Об этом рассказывает Себастьян Брант в своей поэме «Корабль дураков», напечатанной в 1494 году и переведенной на латынь в 1497 году под названием Stultifera Navis.

Художник Иероним Босх (1453–1516) изобразил этот печальный корабль – в середине палубы древо мудрости гнется под порывом штормового ветра, склоняется над несчастными, терпящими кораблекрушение (рис. 4).

Безумие – слово, которое допускает множество толкований помимо психического заболевания, не в последнюю очередь потому, что границы между психическим заболеванием и работой головного мозга, несколько отличающейся от среднестатистической, весьма размыты, а любое изменение в человеческом поведении, доставляющее даже крошечный дискомфорт окружающим всегда, особенно в прошлом, рассматривалось с чрезмерной, антинаучной строгостью. Речь Глупости, обращающейся к публике в обличье богини и объявляющей себя источником всех благ для человечества и самих богов, содержит много правды и парадоксальной мудрости: «Вот я, Глупость, щедрая подательница всяческих благ». Эта богиня также записала в число своих достоинств легкость мысли, свободу суждений и даже способность к творчеству.

«Буржуа», скорее всего, не согласятся с Эразмом Роттердамским, поскольку «дело всей их жизни» направлено на обеспечение себе безопасного существования и подгонку своего социального поведения под поведение людей, с которыми нужно поддерживать выгодные отношения, будь то дружба или простое знакомство: «буржуа» предпочитают окружать себя чем-то «определенным» и избегают перемен, которые кажутся им страшным прыжком в непроглядную тьму.

Для человека, посвятившего себя исследованию мозга, знающего потенциал нервной системы, ее пластичность, ее креативность, немыслимо занимать позицию консерватора, поскольку это равносильно попытке свести деятельность нейронов к рутине, добровольному отказу от потенциала собственного разума. Для верующего – кощунство над даром свободы воли; а для атеиста, верующего в неверие, – отказ от одного из главных свойств разума, отличающего человека от других животных, а именно – свободы выбора в рамках жизни в обществе.

В легенде о Великом инквизиторе из пятой главы «Братьев Карамазовых» Федора Достоевского (1821–1881), в сущности, рассматривается как раз проблема свободы. Содержание этой легенды хорошо известно, но я все же позволю себе кратко напомнить его. В Севилье, во времена владычества инквизиции, на одной из площадей внезапно появляется Христос и совершает чудеса, а простой народ с восторгом следует за ним, предчувствуя грядущее освобождение из-под гнета инквизиции, избавление от ужаса, внушаемого ею. Инквизитор, почти девяностолетний старик, высокий и прямой, с огненным блеском в запавших глазах, проповедует, что человеку нужна не свобода, а безопасность, что человек на самом деле мечтает, чтобы кто-то могущественный и надежный сделал за него выбор, а Христос и, возможно, представители других религий, дающие человеку свободу выбора, свободу воли, всего лишь сотрясают воздух своими вредными для жизни идеями. Он обращается к Христу со словами: «Зачем же ты пришел нам мешать? Ибо ты пришел нам мешать и сам это знаешь. Но знаешь ли, что будет завтра? Я не знаю, кто ты, и знать не хочу: ты ли это или только подобие его, но завтра же я осужу и сожгу тебя на костре, как злейшего из еретиков». Не лишне вспомнить, что поцелуй, дарованный инквизитору, вызвал множество толкований, вплоть до того, что Христос отступается от нужд горожан, уступает свое место инквизитору.

Вера Федора Достоевского в Христа, как можно судить по персонажам его романов, довольна неоднозначна, но тем не менее в письме к Наталье Фонвизиной, а позже в «Бесах», он писал: «Если бы как-нибудь оказалось, что Христос вне истины и истина вне Христа, то я предпочел бы остаться с Христом вне истины[30]». Это высказывание Федора Достоевского нисколько меня не удивляет, ведь он был русским и придерживался православной веры, которая никогда не приносила христианскую мысль в жертву модным идеям нового времени, в том числе и научным.

Йозеф Геббельс (1897–1945), человек, занимавший важное место в нацистской иерархии, один раз сделал заявление в духе Великого инквизитора, о том, что правда невыносима для людей, которые хотят просто жить, и что невозможно освободить народ от этого бремени.

Сегодня нам больше не нужны инквизиторы или нацисты для решения наших проблем, поскольку с приходом цифровой революции компьютерный алгоритм, этот навязчивый друг-враг, защищает нас от тягостных размышлений, предоставляя подходящее решение для любой проблемы.

Удивительно, но человек сам отказывается от великого дара свободы мысли и предпочитает, чтобы кто-то ограничил пластичность его нервных цепей, свободно выбирает не быть свободным.

Буржуа – это человек, который предпочитает спускаться по ступеням эволюции, а не подниматься по ним к идее личности, цивилизованно сосуществующей с природой и стремящейся обеспечить равенство прав и обязанностей для всех жителей планеты.

3. Африканский базалья

Нельзя сказать, что страх перед психическими заболеваниями, заставляющий человеческое общество прятать больных с глаз долой – а иногда идти и на крайние меры, – остался в далеком прошлом. Во многих бедных странах, население которых находится во власти суеверий и считает подобные болезни проявлением демонических сил, на них реагируют весьма агрессивно, с какой-то, я бы сказал, фанатичной уверенностью в правильности такого подхода. Это широко распространенное явление в «бедных человечностью» странах, и особенно в Африке.

Новости на эту тему, а их теперь можно услышать в любом уголке мира, невероятно трагичны, особенно потому, что подобное случается в религиозных общинах, членами которых зачастую являются настоящие фанатики. Мужчин и женщин, считающихся «другими» и не соответствующих принятой в общине модели поведения, раздевают догола, приковывают к деревьям тяжелыми цепями, и, беспомощных, морят голодом, обрекая на страшные муки. Такие зверства распространены в ряде африканских стран и печально известны в Бенине и Западной Африке. Здесь душевнобольных, считающихся одержимыми и абсолютно неприкасаемыми, изолируют от общества и не позволяют появляться даже в отведенных для молитвы местах из-за страха заразиться дьявольской хворью. В 2014 году в одном «молитвенном лагере» было обнаружено 205 человек, прикованных цепями к деревьям в ожидании смерти. Мы располагаем такими точными сведениями, потому что именно в Бенине произошло одно необычное событие: «другой человек», Грегуар Ахонгбонон, отнесся к беднягам с любовью ревностного католика. Этот добрейший человек, практически необразованный и не имеющий ни малейшего понятия о медицинских практиках, работавший механиком, – своим примером доказал, что большое сердце дороже знаний и образованности, которые нередко становятся врагами щедрости и человеколюбия.

«Когда меня в первый раз привезли в деревню, – рассказывает он, – я потерял дар речи. В одном из домов лежал молодой человек, прикованный за руки и за ноги к бревну, его тело кишело опарышами, как тело Иисуса на кресте. Мы вылечили его, дали лекарства и привезли в наш центр. К сожалению, он