с половиной миллиметров, пулеметы держали палубу «Олеси» под прицелом, а досмотровая группа вовсю суетилась, готовя надувную моторку. Они втроем стояли на палубе и неспешно курили, изредка косясь на погранцов. Морозов устроился на полу в рубке, Шопен в кают-компании дежурил у аппаратуры, Арсенин на пару с гостем затихли в кубрике.

— Командир, вертушка на подходе, — Носорог щелчком отправил окурок за борт. — Слышишь?

— И, даже вижу, — капитан, стоя рядом с откинутым люком в кубрик, дернул подбородком влево и посмотрел вниз. — Хоттабыч, тридцать секунд. Твоя цель — ЗПУ. Дай отмашку Чупа-Чупсу.

— Понял, командир, — Иван стоял на второй ступени трапа, что позволяло не выставлять макушку над палубой. Он поднес уоки-токи к губам:

— Там, на верху! Три гривенника.

— Принял, — тут же в ответ прошелестел голос Андрея в эфире.

— В мотобот грузятся, — подавил искусственный зевок Лях, в две затяжки докуривая сигарету. — Четыре штуки аж. Все с «Калашами», оглоеды.

— Ну, и ладушки, — Кайда покосился влево. Характерный звук вертолета приближался. Он сделал три шага в сторону, освобождая место Хоттабычу. Тот, держа снаряженный РПГ в правой руке, поднялся на три ступени. Пришлось пригнуться, чтобы с патрульного не разглядели. — Лях! Как завертеться карусель, шмальнешь в гондон. Пусть поплавают покуда. Начинаем. Триста тридцать три!

Ми-8 в флотской окраске ходил в небе по кругу, в центре которого дрейфовали баркас и «пограничник». «Олеся» прибывал в бодром здравии, а вот оппонент … ЗПУ, схлопотав оплеуху от РПГ Хоттабыча, бойцовский вид потеряла напрочь. Один пулемет уставился на «полшестого», а второй исчез куда-то. Чупа-Чупс мудрствовать не стал. Есть задача лишить противника связи — надо выполнять. Лучше кардинально. Фугасный заряд гранатомета разнес боевую рубку патрульного до состояния голубятни, брошенной по причине полной ветхости. С моряками обошлись по-божески. Выловили из воды тех, кто там барахтался. С катера сняли. Живых. Помощь оказали. Как говорится, согласно Женевской. Офицерам ихним не свезло, увы. Господа с высоты мостика процесс захвата наблюдать изволили. Видать полагали, на «Олесе» контрабандисты в худшем случае. Против спаренных 14,5 — мм легкое стрелковое не тянет. А, тут …

Баркас резал волну без видимой жалости. На мониторе лага чернела цифирь 29,7, алюминиевый настил мелко дрожал, впереди в небе маячил давешний Ми-8. Пленных, чтобы не путались под ногами, заперли в один из кубриков. В кандалы заковывать не стали. Не по причине безграничной любви ко всему живому. Всё утилитарно. На такую ораву наручников не запасли. Кто ж знал. Мда.

— Командир, «Минск» в прямой видимости, — Носорог эмоции скрывать не стал. — Море оно, конечно, хорошо. Но, … В меру. Будем надеяться, на текущий момент свою порцию приключения на жопу мы уже огребли.

Глава 4. «Посадил дед репку»

Борт «Минска» киношным айсбергом наплывал на них. Беззвучно и неотвратимо, аж мороз по коже. Штормтрап детской игрушкой висел по борту. Давешний «штирлиц», звучно вздохнув в очередной раз, потоптался за спиной. Александр, мысленно хмыкнув, оглянулся:

— Волнуетесь? Дак нет причин. На БДК будете, как у Христа за пазухой.

Бледная щека того нервно дернулась:

— Туда ещё попасть надо.

— Делов-то, — слегка опешил капитан и ухватился за леер. Баркас качнуло на отраженной от «Минска» волне. — Сейчас к трапу подойдем впритык. Я первым, вы следом. За ступени не хватайтесь. Может пальцы расплющить.

— На словах-то всегда просто, — неожиданно икнул «штирлиц». — А, может меня того … Краном каким-нибудь поднимут?

Увидев округлившиеся глаза Кайды, поспешил:

— Извиняюсь, ерунду …

— Сделаем так, — Александр твердо уставился на него. — Полезете первым. Я за вами. Подстрахую, если что.

— А, если …

— Без если. Шагай вперед!

На этот раз их встречал сам командир. Понятное дело, за шиворот на планшир не затаскивал и каравай с солонкой на рушнике не подавал. Стоял чуть в сторонке и покуривал. Первый после Бога как-никак.

Кайда, подождав, когда сомлевший «штирлиц» придет в относительную норму, подхватил его под локоть (не ровен час брякнется в обморок) и подвел к капитану второго ранга.

— Здравия желаю, — тень недоумения скользнула по лицу офицера, когда он прикладывал ладонь к козырьку фуражки.

— Рад видеть. Прошу любить и жаловать, — светски улыбнулся Александр и покосился на своего протеже.

— Меня Петром зовут, — по-детски смутился «штирлиц» неожиданно протянул узкую ладонь кап-два.

— Максим Анатольевич, — тот лишь на миг задержался с ответом, утопив в своей лапище длань очкарика. — Пойдемте, провожу до персональной каюты, так сказать.

Заметив удивление в глазах Кайды, пояснил:

— Замполит свою уступил. Не в кубрик же к мичманам.

Минут через десять, распрощавшись со «штирлицем» в замполитовской обители, они направились в капитанскую.

— Чё то, он на шпиёна не очень … Мда, — вздохнул Максим Анатольевич, едва они переступили порог каюты. И, поморщившись мотнул головой. — Не, не «штирлиц», как ты его называешь. Во! Плейшнер. Точно, профессор Плейшнер, мать его за ногу.

— Да, хрен с ним. Не наш головняк, — сдержал зевок Александр, устремляясь на знакомый по прошлому посещению диван. — Анатольевич, если предложишь, чего покрепче кофию-какаву, отказываться не стану. Но, в умеренной дозе. Для укрепления содружества армии и флота.

— Это мы мигом, — засуетился командир БДК и, положив фуражку на полку вешалки, поспешил к шкафу. — Шифровку после смотреть будешь?

— Шифровку? — капитан прищурил правый глаз. — Шифровку завсегда на первое. Привычка дурацкая, извини.

Кают-компания «Олеси» по факту оказалось совсем не резиновой. Пятеро влезли ещё как-то, а шестому … Пришлось Кайде подпирать косяк. Дверной, ясное дело. Он оглядел свое воинство:

— Ну, что господа-товарищи мушкетеры? Работа продолжается.

— В подобной ситуации Шарль Ожье де Батц де Кастельмор, граф д'Артаньян своим товарищам приключения обещал, — Хоттабыч изобразил глуповатую мину на физиономии.

— Приключения идут бонусом. Причем каждому в отдельности, — елейным тоном заверил капитан. — На всю филейную часть. Даже с приварком.

— Отличная новость! — хлопнул в ладоши Морозов, сидевший на краю скамейки, как тот воробей на жёрдочке. — Сказать по правде, мы малость заскучали.

— Теперь про задачу, — Александр