я всё равно не готов. По утрам в четверг я не принимаю пациентов, поэтому точно знаю, что это Эйден.

— Входи, — зову я.

Мой лучший друг с начальной школы заходит ко мне в кабинет и выглядит таким же недовольным, как и утром.

Он садится напротив, и мы просто молчим.

Эйден сдаётся первым:

— Итак, ты и Лори?

— Верно, я и Лори?

— Серьёзно, чувак, это всё, что ты можешь мне сказать?

Я не знаю, что ещё сказать, поэтому строю из себя идиота.

— Тебе нужны подробности или что?

Эйден морщится. Его самообладание значительно превосходит моё. Если бы мы поменялись ролями, я бы уже его ударил.

— Не пытайся. Образ крутого парня со мной не сработает.

— Ладно, друг, что ты хочешь, чтобы я сказал? Мы с Лори встречаемся, разве это так важно?

— Да, важно. А как же наш договор?

Я кручу ручку между пальцев.

— Я думал, он утратил силу, когда ты обручился.

— Договор не предусматривал, что никто из нас не может быть с Лори.

— Тогда что не так?

— Мы должны были соблюдать определённые правила, чтобы наша дружба оставалась крепкой. Ты заставил меня поклясться, что я никогда не буду спать с ней, не буду целовать её и даже не буду смотреть на неё как на женщину. Это твои слова: «наша дружба слишком важна, чтобы рисковать ею ради секса».

— Когда это было? Пятнадцать лет назад? Мы были наивными студентами. Конечно, один из нас бы всё испортил. Теперь мы выросли.

— А сейчас не испортишь?

— Не планирую.

— Ты шутишь? Или что? Собираешься жениться на Лори? Ты? Парень, у которого не было отношений дольше, чем на две недели?

Впервые я заподозрил, что Лори была права насчёт ревности Эйдена. Я никогда не думал, что у него к ней могут быть чувства. Мне казалось, что у меня одного, но… мог ли я ошибаться все эти годы? Может, единственное, что разлучало Лори и Эйдена — это та дурацкая клятва, которую я заставил его дать на первом курсе? Чёрт. Надеюсь, что нет. Иначе Лори убьёт меня если узнает.

— Боже, дружище, расслабься, ладно? — говорю я. — Какое это имеет значение?

Губы Эйдена сжались в тонкую линию.

— Ты знаешь.

Нет, честно говоря, понятия не имею. Я вопросительно приподнимаю бровь.

Эйден встаёт.

— Забудь об этом, всё равно уже слишком поздно.

Он собирается выбежать из моего кабинета, но я зову его обратно.

— Постой, мы можем всё обсудить.

— О, теперь ты готов всё обсудить. Извини, но это утро уже достаточно странное.

Это заставляет меня задуматься.

— Почему ты вообще был у меня дома в семь утра?

Выражение его лица мрачнеет.

— Хотел попросить тебя стать моим шафером.

Удар ниже пояса. Он хотел попросить меня, а не брата.

— Почту за честь. И Эйден? Мне очень жаль.

Он ничего не отвечает, затем быстро кивает, стискивая зубы, и выходит из кабинета.

На этот раз я его не останавливаю. Я откидываюсь на спинку стула и массирую виски, жалея, что не согласился на предложение Зои перепехнуться. Если бы Лори не нашла меня дома, я бы не оказался участником самого безумного любовного треугольника в истории.

♥♥♥

Остаток дня я провожу в своём кабинете, занимаясь бумажной волокитой и принимая пациентов после обеда. Никаких приёмов в последнюю минуту и посетителей, поэтому я могу уйти пораньше. И всё же я ухожу последним. Эйден принимает пациентов утром по четвергам, а затем предпочитает работать дома. Лори, как и я, принимает пациентов во второй половине дня, но она, должно быть, закончила раньше меня.

Я закрываю наш совместный кабинет, надеясь, что стены клиники выдержат. То, что объединяет нас троих — слишком важно. Мы дружили в колледже, медицинском институте и в ординатуре. Мы мечтали стать семейными врачами, и, когда получили медицинские лицензии, следующим логичным шагом было открытие совместной клиники. Нашим пациентам это нравится, потому что они всегда могут быть уверены в нас. Даже если один из нас заболеет или уйдёт в отпуск, двое других могут его подменить, обеспечивая круглосуточную помощь.

И эта динамика всегда была странной; я тайно любил Лори, а она тайно любила Эйдена. В то время как Эйден должен был быть выше всего этого. Но теперь я задаюсь вопросом, был ли я единственным странным человеком в нашей группе. Посторонним, который всё это время не давал им приблизиться друг к другу.

Когда я уже подходил к машине, телефон завибрировал в кармане, я надеялся, что это снова будет Зои. Но, конечно, это Лори.

ЛОРИ:

Поговорим сегодня вечером? Сможешь приехать?

Мне действительно не хочется ехать до Линкольн-парка, а потом обратно в Стритервилл. Кроме того, мне не очень хочется сейчас разговаривать с Лори.

ДЖЕЙС:

Если ты хочешь поговорить, почему бы тебе не приехать?

ЛОРИ:

Кошки злятся на меня за то, что я оставила их одних прошлой ночью.

ДЖЕЙС:

А как ты справляешься, когда уезжаешь в отпуск?

ЛОРИ:

Ты хоть представляешь, сколько времени мне понадобилось, чтобы они снова начали мурлыкать?

Пожалуйста, приезжай.

Нам нужно поговорить.

Я приготовлю тебе ужин.

ДЖЕЙС:

Звучит как стимул держаться от тебя подальше.

ЛОРИ:

Тогда я закажу мексиканскую еду в том месте за углом, которое тебе нравится.

Ну пожа-а-алуйста?

В конце сообщения Лори добавляет эмодзи с влюблёнными глазами.

ДЖЕЙС:

Буду через 20 минут.

ЛОРИ:

Я приготовлю фахитас.

Глава 5

Лори

Я решаю, что мне нужно прибраться, поскольку ко мне приедет повелитель чистоты, любитель минимализма и голых стен. Если он увидит мой хаос, у него случится сердечный приступ. Чтобы освободить место на полу, я максимально забиваю книжные полки, и поправляю оставшиеся на полу стопки, чтобы сделать их чуть менее шаткими. За ещё оставшееся у меня время, я успеваю пропылесосить примерно девяносто процентов кошачьей шерсти, покрывающей всю мебель в доме, заказать еду и даже накрыть на стол, добавив в качестве заключительного штриха несколько искусственных лилий.

Когда раздаётся звонок в дверь, я не уверена, кто это, Джейс или еда.

Я иду к двери.

И это Джейс.

Он хмурится и…

— Вау, — говорю я, — задумчивый взгляд тебе идёт, ты секси.

Глаза Джейса расширяются.

— Ты всегда говоришь первое, что приходит тебе в голову?

— Тебе? Да. И ты любишь меня за это, или, по крайней мере, собираешься притворяться, что любишь меня в течение следующих трёх-четырёх недель.

Ой-ой. Хмурый взгляд вернулся.

От продолжения этого диалога меня спасает приехавший курьер с едой. Он торопливо поднимается по ступенькам и вынуждает