и чистотела не помогал в должной мере. Старшая знахарка решила разобраться, и придя к ним в дом вместе с внучкой, стала выяснять все подробности, пока младшая рядом варила новую порцию целебного напитка. Внимательно следя за огнем и количеством растений, добавляемых в отвар, Мирина старалась вслушиваться в разговор взрослых. Однако маленькая дочка Светозары, снующая тут и там решила, что полезнее юной целительнице будет поговорить именно с ней.

— Богдана, не трогай котел, обожжешься. — как истинный знаток, Мирина отодвинула девочку от места работы. Богдана настоятельно просилась помочь, и после долгих упрашиваний, знахарка все же сжалилась и дала распоряжение. — Если хочешь помочь, отдели цветки зверобоя от корней.

Богдана тут же радостно захлопала в ладоши, присела рядом и нетерпеливо поерзав, дождалась, пока ей в руки сунут травы. Со стороны на эту картину смотрел ее брат, недавно участвовавший в разговоре со взрослыми. Он отделился от стены, и не став бить баклуши, подсел к Мирине с другой стороны.

— Выглядит сомнительно, — мальчик бросил грустный взгляд на котелок, а затем обратился к девочке. — Уверена, что это поможет?

— Конечно поможет! Я вложу всю свою любовь в это лекарство, — его сестра тут же высунулась и впихнула ему в руки половину трав, — Сиди, помогай лучше.

Между детьми повисла умиротворяющая тишина, прерываемая тихими переговорами взрослых. Ребята старательно отбирали растения и отделяли цветки от корней, а некоторые части растений складывали в специальную корзинку. Постепенно варево в котелке начало закипать и Мирина аккуратно подняла крышку, отчего на всех троих повалил густой пар. Дети невольно закашлялись и зажмурились от резкого перепада температуры — взрослые же, ненадолго отвлекшись и добродушно посмеявшись над ними, вернулись к обсуждению. Богдана недовольно потерла глаза и снова уставилась на поток густого пара, затем перевела взгляд на тени, танцующие на стенах, теперь уже с легким испугом в глазах. Тело ее напряглось, отчего она сжалась и еле слышно прошептала:

— Опять… — девочка растерянно заморгала и потрясла брата, потянувшись к нему через Мирину. — Тихомир, оно опять здесь!

— Где? — мальчик подозрительно огляделся, выискивая малейшие признаки, указывающие на чужое присутствие.

— О чем вы? — Мирина непонимающе завертела головой и внимательно прислушалась. — Я чужого не слышу.

Дети встревоженно переглянулись, как если бы мысленно переговаривались о том, стоит ли юной знахарке рассказывать причину их беспокойства. Тихомир нервно поджал губы и чуть заметно кивнул сестре, как бы говоря, что Мирине доверять можно — если расскажут тайну, девочка ни за что их не выдаст. Богдана быстро повернулась в сторону взрослых и мельком оглядела их, проверяя, насколько они заняты разговором. Повернувшись обратно к подруге, девочка приблизилась ближе и заговорила тихим голосом:

— Не поверят взрослые нам, — девочка обиженно опустила глаза и сжала ткань платья Мирины. — Тебя знаем, ты не предашь. Три дня назад неладное я стала замечать — тени на стенах стали странно отплясывать, огонь порой бушевал так сильно, что тушить приходилось. Одни ночи чего стоили — ляжешь спокойно, да уснуть не можешь, будто у тебя кто-то над душой стоит. Жуть.

Девочка нервно повела плечом, с неприязнью вспоминая моменты, в которые, как ей казалось, возле ее кровати кто-то стоял. Тихомир сочувственно провел по ней взглядом и поддерживающе прошептал:

— Я тоже это почувствовал. Сегодня была первая ночь, когда я не смог спать. Я даже услышал, как кувшин упал на пол посреди ночи. — мальчишка осторожно взглянул на Мирину и стыдливо опустил глаза. — Я тогда очень сильно испугался.

Юная знахарка в раздумьях нахмурилась, и стала сверлить взглядом неразборчивые кляксы на стенах. В этот раз они и вправду были странными — тени казались бесформенными, будто вместо четкой телесной оболочки у людей была вода. И можно было бы это списать на игру света, если бы один из силуэтов на стене не оказался лишним. Приглядевшись, можно было увидеть очертания человекоподобной, тощей фигуры с длинными, крючковатыми конечностями. Брови у Мирины в удивлении приподнялись, и она осторожно потянула детей за рукава, указывая на лишнюю тень на стене.

— Эта?

— Да, — сглотнув, кивнул Тихомир.

Уютная атмосфера сразу рассеялась, и несмотря на дневное время, на смену пришел холод, заставляющий кожу покрыться неприятными мурашками. Мирина задумчиво провела взглядом по жилищу и вынесла вердикт.

— На Кикиморы проделки похоже.

— Мы тоже так подумали! — Богдана на эмоциях повысила голос, и опомнившись, заговорила тише. — Но нас ведь домовой стережет, почему в дом гостью пустил?

Плохо вас стережет, значит, — грустно усмехнулась девочка и тихо забарабанила пальцами по щеке. — Могу попробовать амулет защитный сделать. Только время нужно.

Тихомир с сестрой один в один затаили дыхание, после чего взволнованно закивали. Сами они делать амулеты не умели — подбирать правильные травы и плести особый узор для них было сложным занятием ввиду отсутствия необходимых знаний. Им по плечу была работа, которая, как им казалось, была попроще — например, рыболовство. Их семья раньше постоянно кочевала, преимущественно передвигаясь по местности, граничащей с водными источниками. Потому основным источником пропитания для них была речная живность. А когда к ним стали присоединяться другие странствующие семьи — образовавшие нынешнее небольшое племя, — основным занятием постепенно стало земледелие и скотоводство. Несмотря на это, истоков дети не забыли, а потому некоторое количество раз в месяц сопровождали отца на рыбалку. После чего естественно, хвастались своими успехами и уловом.

Безмолвно договорившись, дети заговорщицки кивнули друг другу и продолжили работу над снадобьем. Когда отвар был полностью готов, взрослые уже поговорили о подробностях принятия снадобья, спокойном режиме и особенностях приема пищи. Мирина осторожно налила небольшую порцию в чашу и поднесла бабушке на пробу. Та, нетерпеливо подув на горячее варево, тут же отхлебнула его, неспешно смакуя. Довольно улыбнувшись, Горица уважительно кивнула внучке, как бы говоря о том, что лекарство прошло пробу и его можно давать пациенту. Юная знахарка радостно расправила плечи, после чего обернулась к детям и подбадривающе подмигнула им. Взяв чашу из рук бабушки, Мирина осторожно поднесла ее к лежанке из шкуры, сена и травы, на которой расположилась Светозара. Вид у той и вправду был не очень — лицо было необычайно бледным, и женщина периодически тихо шипела из-за боли. Стараясь не показывать свою слабость детям, мать всегда улыбалась, когда ловила на себе взгляды Тихомира и Богданы. Светозара благодарно посмотрела на девочку и взяла у нее из рук чашу. Все находящиеся внутри жилища, замерли и с ожиданием уставились на лежащую женщину, подносящую к губам чашу. Ее руки немного подрагивали, и Мирина тут же мягко обвила пальцы женщины, осторожно помогая принять