class="p1">— Он ходил сначала с палочкой, потом на костылях, — рассказывала Александрина, соображая, как деликатно довести до сведения парня, каким образом будет изменяться физическое состояние отца в самое ближайшее время. — Затем руки настолько ослабли, что он не в силах был удерживать и переставлять костыли.

— То же самое и с папой, — обречённо проговорил парень. — Он уже ходунки не может переставлять. И мне приходится почти тащить его на себе, — горько добавил Виталий. — Наверное, скоро и к тёте не сможем приезжать. Она хотя и на первом этаже живёт, но для отца эти восемь ступеней — непреодолимое препятствие.

— После ухода родителей бабушка решила перебраться со мной и с дедом в город, — продолжила молодая женщина, решив пока не развивать тяжёлую тему физического истощения больного постэнцефалитным паркинсонизмом. — Мы ведь жили тогда в Боровом. А деду нужно было обследоваться. Каждый раз не наездишься в город.

— Да уж, далековато. Шестьдесят километров или около того?

— Так и есть, — кивнула Александрина. — Продали дом, купили двухкомнатную квартиру. Нашими соседями по площадке оказалась семья Ларисы: она сама, её родители и бабушка. Практически сразу мы стали с ними одной семьёй. Ларисина бабушка помогала ухаживать за моим дедом. Она имела группу инвалидности по сахарному диабету. Присматривала за дедом, когда моя бабуля работала, встречала меня из школы, кормила вместе с Ларисой обедами.

— А кем работала твоя бабушка?

— Сначала, когда приехали в город, терапевтом. Потом долгое время, до самой пенсии и ещё несколько лет, лор-врачом. Меня оставляли в семье Ларисы, когда бабушка пару раз возила деда в санаторий. Причём я была тогда совсем малышкой, дошкольницей. И в особо тяжёлые дни дедушкиного ухода несколько суток провела у Ларисы. Мне тогда исполнилось двенадцать. С Лоркой мы с тех пор не разлей вода, как сёстры. Учились в одном классе, потом уехали в Москву поступать в медицинский. А в конце первого курса у Ларисы родился сын, Арсений. Они с мужем Мишей полюбили друг друга ещё в школе. Поженились, когда Лора забеременела. Но, кому сидеть с ребёнком? Её бабушки к тому времени уже не было в живых, родители работали. Пришлось бы бросить институт на неопределённое время. А потом неизвестно, удалось бы вернуться к учёбе. И тут моя бабуля взяла дело в свои руки. Оставила работу, окончательно выйдя на пенсию, и растила Сеню до самой школы.

— Она жива?

— Нет, — покачала головой Александрина, — бабушка ушла спустя два года, как мы с Лорой окончили институт.

— Тебе повезло с подругой.

— Точно. А у тебя есть друзья?

— Двое, с которыми дружили со школы. Один погиб молодым. А с другим, Денисом, мы и сейчас дружим. Он после армии школу милиции окончил и теперь участковый в Сосновке и соседних сёлах. Были ещё несколько приятелей по учёбе в «Академии лесного хозяйства». Но после выпуска мы не виделись. Я ни разу не ездил на встречи. Не хочу оставлять отца.

— А мама? — осторожно спросила Александрина.

— Мамы не стало сразу после моего рождения. В тот же день потеряла ребёнка другая женщина, что рожала вместе с мамой. Так получилось, что ей пришлось меня кормить. Она говорила, что привязалась ко мне. Потом познакомилась с моим отцом. Так и стала мне матерью. А в семнадцать я остался только с папой. Та женщина уехала, ничего не объяснив.

— Отец тогда уже болел?

— Нет, — покачал головой Виталий. — Он заболел примерно через полгода после её ухода.

— Неужели даже с отцом не объяснилась?

— С отцом они поговорили. А на мою долю, — горько улыбнулся парень, — не выпало ни «прости», ни «до свидания».

— Вероятно, в таких случаях бывает сложно что-либо сказать. Скорее всего, она выбрала другого мужчину. Но, если находятся душевные силы объясниться с мужем, то найти подходящие слова для ребёнка гораздо труднее.

— Но я уже не был ребёнком, — разгорячился Виталий. — И понял бы. А так, будто меня и не было никогда… Будто не было этих семнадцати лет…

— Не осуждай её, — тихо попросила Александрина, у которой подспудно зрело сочувствие к незнакомой женщине, вынужденной сделать нелёгкий выбор. — Возможно, она просто не хотела причинять излишней боли твоему отцу, не хотела лишний раз напоминать о себе. Поэтому решила, что не будет видеться с тобой. Уверена, ей пришлось нелегко.

— Я и не осуждаю, — сник парень. — Только теперь дороже отца у меня никого нет, — упрямо сжал губы Виталий. — Бабушка, конечно, нам помогает. Но в основном я стараюсь справляться сам.

— Это мама отца?

— Да, — кивнул Виталий. — Она живёт совсем рядом. Наши дома на одной улице, напротив.

— Твой папа до болезни тоже работал лесничим, — заинтересованно уточнила Александрина.

— Логвинова, — распахнула дверь медсестра со стойкой капельницы в руках, — капельница.

— Извините, Аля, — поспешно поднялся молодой человек, снова машинально обратившись к ней на «вы». — Я вас заболтал, — проворно наведя порядок на столике с гостинцами, Виталий устремился к двери.

Глава 6

Пять лет назад

На третий день Лариса объявила подруге, внимательно отслеживая реакцию на своё сообщение.

— Мне звонил Владимир, спрашивал о тебе.

— Что сказала? — вяло поинтересовалась Александрина.

— Правду.

— Не-е-ет, — испуганно протянула Александрина. — Зачем?

— Санчик, а что я должна была ответить? Твой сотовый отключен. Пустовалов в теме, что отпуск у тебя только через две недели.

— Прости, Лор! Он же наверняка примчится, а я не готова с ним встретиться.

— Не выдумывай ерунды, — наморщила лоб Лариса. — Какая тебе нужна подготовка? Здесь, на минуточку, больница, а не танцевальный клуб.

— Вот именно, больница. И вид у меня соответствующий.

— Санчик, ты меня удивляешь! Твой Пустовалов — член королевской семьи, для приёма которого требуется соблюдение этикета во внешности?

— Не в этом дело, — тоскливо произнесла Александрина. — Просто Володя всегда безупречен во всём, что касается внешнего вида. И предпочитает, чтобы женщина рядом с ним выглядела соответствующе.

— На тебя наркоз, что ли, так повлиял? — покрутила пальцем у виска Лариса. — Ты ребёнка потеряла! Между прочим, его ребёнка.

— Лор, — совсем сникла Александрина, — мне кажется, он так до конца и не поверил, что это от него.

— Почему? — удивилась подруга. — Получается, он думает, что ты спишь со всеми подряд.

— Нет, конечно. Знаешь, создалось впечатление, что за его своеобразной реакцией кроется нечто такое, о чём Володя не решился сказать.

— Например?

— Либо он убеждён, что у него не может быть детей. Или же у них в семье какое-то наследственное заболевание.

— Странные предположения, — Лариса озадачилась возбуждённым состоянием подруги, несмотря на то, что та пыталась тщательно это скрыть. — В таком случае, почему бы не сказать напрямую?

— Согласись, это