— «Наступление на секретарш», — усмехнуласьЧернышева. — Я об этом слышала.

— Дальше вам расскажет товарищ Циннер, — показал насвоего коллегу генерал Марков.

— Это было не только «наступление на секретарш», —продолжал Циннер. По-русски он говорил хорошо, но с сильным акцентом. — Мыразработали целую программу. Там были разные люди. Мы использовали любыеотклонения возможных агентов. Вы меня понимаете?

— Не совсем.

— Если, это были, как вы говорите, старые девы, мыпосылали молодых мужчин. Если это были «розовые», хотя нет, вы говорите —«голубые», в общем, гомосексуалисты, мы посылали людей соответствующейсексуальной ориентации. Если это был мужчина, желающий развлечься на стороне,то с ним знакомили красивую женщину. Мы использовали наклонности каждого изнужных нам людей. И это давало очень большой эффект. Особенно с женщинами. Ониобычно бывали болтливы. Знаете, как бывает с женщинами, когда после долгих летодиночества она встречает своего «принца»?

— Не знаю, — довольно резко парировалаЧернышева, — никогда не ощущала на себе.

Марков усмехнулся. Циннер испуганно замахал руками.

— Конечно, нет. Я не это имел в виду. Такая красиваяженщина, как вы, наверняка безо всяких сексуальных отклонений.

— Мне тоже так кажется, — холодно подтвердилаполковник.

— Наша программа была рассчитана на десять лет. Мыначали ее разработку в восемьдесят первом. Она давала поначалу очень большой эффект,но после восемьдесят девятого года мы по разным причинам оборвали все связи ивынуждены были ликвидировать нашу группу.

— А руководство отдела эмигрировало в нашустрану, — добавил за Циннера генерал Марков.

— Я это уже поняла, — кивнула Чернышева. —Речь идет, очевидно, о восстановлении утерянных связей?

— Да, — ответил Марков, — всегда восхищаюсьтвоим умением мгновенно понять ситуацию. Нам нужно восстановить утерянныесвязи.

Когда он переходил с ней на «ты», это означало высшуюстепень доверия. И одновременно высшую степень сложности.

— Искать гомосексуалистов, развратников инеудовлетворенных старых дам в коридорах власти, — пошутилаЧернышева, — не очень приятная задача.

— Мы обязаны восстановить все связи, — упрямосказал Марков. — У товарища Циннера есть необходимая документация.Придется выходить на самых необходимых нам людей. Независимо от их сексуальнойориентации. Чем она изощреннее, тем лучше. Агент будет более тесно привязан кнам. Но действовать придется самостоятельно, не рассчитывая на поддержкуместной резидентуры КГБ. Мы не можем их задействовать. Сейчас стоит вопрос обобщей реорганизации нашей агентуры в объединенной Германии. Руководство ПГУ ужеотозвало из Бонна Шишкина. И сейчас по-новому организуется работа четвертогоотдела.

— Разумеется, при этом мы должны учитывать мнение нашихнемецких товарищей, — подчеркнул он в заключение.

— Мне придется возглавить эти поиски? — понялаЧернышева.

— Как обычно, — кивнул Марков, — посмотри,кто лучше подходит для такой работы. Ты ведь у нас лучший специалист попроблемам сексуальной ориентации агентов.

Даже Циннер уловил в словах генерала насмешку. А Чернышеваневозмутимо парировала:

— Только под вашим чутким руководством, товарищгенерал. У меня просто нет такого опыта.

Около двух лет продолжалась уникальная ситуация открытыхграниц. Советский Союз еще существовал, но границы противостояния двух Германийуже не было. Не было Стены, столь наглядно разделявшей Берлин и весь мирпополам, не было прежних жестких кордонов. Но в Восточной зоне Германиипо-прежнему находилась огромная группировка советских войск, а в Западной —по-прежнему стояли войска НАТО. И каждая сторона в полной мере пыталасьвоспользоваться сложившейся парадоксальной ситуацией, в которой перемешались своии чужие.

Преимущество в этой патовой ситуации, как это ни покажетсястранным, было у советской стороны. Изначально было понятно, что объединениепроизойдет на условиях победителей, которые в данном случае будут диктоватьсвои правила игры. А победителями в данном случае были представители западнойстороны. Было ясно и другое. Советские войска должны будут уйти из объединеннойГермании. А это означает, что советская разведка — Первое главное управлениеКГБ СССР и Главное разведывательное управление, представлявшее военнуюразведку, — получила абсолютные возможности готовиться к размещению повсей стране своей будущей агентуры, которая должна будет функционировать ужепосле ухода советских войск из Германии.

Уникальность ситуации была и в том, что практически всеруководство бывшей восточногерманской разведки перебралось в СССР и во главе слегендарным Маркусом Вольфом готовило «новые» кадры для будущей Германии.Только после августа девяносто первого Вольф покинет пределы СССР и переберетсяв Австрию, а уже затем предстанет перед судом в Германии, но так и не расскажетничего о своей деятельности. А пока, в девяностом году, он вместе с группойгенералов бывшей «Штази» находится в Москве и помогает в подготовке будущихагентов.

Чернышева начала работу вместе с Циннером. Он предоставил враспоряжение руководства советской разведки необходимую документацию.Ознакомившись со всеми документами, она в полной мере оценила всю изощренностьплана руководителя восточногерманской разведки, одного из самых опытных профессионаловв мире — Маркуса Вольфа.

Две недели ушло на ознакомление с документами. А ещев одиндень генерал Марков лично сел за руль, и они вместе с Мариной Чернышевойвыехали за город, на одну из конспиративных дач ПГУ КГБ, где в это время жилсам Маркус Вольф. Она с удивлением, смешанным с восторгом, познакомилась с этимчеловеком, ставшим легендой еще при жизни. Бесчисленное количество исследованийи книг, посвященных этому человеку, не сумели раскрыть даже в небольшой меревесь характер и изощренный ум этого разведчика. Вольф, в свою очередь, синтересом разговаривал с Чернышевой, отмечая необычайно широкую эрудицию ианалитические возможности сидевшей перед ним женщины. В беседе принимал участиеи Циннер, приехавший сюда на другом автомобиле.

— Это вы поедете в Германию? — спросил Вольф всамом начале беседы.

Разговор шел на русском языке. Они находились в большойпросторной комнате, усевшись в удобные, глубокие кресла, стоявшие вокругстолика. В комнате лишь однажды появилась пожилая женщина, расставившая настолике фрукты, печенье, пиво и бутылку красного вина.

— Да, — подтвердила Чернышева, с тревогой ожидаяприговора.

— У вас большой опыт, — одобрительно сказалВольф. — А как вы говорите по-немецки?

— Плохо, — честно призналась Марина, — я лучшезнаю испанский, английский, французский.