своего дома, поднял голову и увидел металлическую дверь с домофоном. Вздохнул, повернулся и помахал рукой невысокой фигурке в начале улицы. Фигурка помахала в ответ. Сергей Николаевич опустил голову и повторил попытку.

— Статья сто восьмая…

Дойдя до перекрестка, выпрямился и осмотрелся. Перед ним стояла гостиница «Первомайская». Он снова был в своем мире.

Прошло совсем немного времени, и Сергей Николаевич с Анной Максимовной наладили устойчивое сообщение между двумя мирами. Читая стихи или повторяя положения Уголовного Кодекса, они свободно ходили туда-сюда, стараясь соблюдать меры предосторожности, в первую очередь — не привлекать внимания. Переходы совершались в сумерках, когда возникновение или исчезновение человека на улице можно принять за игру теней. Каждый теперь имел деньги другого мира, мог пользоваться транспортом и совершать покупки.

Анна Максимовна любила ходить в книжные магазины, разыскивать знакомые книги, а потом сравнивать с теми, что были в ее мире. То же самое касалось музыки и фильмов. Сергея Николаевича больше интересовала внутренняя и внешняя политика, он упорно пытался найти тот момент, когда два мира пошли в разных направлениях. Каждый день приносил новые открытия, например, что смартфоны, пронесенные через портал, умирали навсегда, а кнопочные телефоны работали нормально, но только в своем мире и со своей симкой. Сергей Николаевич постоянно экспериментировал с флешками и карточками, пытаясь обмануть портал и протащить информацию на них из мира в мир. Но все его попытки терпели неудачу.

Сергей Николаевич и Анна Максимовна сидели в одном из лучших ресторанов города, пили прекрасное грузинское вино, ели хинкали от шеф-повара и слушали живую музыку. За окном мела метель, редкие прохожие, подняв воротники и капюшоны, сгорбившись быстро шли по улице, стараясь побыстрее добраться до дома, а здесь в «Грузинском дворике» было тепло и уютно. Разглядывая красное вино в хрустальном бокале, Анна Максимовна сказала:

— Знаешь, мне с самого начала очень хотелось узнать, а какая я здесь. Как у меня все сложилось, как я живу. Но я так и не решилась пойти посмотреть.

Она подняла глаза и пристально посмотрела на Сергея Николаевича. Он наклонил голову и улыбнулся.

— Ты ведь все разузнал, правда?

Он кивнул. Она подалась вперед.

— Ну? — нетерпеливо спросила Анна Максимовна. — Рассказывай, не тяни.

Сергей Николаевич вздохнул.

— Видишь ли, Аня, тебя уже нет в нашем мире.

Она отшатнулась.

— Что значит уже нет? Я умерла?

— Да.

— Онкология? — тихо выдохнула Анна Максимовна.

— Нет, — удивленно ответил он. — Почему онкология?

— Сергей, — сердито сказала она, — ты же все подробно разузнал, рассказывай, не тяни кота за хвост.

Сергей Николаевич допил вино, тут же подбежал официант, наполнил его бокал и подлил Анне Максимовне. Дождавшись, когда официант отойдет, Сергей Николаевич начал рассказывать.

— Конечно, я не мог удержаться, чтобы не посмотреть на тебя в нашем мире, и отправился по известному мне адресу. Плана никакого не было, решил действовать по ситуации. У подъезда сидели две пожилые женщины, с которыми я очень мило побеседовал о жильцах дома.

— Как это у тебя получилось?

— Я умею говорить с людьми и получать от них информацию, — усмехнулся Сергей Николаевич. — Ну так вот, они рассказали, что в третьей квартире жили Кормухины, у которых была дочь Анна, но она погибла очень давно, и после ее смерти они продали квартиру и уехали.

— И как же я погибла? — спросила Анна Максимовна.

— Ты разбилась в горах.

— О, Боже! — охнула Анна. — Где, когда?

— На Актру. В 1992.

Анна Максимовна задумалась.

— Да, я была на Актру в 1992 году. Сложность 2А. Восхождение прошло отлично, погода прекрасная, обошлось без травм и проблем. Мишка Теткин даже назвал этот поход санаторно-курортной прогулкой группы здоровья дома престарелых.

Она посмотрела на Сергея.

— А кто тебе сказал про Актру? Вряд ли старушки у подъезда это знали.

— Я посетил турклуб «Альтаир», прикинулся журналистом, осмотрел музей турклуба, побеседовал с его директрисой.

Анна покачала головой.

— Надо же, музей турклуба.

— Да, и очень интересный, между прочим. У них есть Зал Памяти, где я и нашел стенд с твоим портретом и рассказом о том трагическом случае.

Он сделал паузу. Анна Максимовна сердито посмотрела на него и нехорошо прищурилась. Сергей Николаевич выдержал ее взгляд, отхлебнул вина и продолжил.

— В вашей группе была девушка-новичок, совершающая первое восхождение. По большому счету ее не должны были брать в поход такой сложности, но тем не менее, она шла с вами. Когда группа преодолела половину пути, девушка уронила в расщелину каску, которую не смогли достать. Без каски она дальше идти отказывалась.

— Да как можно уронить каску! — возмутилась Анна Максимовна. — Если только снять и бросить нарочно!

Сергей Николаевич пожал плечами.

— И тем не менее. Руководителю группы Александру Фирсову нужно было принять решение и отправить кого-то вниз с этой девицей, естественно, что никто не хотел. И тогда ты отдала ей свою каску, мотивируя тем, что ты опытная и осторожная. Группа пошла дальше. На обратном пути та неопытная девушка сорвалась и утянула тебя за собой. Вас вытащили, но при срыве ты, падая, ударилась головой о скалу. Удар оказался смертельным.

— Кошмар какой, — прошептала Анна Максимовна. — А кто была эта девица?

— Я не знаю, — ответил Сергей Николаевич. — Но я сделал снимок стенда, там фото есть, может узнаешь. Ее фамилия и фамилии остальных участников не упоминались, только твоя и руководителя.

Он вытащил смартфон и начал искать фотографию.

— Зал Памяти сделан в назидательной манере, — добавил он. — Почти каждый несчастный случай показан так, чтобы было понятно, что гибель человека произошла из-за нарушений техники безопасности, халатности, некомпетентности или плохой подготовки.

— Чаще всего так и бывает.

Наконец Сергей Николаевич нашел снимок и протянул смартфон собеседнице. Анна Максимовна увеличила фото группы.

— Девушка была неопытная, значит это не могла быть ни Таня Апухтина, ни Вера Копейкина, они туристы со стажем, и…

Она вдруг замолчала, вглядываясь в старое фото.

— Нет, — сказала Анна Максимовна. — Нет, не может быть. Оля Литвак, собачка наша одноногая. Не может быть.

Она отложила смартфон, взяла бокал с вином. Ее рука немного дрожала.

— Почему «не может быть»? — спросил Сергей Николаевич. — А что было у вас? Она не теряла каску? Не срывалась?

Анна Максимовна покачала головой.

— Нет, она не теряла каску и не срывалась, потому что ее вообще не было в этом походе.

— Вот как! А почему ее не было?

Анна Максимовна мрачно посмотрела на него.

— Потому что я выступила категорически против ее присутствия в группе.

Она замолчала и уставилась в окно. Сергей Николаевич немного подождал и, вздохнув, сказал:

— Теперь я должен