давали возможность обходиться без артефакта некоторое время. Но вот почему человек пожелал себе смерти? В свитках и манускриптах об этом не было ни слова.

— Хоть бы предсмертную записку оставил, что ли, — недовольно пошутил Костя.

Он вспомнил, как в первый раз взял артефакт в руки. Это было несколько дней назад, когда он только начал исследовать пустыню. Костя чувствовал, как что-то древнее и могущественное проникает в его сознание. Он видел странные образы и слышал голоса, которые говорили ему, что он должен найти ответы. Но тогда он не придал этому значения. Теперь же он окончательно осознал, что артефакт не просто вещь, а нечто большее. Он был ключом к его выживанию в этой пустыне, и что особенно важно, к пониманию всего происходящего с ним за последние дни.

Наваждение закончилось, и парень, положив шар в карман, продолжил осматривать местность в поисках лагеря. Хотя артефакт и не избавил Костю от необходимости во сне, это было к лучшему. Хотя он не чувствовал усталости, вместе с этим понимал, что организму сон сейчас необходим.

Вскоре он заметил небольшое скопление финиковых пальм, что показалось ему идеальным местом для ночлега. Пальмы давали тень и могли стать укрытием от палящего солнца. Неким седьмым чувством, инстинктом каким-то первобытным. Чувством самосохранения. Или просто артефакт дал ещё один бонус в корзину его бытия. Но Костя явно начал понимать, что кто-то из местных может знать парня в лицо. Ведь его имя кто то назвал, когда тот следил за варварами. Это ощущение, когда за тобой следят, было неприятным. Костя поежился от секундной дрожи, пробежавшей по телу. Но он не собирался сдаваться. Он направился к оазису, стараясь не терять бдительности и быть готовым к любым неожиданностям.

В воздухе витал странный аромат, напоминающий смесь сухих трав и сладковатого дыма. Парень почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом. Он остановился и прислушался. Тишину пустыни нарушали лишь шорох ветра и редкие крики ночных птиц. Но в этом спокойствии ощущалось что-то зловещее.

Внезапно Артефакт в кармане у Кости оживился. Стал более ярким и теплым. Хотя до этого момента подобного не происходило. Парень напрягся, остановился и стал как вкопанный. Замер словно его здесь и не было никогда. Постояв немного в неподвижном состоянии, чувство обоняния трав исчезло. Но как только он решил пошевелиться, услышал тихий, едва уловимый шепот, доносившийся из-за пальм. Он замер вновь, стараясь не издавать ни звука. Шар изменил поведение. Начал вибрировать в кармане, издавая некий шум напоминающий скрежет стекла по пенопласту. С этими звуками шепот становился громче, и вскоре Костя смог разобрать отдельные слова: "Путешественник... странник... древний...". Это звучало так, словно кто-то говорил на незнакомом языке, но слова были понятными.

Костя осторожно сделал шаг вперед, стараясь не спугнуть неизвестного собеседника. Он обошел пальмы и увидел небольшую каменную плиту, покрытую древними письменами. В центре плиты лежал старый пергамент, пожелтевший от времени. Костя медленно подошел к плите и поднял пергамент. Артефакт в кармане мгновенно переключился в обычный режим, если так конечно можно выразится в подобной ситуации.

На пергаменте были начертаны слова, светящиеся мягким голубым светом. Как прежде светились пальцы у него, во время видений. Костя начал читать, и с каждым прочитанным словом чувствовал, как его охватывает странное, необъяснимое волнение. Текст говорил о древнем пророчестве, которое должно было исполниться в этом оазисе. Пророчество говорило о человеке, который принесет в пустыню свет и надежду, но также о тех, кто попытается помешать ему.

Глава 4 Страж подземелья.

Константин долго размышлял над тайнами, скрытыми в пергаменте. Он чувствовал, что за этими символами кроется нечто большее, чем просто слова. В голове мелькали образы и мысли, но он не мог уловить их суть. Он знал, что ответ где-то рядом, но не мог его найти.

Вспоминал рассказы предыдущих фантомов о своём предназначении. Они говорили, что он не просто так оказался здесь. Его миссия связана с чем-то важным и значимым. Но с чем именно?

Он ощущал, как время вокруг него замедляется, а мысли становятся всё яснее. Константин понимал, что ответы скрыты в самом пергаменте. Нужно лишь расшифровать символы и понять их значение.

Константин, обладая этой информацией, убедился лишь в одном: всё, что происходило с ним ранее, было лишь прелюдией к грандиозному приключению. Его разум пылал от восторга, а сердце билось в ритме предвкушения. Он обожал загадки, а с усиленным восприятием артефакта чувствовал себя не просто непобедимым — он ощущал себя демиургом, способным изменить мир по своему желанию.

С каждым новым шагом по таинственному пути его ждали всё более изощрённые испытания, словно сама судьба играла с ним в шахматы, где каждый ход был как удар молнии. Константин чувствовал, как его ум разгорается, как пламя, поглощает всё на своём пути. Его мысли текли, как бурные реки, а идеи рождались и умирали с невероятной скоростью. Он был готов к любым сюрпризам, которые приготовила ему вселенная, ведь каждый из них был как новый ключ к разгадке величайшей тайны.

Константин был не просто доволен — он был в экстазе. Его глаза горели, а улыбка сияла, как солнце, освещая мрак неизвестности. Он был готов к новым испытаниям, которые могли бы бросить вызов не только его интеллекту, но и самой его душе. В этом мире, где каждый шаг был как прыжок в бездну, он чувствовал себя как рыба в воде, готовый к любым вызовам, которые могла бы преподнести ему судьба.

Единственное, что жгло его изнутри, несмотря на все возможности артефакта, — это невыносимая тоска по семье. Он был оторван от родных, и это разрывало его душу на части. Его дети не знали, что с ним, жив ли он, здоров ли. Сотовая связь молчала, как будто сама природа решила заглушить его крики о помощи. Спутник, на который он возлагал такие надежды, тоже безмолвствовал, словно спутники предательски отключились все разом.

Парень с горечью осознавал, что, возможно, никогда больше не увидит своих родных. Он чувствовал себя потерянным и заброшенным, как будто оказался на необитаемом острове, окружённом бескрайним океаном боли и одиночества. Каждый день без новостей от семьи превращался в мучительное испытание, которое ломало его изнутри.

Он мечтал о том, чтобы снова ощутить тепло их объятий, услышать их голоса, убедиться, что они живы и в безопасности. Но время шло, а его мечты оставались лишь призрачными видениями.