— Следуйте за мной, — мичман, развернувшись на «сто восемьдесят», бодро зашагал по палубе.

Капитана второго ранга зачислить в гренадеры ну ни, как бы не случилось. Среднего роста и с пузиком (как любят выражаться представительницы прекрасного пола, разменявшие пятый десяток), что предательски лезло из-под кителя. А, вот глаза физиономии эпикурейца не соответствовали.

«Хитрован флотоводец, — мысленно хмыкнул Кайда, в два приема оглядев командира «Минска». Они покинули капитанский мостик едва Александр переступил порог. Подполковник (если перевести звание на сухопутье), радушно улыбнувшись, предложил переместится к себе в каюту «на рюмку чая». — Типа добряк-холостяк. С ним не только в карты играть чревато, но и за шахматную доску лучше не садиться. Разденет до трусов".

Кап-два, достав из нагрудного кармана ключ на стальной цепочке, открыл замок двери черного сейфа. Тот габаритами походил на сторожевую башню, занимая целый угол «рабочей зоны» каюты. Дверь открыл так, что содержимое сейфа Кайда и не увидел бы, возымей такую блаж. Явно с верхней полки офицер достал конверт сероватой бумаги с выпуклой кляксой сургуча, скрепляющей вершину треугольного клапана.

— Шифротелеграмма, — протянул он конверт и кивнул в сторону продавленного диванчика. — Располагайтесь. В журнале учета закорючку черканёте и конец бюрократии. В термосе шиповник настоялся. Вещь весьма тонизирующая. Мед башкирский имеется. Родичи прислали. Сядем рядком, поговорим ладком, хе-хе. Приказ на совместную операцию я получил, разумеется.

Александр учтиво улыбнулся, устраиваясь у правого подлокотника дивана. Тот, как-то по-домашнему скрипнул пару раз, да успокоился. Пока хозяин сервировал журнальный столик, он расшифровал телеграмму. Способ дешифровки выглядел просто. Фотографируй на смартфон текст и запускай специальную программу. Несколько секунд и на экране послание Центра.

— Велено Бином Ньютона открыть походя? — сочувственно вздохнул Минска», в ожидании дефилируя от иллюминатора до дверей и назад.

— Где-то около того, — хмыкнул Кайда и, медленно прочитав текст в очередной раз, удалил файл. — Теперь можно и шиповником побаловаться. Скажите, краска в вашем хозяйстве найдется? Думаю, обновить цветовую гамму нашего «арго».

— У нас, конечно, не салон «Радуга», но … Изыщем резервы. Какой колер предпочитаете?

Предложение размалевать корпус и надстройки баркаса в фривольном тонах, Александр отверг сразу. Хотя определенный резон в словах Чупа-Чупса имелся, не без того. Но и серой мышкой прикидываться смысла не было. Коротенький консилиум провели согласно флотских канонов. Капитан первым дал высказаться младшим по званию. В итоге он выдал классическую фразу:

— Мы подумали, и я решил.

— Вроде, как и не деспот, — хихикнул Хоттабыч, косясь на командира. — Плюрализм соблюден, вату покатали, всё путём. Начальник выбрал золотую середину.

На «Минске» василькового, малинового и желтого колера оказалось хоть … На вопрос про остальные расцветки боцман (кстати полное отличие от кап-два. Верзила под два с лишним и рыжими кудрями а-ля кокер-спаниель после груминга) развел руками, продемонстрировав родственные отношения с талантом:

— Напряженка!

Дискуссию закрыл Носорог:

— Премного благодарны. Известное дело, у подаренной кобылы кариес не шукают.

Лях непринужденно сменил кораблику пол, закрасив твердое, что скорлупа грецкого ореха, «Тарас» и выведя на бортах и корме цветом подсолнухов томное «Олеся». Вот и катил себе баркас в неожиданном триколоре, покачивая бортами-бедрами согласно имени. «Минск» давненько пропал за кормой. Слева клином врезался в воды лимана Очаков. Вон и по-приятельски мигнул маяк на Первомайском.

— Так, герр шкипер, — Кайда повел биноклем вправо-влево. — Рули-ка ближе к берегу. Но, плавно. Типа, красотами залюбовался.

— Есть заложить циркуляцию, sir! — Еремеев дурашливо щелкнул каблуками кроссовок и слегка повернул штурвал влево. — Абордаж на сегодня намечается? А, то сабельку давеча наточил.

— Сплюнь! Для нас абордаж равносилен расписаться в профнепригодности, — Александр перешел к левому окну рубки и принялся в оптику разглядывать. — приближающее побережье.

— Что легенды нам о Боге, не святые мы с тобой, — тихонько запел Николай, покосившись на капитан. — Наши боги, те дороги, что ведут в последний бой.

— У тебя, дитя перестройки и гласности, откуда ностальгия о пионерах? — удивленно хмыкнул Александр. Даже голову повернул. — Про кружок юного яхтсмена я в курсе. Тут, всё понятно, Владивосток — родной город. Плюс военно-морское училище.

— Ты гори, гори мой костер, мой товарищ, мой друг, мой попутчик, — продолжал напевать старший лейтенант, барабаня пальцами по штурвалу.

— Кто куда, а мы лишь прямо …, — стал подпевать Кайда и вдруг прервался. — Походу наш штирлиц на горизонте. Ну-ка, бери левее градусов двадцать. Подойдем поближе.

Впереди и там, и сям судов было, как говорится, на любой вкус. Вон среднетонажный сухогруз, дымя квартальной котельная в эпоху застоя, утюгом плющил волны. Перед его носом норовила промчаться белоснежная «Комета», привстав на подводных крыльях. Шустрили катера невыносимо импортного вида, наплевав на все правила судовождения. Скользили рыбацкие баркасы, блохами подскакивая на волнах. Те по шальной надобности заскакивали с морского простора в коридор Днепровского лимана.

— Движуха, будто лосось на нерест прет, — Носорог ревуном отпугнул парусную яхту. — Путаются под ногами трудящихся, работать мешают. Ах, вон оно что.

Капитан перевел бинокль на водного хулигана. Штурвалом, величиной с переднее колесо Penny Farthing, левой рукой управлял мужичина с капитанкой на макушке и пышнотелой тётей справа. Навигатор нежно заглядывал подруге в глаза, не забывая оглаживать правой ручищей филейные холмы.

— С такой-то попутчицей и в ДТП не ровен час вляпаться, — ухмыльнулся Александр. — Формула Жеглова работает.

— А, именно? — Еремеев приподнял левую бровь.

— Красивая женщина сама по себе отвлекает внимание, — Кайда вернул взгляд на прежнее направление. — Так, где тут топовые огни включить?

— Вона щиток, — старший лейтенант кивнул головой в правый угол.

— Который? — капитан, перейдя на противоположную сторону рубки, открыл дверцу металлического ящика. — Тут их семь штук. Тумблеров-то.

— С литерой «Т» один. Остальные бортовые и …, — начал Николай.

— Не забивай мне мозг, гуд?

— Да, я так. Для общего развития типа.

Моторку с полуоткрытой кабиной мотало на волнах прилично. Надо отдать должное рулевому. Тот умудрялся выбрать оптимальный режим. И скорость держать не в пример старушки Тортиллы, но и с волнами в поддавки не играл. На топовые огни «Олеси» отреагировал не двусмысленно. Курс сменил явно, выписывая дугу. Точка рандеву