надо, — капитан, захлопнув дверь довольно свежего Wolkswagen Passat, быстро зашагал ко входу в здание. Мода на масштабное остекление фасадов, что не говори, упрощала выявление «хвоста». Сущее «зеркало жизни» архивариуса Варфоломеивича. В былые времена, чтобы наружку вычислить, тащись к магазинным витринам. Типа поглазеть. А, сейчас … Благодать. Ещё и фасад дугой выгнут. Панорама — залюбуешься.

— Надеюсь, сортир бесплатный, — Николай, обогнав, уже взялся за массивную ручку в стиле high-tech, пробормотав. — Походу рудимента нема.

— Жизнь покажет, — Кайда устремился в дверной проем. — Клозет, судя по указателям, в цоколе. У меня право первой ночи. Ты на шухере.

— Понял, — уныло вздохнул Еремеев, оглядывая просторный вестибюль. — Не задерживайся, будь ласков!

Телефон ожил в самый неподходящий. Капитан закончил манипуляции с гульфиком и только потом полез в карман.

— Здесь Борман, — он, включив связь, понизил голос до театральной конспиративности. В динамике хрюкнул голос Хоттабыча:

— Милейший партайгеноссе. Мамзелями мы обзавелись. Две штуки, правда, только.

— Надеюсь красотки?

— Красотки? Ммм. Дело вкуса, дружище. Зато габариты … Уверен, войдет всё. Сколько не нальешь. В гости к себе зовут.

— Ясно-понятно, — хохотнул Кайда. — До утра не ждать?

— Да как пойдет. Счас затаримся закуской-выпивкой и вперед.

— Насчет предохраняться по горячке не забудьте, павианы, блин.

— Да, не в жизнь. Здоровье всяко похоти важнее. Покеда.

— И, вам туда же, — Александр нажал кнопку отключения и, вернув аппарат на место, направился к умывальнику.

Как было определено, свой контейнер они перевезли в Малиновский район. Выбор Центра капитан оценил ещё по карте. Рядом аэропорт, лесной массив, сеть дорог, что немаловажно. Да, и промка приличных размеров: цеха, ангары, склады. Там таких же контейнеров, как конь … Им даже не пришлось мудрить с краном. Тридцатишеститонный «Ивановец» с кабиной «КАМАЗа» канареечного колера и практически трезвым водителем вот он. В наличии. Стоит себе, скажем так, забор подпирает. Носорог, согласно роли предпринимателя средней руки, к нему. Три минуты разговоров-договоров и рыкнул дизель, наплевав на экологов приличной порцией несгоревшей солярки. В общем за сорок минут управились. Драйвер трейлера, что привез контейнер, получив несколько бумажек с портретами америкосовских президентов, укатил в родной Ильичевск. Крановщик оказался патриотом. «Зелень» брать не стал. Ему гривны подавай. Ну, для серьезного дела и гривны найдутся. Петрович (так он назвался) патриотизм пояснил просто. Мол сейчас в продмаг двину. Там, пол-литра только за тутошнюю валюту дают.

— Простой люд и живет бесхитростно, — хмыкнул Николай, провожая взглядом совсем неатлетическую фигуру Петровича. — Во всех весях и краях.

— Ладно, философ, — Кайда покрутил головой. Контейнер они пристроили во второй ряд. Ближе к краю. В импровизированном проулке кроме них самих гомо сапиенс не имелось. — Пломбируй и в путь-дорогу. Нам ещё такси ловить.

— Это мы зараз. Только самоликвидатор активирую. Пять сек, командир, — засуетился Еремеев у двери контейнера. Пассатижами, что купил в ТЦ, перекусил пластиковые стяжки четырех пломб и по-хозяйски сложил в набедренный карман. Из другого извлек четыре одинаковых по длине куска стального тросика в шесть миллиметров толщиной. По очереди продернул сквозь проушины ручек запорных устройств, оставив концы сантиметров по двадцать. Вытащил из внутреннего кармана никелированный пломбиратор, схожий с пыточными щипцами. Несложные манипуляции, характерные щелчки.

— Готово. Посадил дед репку. А, Репа откинулся и замочил деда, — хихикнул Носорог и удовлетворённо осмотрел новенькие пломбы. Потом, встав перед дверьми на колени, сунул руку под фронтальную рамы контейнера. — Счас чеку с предохранителя сниму …

— Ты чё там лазишь! — сбоку рявкнул голос. Александр, сдерживая себя, медленно повернул голову. Слева, напротив прохода между контейнерами внешнего ряда, стоял здоровенный полицейский. На поясном ремне кобура с табельным ПМ смотрелась детской игрушкой. Он поигрывал резиновой дубинкой на манер копа из американских боевиков. Кстати, вполне умело. Николай подскочил на ноги, точно ужаленный, и натурально изобразив испуг в глазах, затараторил:

— Да, денежку ветром под контейнер задуло. Хотел вытащить.

— Задуло-вдуло-дуло, — помягчел голос украинского шуцмана. Он, сделав два шага, цепко оглядел Еремеева. Кайду явно не заметил. Но, что-то его насторожило.

— Косишь под фраера, гнида? Грабки в гору, — скомандовал поклонников заокеанских копов и правой рукой полез в кобуру. Мерещился ещё шанс заболтать. Капитан выразительно уставился в глаза Николаю. Тот коротко дернул глаза и … А, шестое чувство оно есть. Здоровяк ощутил присутствие рядом. Рванул пистолет из кобуры, одновременно взводя курок.

«Не лох, — мелькнуло в голове Александра. — Патрон в стволе. Палить станет без реверансов».

Будь перед ним обычная шпана, так скорее всего бы и случилось. ПСМ сам заскочил в ладонь. Тульская малютка всегда славилась точным боем. Сдвоенный пах-пах затерялся в звуках дня, что щебет воробьев у мусорного бака. Кто обращает внимание на такое? Только коты, да и то в качестве шоу. На кой гоняться за пичугами, ежели мусорка полным-полна деликатесов.

Полицейский надломился в коленях и рухнул лицом вниз с красной дыркой в виске. Точнее, рухнул бы. Старший лейтенант подскочил с колен на манер того кузнечика-огуречика и подхватил тело. Не из гуманности. Сущий прагматизм. Убедиться, что добавки не требуется. Да, и лишний шум не к чему. На служивом бряцающих железяк, как на барбосе блох. К тому же, сам не из марли.

— Напарник должен быть где-то рядом, — процедил Еремеев, одновременно укладывая труп и крутя головой по сторонам.

— Согласен. Эти в одиночку не ходят. Патрульный, сука, — Кайда, двигаясь точно в балете, переместился к проходу из которого и нагрянул нежданно-негаданно шуцман. Присел на корточки и аккуратно выглянул. Жестами показал, что всё мол чисто, и чтобы Носорог тут мух не ловил. Потом, втянув ПСМ в рукав куртки, расхлябанной походкой пошагал проходом. Напарник обнаружился, едва половина «тоннеля» осталось за спиной. Александр остановился на полушаге, прислушался. Характерное кряхтения сопровождающее физиологический процесс. Тут ещё и запах сквозняком принесло. Кайда беззвучно ухмыльнулся. Застать человека в столь пикантной ситуации, решало задачу на половину. Как правило. Он сделал десяток шагов, ступая с пятки на носок и, перейдя на обычный, вышел из коридора. Полицейский, со спущенными ниже колен штанами, сидел на корточках у контейнера и с физиономией эпикурейца разминал лист белой бумаги. Надо отдать должное, служивый заполошно вскакивать или истерить не стал. Задрал глаза и поинтересовался беззлобно:

— Чё уставился? Иди