— Что у тебя с дверью? — стряхивая снег с воротника шубы, с порога спросила она.

Вера вышла на площадку. Дверь изрядно потоптали, на крашеной железной поверхности стояли отметины женских сапог — с десяток острых серый треугольников с точкой-шпилькой.

— И не спрашивай, — Вера вернулась в квартиру за тряпкой и, пока Надя хозяйничала на кухне, оттирала это безобразие.

— Ну, неси бокалы.

— Надь, я еще даже не завтракала. Давай омлет сделаю и по ходу разберемся, — Вера встала к плите, а Надя, улыбнувшись, ответила:

— Сама найду, кулинарь, — и скрылась в гостиной.

Через полчаса, посыпав омлет зеленью и тертым сыром, Вера села за стол и сестра, не обращая внимание на тяжелые вздохи, протянула бокал с розовым полусладким.

— Для аппетита, — подытожила она и сделала глоток.

Вера подчинилась.

— Звонил?

— Нет, не звонил.

Надя взяла в руки нож и стала методично разрезать омлет на тонкие полоски.

— А сыновья?

— Надь, ну ты чего? Как я им скажу? — Вера укоризненно покачала головой и сделала еще глоток.

— Да, воинской чести им это явно не прибавит, — Надя снова подняла бокал и Вера нехотя поддержала. — Как живется одной?

Вера грустно улыбнулась.

— Странно… времени свободного много, делаю, что хочу, вязать опять начала, но… — она помолчала немного, словно собираясь с мыслями. — Одиноко, знаешь, меня не покидает ощущение собственной ненужности… Паша с Вовкой уже взрослые, сейчас женятся и буду видеть хорошо если раз в месяц, сама знаешь, как это бывает. А я привыкла…

— Привыкла к рабскому труду? — перебила Надя. — Пахать за четверых ты привыкла в три смены — на работе, дома и в постели. Я тебе, Верочка, так скажу. Не о чем грустить, ясно? Да, окопайся он лет на двадцать раньше, нашла бы себе другого, даже с двумя детьми, но ведь не в мужиках счастье? — она улыбнулась, допив первый бокал. — Я иногда на Ваньку смотрю, так тошно — видеть не могу. Думаю, да быстрее бы уже его смена пришла.

Зато потом, как соскучишься, тебя днем с огнем не достать, все под боком мурлычешь, — Вера встала за чаем. От шампанского кружилась голова.

— А ты что, поди по нему скучаешь?

— Ну, так не месяц вместе прожили, Надя. Я ему жизнь всю отдала, понимаешь? — Вера села, сжимая заварник в руках. — Я бы все поняла, было бы хоть какое оправдание — нашел молодую любовницу, обидно, но хоть есть за что себя пожалеть. Людям, в конце концов, не стыдно рассказать. А это? — Вера смахнула слезы и встала.

— Где закрывается одна дверь, открывается другая. Кто знает, что тебя за ней ждет?

— Не говори статусами из одноклассников, я тебя прошу.

— Да нет, я удалила страницу. Там, знаешь ли, небезопасно стало, — Вера повернулась к сестре, в шутку заметила.

— Что, опять школьной любви валентинки писала?

— Ой, Вера, если бы валентинки!

Надя засмеялась и поведала сестре о том, как нашла Стаса в сети, и как ничего не значащий обмен любезностями перерос в полноценный сетевой роман.

— И вот я ему пишу, что буду после работы мимо Меги проезжать и мы там можем встретиться, кофе попить, за жизнь поболтать и как-то так получилось, что страницу закрыть забыла.

— И Ванька увидел? — Вера ужаснулась.

Сама мысль об измене, даже платонической, никак не уживалась в ее системе координат.

— Да, Вера! Что он мне устроил! — Надя закрыла лицо руками и покачала головой. — Я себя двадцатилетней почувствовала, представляешь? Чуть вдрызг не поругались! — Потом засмеялась и добавила. — Вера, так меня ночью зажал… у меня лет десять столько смазки не было!

— Надя, фу! — Вера картинно зажмурилась и обе рассмеялись.

ГЛАВА 6. Часть 2. Выходные с сестрой

Покончив с завтраком, сестры переместились в зал. Надя с блаженным вздохом легла на диван, Вера, поставив бокалы на комод, села рядом в кресло.

— А давай Девчат, посмотрим, а? Есть у тебя здесь Культура или Домашний?

— Интернет есть, Надя, — Вера взяла в руки пульт и включила телевизор.

Плазму два года назад на годовщину свадьбы им подарили сыновья, все подключили и научили пользоваться. С техникой у Веры всегда было лучше, чем у Кости. Быстро загрузила сайт и вывела на весь экран черно-белое изображение.

— Эх, Вера, как же быстро все вокруг поменялось. Помнишь, у бабушки в доме только радио было и ловило в деревне две волны.

— Зато какие, — Вера улыбнулась.

— О, море, море! Преданным скалам! — она запели вместе, Надя, подражая низкому баритону Магомаева, Вера отражая ее голос в легкое, лирическое сопрано. Допев припев, рассмеялись. В кадре показалась героиня Румянцевой.

— Вот, Вера, бери пример — маленькая, а какой характер!

— Я не такая, — грустно заметила она.

Надя подобралась и подтянув к себе бокалы, прикрикнула.

— Цыц! Бери и пей, не такая! У тебя, можно сказать, новое дыхание жизни открылось — никому ничего не должна, живи и радуйся — хоть завтра в кругосветное путешествие! Или мальчишку себе, как Пугачева, заведи для развлечения.

— Надя, Галкин — голубой, — Вера сделала глоток, пряча в бокале улыбку.

Предложения сестры казались ей сумасшедшими, даром что старше, а все такая же сумасбродная.

— Ну, а ты нормального найди. Чтобы стоял колом и на руках носил, — Надя протянула Вере бокал, они чокнулись, а Вера почему-то вспомнила вчерашнего беспринципного юнца. Нет уж, ей таких экземпляров и даром не надо.

От супа на обед Надя отказалась, вместо этого позвонила в доставку, чем несказанно удивила Веру, и заказала им пиццу, салаты и какой-то вок. Курьер прибыл в течение часа и, разместившись в гостиной на полу, они открыли вторую бутылку.

К вечеру Вера чувствовала легкую усталость и томление. Она была пьяна, но не сильно. Старые добрые Рязановские комедии смотреть с Надей было приятно, как мультики в детстве. Собрав остатки еды, она пошла на кухню ставить чай. Венцом их вечера должны были стать медовые пирожные, купленные Надей.

— Давай помогу, — сестра встала. — Ух, как кружит.

— Сиди, я сама.

— Да, ладно, сама. Всю жизнь сама, отстань, — Надя совсем захмелела и, выхватив из рук Веры коробку с пиццей, пошла на кухню.

— Все, думаю, нам на сегодня хватит, — Вера выбросила остатки еды в мусорку и нажала на кнопку чайника.

— А там что за толпа? — Надя, стоявшая у холодильника, открыла окно и перегнулась через подоконник. Вера испуганно схватила ее за пояс, пытаясь втянуть обратно.

— Надька, с ума сошла! Закрой немедленно, мороз на улице!