поклоны и растяжка кистей!

– Ты не видишь, что ли, дождь пошел? Привычные правила отменяются!

В глазах тренера мелькнула азартная искорка, и трансформация завершилась – она, наконец, стала собой: пиратом, который сейчас бахнет глоток рома, а потом примет вызов и ринется в бой; Дэвидом Фостером Уоллесом, который не может прекратить матч, несмотря на торнадо, приближающийся к кортам; Ричардом Брэнсоном, который летит на воздушном шаре третью ночь подряд – шар падает в штормовой океан в тысячах милях от суши, а людям на борту впервые за много лет по-настоящему не скучно.

И этот ее азарт передался остальным, потому что вскоре они забыли обо всем, кроме мягкой геометрии корта и лохматого зеленого мяча.

Коко встала в пару с Борькой, Глеб и блондинка – напротив них, а Майке досталась Агата – естественно, конечно, разумеется, Майка ни минуточки не сомневалась, что так все и получится.

Она сделала недовольное лицо, но в глубине души не могла не порадоваться тому, что в их распоряжении целый корт, и у нее, наконец, появится шанс отыграться за три предыдущих проигрыша.

А тем временем рядом с ними начала проливаться кровь. Коко, тихая и почти незаметная в жизни, в игре вела себя в полном соответствии со своей кличкой, а именно – как диковатая кошка, как ее иногда и называли друзья: она с бешенством пищала и обстреливала Татьяну Олегович с Глебасом градом ударов, которые те принимали со смехом, со счастливым смехом людей, которые наконец делают то, что доставляет им колоссальное удовольствие. Борька большей частью был на подхвате и откровенно глазел на Коко, но Майка его не осуждала.

Она всегда видела красоту человеческих характеров, так явно проявляющихся в теннисной борьбе, и знала, что и Глебас, и Борька, и Ко, и Татьяна Олегович тоже ее видят, поэтому и не останавливают игру из-за какого-то там дождя. Обмениваясь мячом, они словно обменивались энергией. Их лица были разгорячены, тела – пружинисты, а удары – невероятно точны.

И оттого, что Агата так здорово отточила технику, но не понимала сути игры, Майка чувствовала к ней неприязнь и почти игнорировала мячи, летящие с противоположной стороны сетки, чтобы просто наблюдать за чужой игрой.

Мяч на соседнем корте коснулся миллиметра задней линии, так и не улетев в аут. Майка моргнула. Нет, Кошке с Глебом однозначно нужно принимать участие в профессиональных турнирах. Майке на секунду показалось, что от их ракеток отскакивает не мяч, а наполненный энергией зеленый клубень счастья, подобный тому, каким блондинка пульнула в нее час назад. И, словно наркомана, который всегда хочет повторить интенсивность ощущений своего первого прихода, ее охватило страстное желание присоединиться к ним.

Но в ее распоряжении была только Агата. Майка вздохнула и в первый раз по-настоящему взяла ее подачу. Они кидали друг на друга тяжелые взгляды, почти такие же тяжелые, как и мячи, мягко распыляющие вокруг себя оранжевые облака, и через какое-то время –