Бабкин подумал про себя, что у самого Тогоева ребенок есть,однако, судя по результату воспитания, разговаривать с ним правильно ОлегБорисович тоже не научился.

– А Юлька-то когда из ресторана вернулась, – сосмешком продолжал тот, – ее всю трясло от злости. Матери объявила, что нехочет больше ни с какими родственниками встречаться, – это ее, Агнешкина, былаидея, чтобы ребенок со всей родней познакомился. Ну, на том знакомства изакончились.

– Кто еще у вас есть из родственников? – спросилСергей, записав в блокнот информацию о тете Марте.

– Берта, сестра, – начал перечислятьТогоев, – и в Ленинграде Пашка с семьей… Слушайте, вы и Берту с Пашкойхотите проверять? Ерунда, не тратьте зря времени.

– Олег Борисович, будьте добры, назовите их адреса ителефоны.

– Я ж вам сказал, – вышел из себя Тогоев, –всех уже проверили! Юльки ни у той, ни у другого нет! Вы мне не верите, что ли,я не понял?

– Ну что вы! – возразил Сергей. – Дело вовсене в недоверии, а в том, что мы должны все перепроверить. Вы же сами понимаете…

– Не понимаю! – перебил его бизнесмен. – Явам плачу бабки и оплачивать впустую потраченное время не собираюсь! Ясно?!

Еще год назад, услышав такое, Бабкин непременно вышел бы изсебя и отправил считающего деньги работодателя искать других специалистов. Норабота с Илюшиным многому научила его, в том числе экономному расходованиюнегативных эмоций. «Разозлиться без результата – непозволительнаяроскошь», – говаривал Макар. «Будем злиться с результатом», – решилБабкин.

Тогоев, наблюдавший за этим крупным, немного скованнодержащимся мужиком с неулыбчивым лицом, уже хотел предложить ему перейти к опросудругих людей, но тут мужик поднял на него глаза – темно-карие, глубокопосаженные, вкупе с его габаритами придававшие ему сходство с медведем. Взгляду сыщика был на удивление спокойный, но за этим спокойствием угадывалосьупрямство.

– Вы, Олег Борисович, оплачиваете не время, –веско проговорил он. – Вы оплачиваете результат. Вам нужен результат иливы хотите контролировать все наши действия?

– При чем тут контролировать, если я вам сказал, что еетам нет! – взорвался Тогоев, повысив голос.

– Если ни при чем, то мы хотим сами в этомубедиться. – В голосе Бабкина звучала настойчивость. – Если бы мыэтого не сделали, то не заслуживали бы чести работать с вами, – добавилон, вспомнив заповедь Илюшина «будь дипломатичным».

Секунду Тогоев смотрел на него, затем неожиданно сморщил носи наклонился под стол. Вылез он с мандарином, несколькими ловкими движениямисчистил шкурку так, что она одним длинным завитком сползла на стол.

– Ладно, ладно, – посмеиваясь, сказал он, какбудто только что не выходил из себя. – Хотите зря время тратить –проверяйте. Главное, чтобы вы ее нашли. Держите!

Он швырнул в Бабкина очищенным мандарином, еще не договоривпоследнее слово, но тот с неожиданной ловкостью поймал фрукт в паре сантиметровот своей рубашки и, даже не сжав его в огромной лапе, раскрыл ладонь,вопросительно посмотрев на Тогоева.

– Молодец, реакция хорошая, – улыбнулся ОлегБорисович. – Угощайся. Заслужил.

Бабкин положил очищенный мандарин на край стола, покачалголовой.

– Спасибо, не люблю цитрусовые.

Выйдя из кабинета бизнесмена спустя несколько минут со всемиданными, которые требовались, Сергей достал из кармана платок и тщательно вытерлипкую от сока руку.

В квартире с утра стояла тишина, поскольку все разбежалисьпо своим углам, как тараканы, – а все из-за невинной метелки длясмахивания пыли. Этот предмет Юлька приобрела в хозяйственном магазине – несмогла удержаться, до того метелка напомнила ей юбку, которую она носила вдетстве: много-много пышных разноцветных веселеньких ярусов-оборок.

– Это что? – осведомилась Марта Рудольфовна, едваузрев в дверях Юльку, размахивающую приобретением. – Зачем это в нашемдоме?

– Многофункциональная вещь, – сказала Юлька,почуяв недоброе по тому, как быстро исчезла открывшая ей дверь Лия, иоправдываясь сама не зная за что. – Можно пыль смахивать. Можно простолюбоваться. Можно с кошкой играть…

– В макушку воткнуть – и можно канкан танцевать, –продолжила старуха с непроницаемым лицом. – В попу – изображать енота надетских праздниках. В ухо – и будет бледнолицый, убитый Орлиным Глазом.

Юлька улыбнулась. Делать этого, конечно, не стоило, потомучто Марта Рудольфовна только и ждала, когда неуместная улыбка расплывется поЮлькиной физиономии.

– Полтора месяца, – вкрадчиво начала она, –полтора месяца я не могу обучить тебя качественно протирать пыль…Полтора! – Старуха не повысила голос, но Юльке показалось, что стенывокруг зашатались, будто от землетрясения. – Подумать только, за это времяможно было научить медведя пылесосить и чистить ковры, и он делал бы это безпомощи дрессировщика! А я до сих пор вынуждена ходить за тобой с тряпкой,указывая на огрехи.

Вот уж это была неправда так неправда! Представить старуху стряпкой было совершенно невозможно. В лучшем случае длинным отточенным ногтемона брезгливо указывала Юльке участок, который, по ее мнению, был вытертнедостаточно тщательно, но на этом вмешательство Марты Рудольфовны в уборку изаканчивалось.

– И теперь, по завершении этого, с позволения сказать,обучения, которое показало твою полную непригодность даже к столь элементарнойдеятельности, ты приносишь символ безмозглости домохозяек, разметающих пыль повоздуху вместо того, чтобы уничтожать ее! Этот овеществленный гимн тупости ипошлости! Этот фетиш вырождающихся папуасов!

На голос Марты Рудольфовны выглянула из своей комнатыВалентина Захаровна, нацепила очки.

– Марточка, что ты шумишь… – начала было она, ностаруха в ярости обернулась к ней, и Валентина Захаровна немедленноретировалась, чтобы не задело молнией. На это у нее были свои причины.

Только недавно Юлька по просьбе Мурашовой принесла ейвитражные краски, и Валентина Захаровна старательно расписала ими часть окна вгостиной. На окне расцвели страшненькие маки и еще более страшненькие розочки.Выглядело это как размазанное по стеклу украшение с торта, присохшее намертво.Увидев творение подруги, Конецкая воззвала ко всем богам, заявила Валентине,что та впала в детство, и призвала Юльку, которая полчаса яростно оттиралатонкую витражную пленку. Однако то ли пленка оказалась некачественной, то лиМурашова нанесла слишком толстый слой, но один мелкий мак остался в нижнем углуи не оттирался никакими губками. Это красное пятно мозолило Конецкой глаза, икаждый раз при взгляде на него она приходила в ярость. Поэтому ВалентинаЗахаровна, памятуя о недавнем промахе, не рискнула выступать ничьейзаступницей.

Лия сбежала еще раньше, и теперь Марту Рудольфовну ничто немогло отвлечь от разделывания Юльки под орех.