— Какой мужчина!

— Какой? Надя, ну вот какой? — она вспыхнула, скинула надоедливую дубленку на сгиб руки и глянула на сестру. — Такой же как все! Жадный до молодых и доступных!

Надя тоже остановилась.

— И что? Чего орешь-то? — заглянула в просвет между перилами и с улыбкой добавила. — Понравился, да? Ну, признайся, хорош! И как он вашего усача заткнул, любо дорого смотреть, — Вера ничего не ответила и пошла дальше, но Надя не отставала. — Он тебя сразу приметил, видела, как смотрел. Еще и ручку жал, — она передразнила Игната и засмеялась.

— Надь, ты когда-нибудь повзрослеешь или нет? — раздраженно перебила ее Вера и в сердцах пересказала сестре обстоятельства первого знакомства с Игнатом и его пассией.

Надя прыснула.

— Ну, так и отлично, товар лицом, агрегат рабочий, то, что тебе доктор прописал!

— Ты что не видишь, объезжен скакун? И, думаю, не одна пиявка на нем сидит. Он же все что движется и не движется…

— И что? Зато хорош собой и что она такого может, чего не можешь ты?

— Надя, мне скоро полста, а ей сколько — двадцать?

— Ну прям ты загнула, думаю под тридцать…

— Видела я, что она может! Нет уж, увольте, не хочу быть чьим-то краткосрочным удовольствием, — резюмировала Вера, открывая квартиру.

— Глупая ты, Вера, хоть и с двумя высшими образованиями. Вечно смотришь с позиции, чем можешь быть полезна для других! А ты посмотри с другой стороны — что тебе может дать сам Игнат? Обеспеченный, сексуальный мужчина не обремененный узами брака! Да я бы на твоем месте…

— Надя!

— Объездила его как следует и присосалась так, что и не оторвешь!

Надя что-то еще шутила, но Вера не слушала. Не даром говорят, что у каждого есть только один шанс произвести первое впечатление. Свой Игнат потратил впустую, причем бездарно. И как бы Вера не старалась, вытеснить из головы коленопреклонённый образ «кошечки», у нее не получалось.

Да и надо ли? Пусть сосед живет своей жизнью, а она будет жить своей — и никто никому не помешает…

В половине третьего Вера проснулась от диких криков. Плохо соображая, где находиться, она привстала на постели, всматриваясь в темноту. Крики сменились стонами и Вера откинулась на подушку.

Только этого не хватало!

Снова крики и долгий, протяжный стон, за которым последовали сильные ритмичные удары чего-то твердого о стену. Вера даже не сомневалась, кто являлся устроителем концерта.

Встав с постели, Вера подошла к батарее, подняла с пола тапок и с силой ударила по стояку. Трубы загудели и в ответ Вера услышала смех. Потом все стихло и, успокоенная, она пошла на кухню за водой.

Не хватало еще, чтобы новоиспеченный ловелас каждую ночь устраивал оргии! Утолив жажду, Вера зашла по пути в туалет и снова услышала стоны.

Теперь парочка развлекалась в ванной. Вера и тут хотела постучать по трубам, но побоялась разбудить Надю. Ругаясь про себя, она вернулась в спальню.

Любовники не смолкали до пяти утра. Вера удивлялась, откуда в старом перце столько прыти, и злилась, в конец растеряв сон.

Промучившись до шести, она встала и, умывшись, пошла на кухню готовить завтрак. Испекла блинчики, достала баночку икры и к моменту пробуждения Нади, успела накрыть на стол.

— Доброе утро, — поцеловав сестру в щеку, Вера разлила по кружкам горячий черный кофе и поставила на стол. — Садись.

— Ого, когда ты все успела?

— Рано проснулась, — уклонилась от прямого ответа Вера, добавляя в кофе молоко.

— И мне налей, — Надя потянулась и, запахнув халат, села напротив. — А я думала, тебя пятая эротическая симфония Игната разбудила, — сказала и глаза так хитро-хитро прищурила.

— Шлюшкина это была симфония.

— А дирижировал Игнат, — Надя улыбнулась и завернула икру в блинчик. — Прекрасный, на мой взгляд, аудио спектакль. И, к твоему сведению, широкоформатный… — она посмотрела на время. — Часа два угомониться не могли?

— Да что б ему пусто было! Знаю, как дальше пойдет — обустроит берлогу и будет каждую ночь новых водить.

— Ну, так принимай меры, — хитро улыбнулась Надя.

— Какие? Участкового на них натравить?

— Начни с себя, — Вера непонимающе уставилась на сестру. — Сделай укладку, откопай в закромах… нет, лучше купи новое белье, выбери платье на грани провокации — и загляни к нему, — она выждала драматическую паузу и с улыбкой добавила. — За сахаром.

— Надь, не начинай!

— Вжик-вжик-вжик-ха! Уноси готовенького! — Надя сложила руки в локтях и, имитируя неприличные обратно-поступательные движения, закатила глаза в притворном экстазе.

— Ты сейчас похожа на паровоз, ты это понимаешь?

— Вжик-вжик-вжик-аааа! Кто на новенького, ааа, кто на новенького!? — Надя зашлась смехом, а Вера закатила глаза.

— Вот совсем не смешно.

— Мужчина, Вера, срочно! Тебя спасет только мужчина! С молодыми сложно, когда у тебя трешка на проспекте, а тут — идеальный вариант. Своя жилплощадь, сосед, симпатичный… опытный!

Замолчи!

Ну, а что такого? Ты женщина свободная, никому ничего не должна. Сыновья, когда узнают, а они узнают рано или поздно, поддержат, никуда не денутся, — Вера с сомнением мотнула головой, но промолчала. — Развейся, себя побалуй, устрой маленькое новогоднее приключение.

— Надь, я замужем все-таки…

— Пока! Замужем. И то, только на бумаге, — отрезала Надя. — Кстати, когда пойдешь заявление подавать?

— Еще не решила…

— Я бы на твоем месте не затягивала и предателя в известность тоже ставить не стала. Пусть понервничает, когда повестку в суд получит.

— Да какой суд, Надь. Дети взрослые, делить нам нечего…

— Правильно, он же все тебе оставил. Дачу, кстати, тоже? — Вера пожала плечами и сестра закатила глаза. — Вера, блин, и кто из нас больший ребенок? Почему я об этом думаю, а ты нет?

— Все, не дави. Давай о чем-нибудь другом поговорим…

— О могучем самце по имени Игнат? — Надя заиграла бровями, но Вера отмахнулась.

— Ну уж нет, твоим Игнатом я сыта по горло!

Через два часа Надя уехала и Вера принялась за уборку. В квартире соседа было тихо, да и не мудрено, после таких подвигов.

К вечеру, изрядно вымотавшаяся, Вера прилегла у телевизора и незаметно для себя уснула. А около полуночи Игнат вновь дал о себе знать, но Вера, измученная бессонной ночью, ничего не услышала.

Я молча наблюдал за тем, как ребята складывали в коридоре вещи.