— Женой? — выгибаю я бровь, дуя на своё маленькое, жидкое чудо в турке. — Он вроде об этом не говорил… Джек.

— А ты зачем пришла? Что с драконом собралась делать?

— Д-дружить…

Все взрываются задорным смехом, будто я сказала что-то невероятно, невозможно уморительное. И в том числе тот, кто стоит сейчас позади меня. Его хохот вьётся красными змеями, что ползут в нашу сторону. Страшно. Потому что, видимо, кто-то сейчас вмешается в наш маленький уютный кружок и не даст мне выпить и без того стремительно холодеющее кофе.

Так что я прикрываю веки, втягиваю горьковатый запах и делаю несколько маленьких глотков, стараясь не вслушиваться в отзвуки тяжёлых шагов, приближающихся ко мне.

И вот большая ладонь опускается на плечо.

И знакомый голос цвёт и пахнет (хотя я и не знаю, что это такое) ухмылками и усмешками.

— Она что, прячется от меня? Кто-нибудь объяснит ей, что это не так работает?

Сова машет крыльями и улетает.

Предательница.

А я… а что? Кофе само себя не допьёт, хоть наслаждение и несколько подпорчено.

— Изольда, — зовёт баран.

Я сдвигаю брови и усмехаюсь на его, будто оправдательное:

— Упрямая она.

Допиваю и, наконец, открываю глаза и отставляю от себя уже успевшую похолодеть турку.

Лицо Джека прямо перед моим. Глаза пылают огнём. Он стоит у ледяного креслотрона, расставив ноги и склонившись, уперев ладонь над моей головой. То ли рассматривая, то ли ожидая испуга.

Но я облизываюсь и со вздохом спрашиваю:

— А ты хочешь кофе?

— Обойдусь, — выплёвывает и отстраняется, искривив губы, будто капризно.

— Я подумала, что если тут не будет ведьмы, которая умеет создавать уют… Отбор выйдет каким-то неправильным. Промозглым и стылым.

— Ты правда сюда не за мужем пришла? Может быть, ещё вернёшься в своё сорочье гнездо?

Улыбаюсь радостно:

— Значит, я могу остаться? У меня есть выбор, правда?

— Упрямая, — соглашается Джек с бараном.

Теперь они все кажутся мне одного роста. То ли я приуменьшила действительность в прошлый раз, то ли господину зла не хотелось выглядеть мелким на фоне стражей ворот, и он принял меры. Каким-то троллим образом.

В любом случае, я вновь засматриваюсь на его волосы, по которым будто течёт огонь, на мускулистое тело и острый изгиб губ.

— Раз так, — он улыбается и хрустит шеей, — ты посостязаешься за звание моей ученицы, но будь осторожна — дороги назад не будет. Проиграешь — никогда не вернёшься из моих владений. И если хочешь знать моё мнение — у тебя нет шансов, детка.

У него такой будоражащий голос.

Интересно, он его специально таким делает? Чтобы производить впечатление на дам? Властный-опасный-Джек.

— Почему глаза смеются? Думаешь, сможешь, победить?

— Ну, я попробую, — отвечаю просто.

Он ещё несколько мгновений всматривается в меня, будто бы не понял, что я сказала. Я перевожу взгляд на Крыса, мол, переведи ему как-нибудь, но он не понимает уже меня и чихает. Такой милый, толстый и ворчливый!

Интересно, Сова попытается его съесть?

— Испытаний будет…

— Тринадцать? — предполагаю я.

И он удивляется:

— Откуда взяла такое число? Разве не знаешь, что заклятый знак троллей — одиннадцать?

— Теперь знаю.

Он хрустит на этот раз костяшками пальцев, а я решаю его больше не перебивать. Господина зла, оказывается, так легко сбить с мыслей.

— Одиннадцать испытаний, и…

— Первое я уже прошла?

Чёрт. Не удержалась. Кофе делает меня такой бодрой и активной временами…

— Вовсе нет. С чего ты взяла?

— Попасть сюда было… нелегко.

Козёл на этом гогочет в плечо барана.

— Это — тебе. У нормальных ведьм с этим не возникает проблем.

— Значит, я молодец, так? Если справилась с тем, что мне не по силам?

— Хорошенькая на мордашку, — ухмыляется тролль.

— Надеюсь, это поможет мне в следующем испытании!

— Ах, да… Первое испытание…

Он хлопает в ладоши и меня вырывает из милого, уютного круга под ледяной купол, где нет никого, кроме сотни одинаковых сов.

— Найди, — доносит голос Джека, — свою.

— Ух, хорошо, что кофе успела допить.

Глава 8. Первое испытание

Вперёд выбегает невесть откуда взявшийся Крыс. Он встаёт на задние лапки и оглядывает сов. Которые, почему-то, не спешат на него нападать.

— Если все задания будут такими, дракону придётся несладко.

— Это ещё почему?

— Столько жён…

Крыс прыгает на шубу, взбирается вверх с помощью цепких когтей и устраивается пушистой попкой на моём плече.

— Под этим куполом не действует магия, милочка, — просвещает он меня хриплым и низким голосом, никак не сочетающимся с крысиным обликом.

— И?

— И связь со своим фамильяром ты не почувствуешь!

Я фыркаю, прикрывая рот ладошкой.

— С Совой-то? Да я даже не знаю, кто она мне. Может быть и фамильяр, ведь благодаря её перу я попала сюда. А, может быть, и нет, ведь не долетела. И что же меня пугали, что сил не хватит, если смысл испытания в другом…

— Меньше слов, больше дела, ведьма! — гаркает Крыс мне в ухо и слегка прикусывает мочку. — Здесь становится всё холоднее, не справишься — не выйдешь и замёрзнешь, а попытка всего одна.

Я ойкаю скорее от неожиданности и глажу его шёрстку пальцами, рассматривая сов.

— Это ты чего такое делаешь, Изольда?

— Снимаю напряжение. Ты ведь за этим здесь, чтобы поддерживать?

— Не, — тыкается он в мою шею, — чтобы шептать на ушко гадости…

— Ну, шепчи-шепчи, — миролюбиво отзываюсь я, больше не обращая на него внимания.

Совы сидят на крючковатых ветвях из льда, которыми обвит купол. Они не двигаются и не ухают. Одинаковые. И жутковатые. Не нравятся мне эти птицы, если честно.

Любить их легко издалека, а если с ними пожить… чего только одни комочки с мышиной шерстью стоят, которые они вырыгивают. Я, должно быть, из-за этого нисколько не смутилась ни еде троллей, ни самому Крысу, хотя он скорее всего тоже тролль.

Впрочем, моя Сова — она моя, неужто не узнаю?

Дышу горячо на ладони, грею заледеневшие пальцы.

И вдруг вспоминаю об обряде, где нужно было вырвать пёрышко. Конечно, копаться в каждой птице не вариант, но быть может, я проверю нескольких и мне повезёт — моя попадётся одной из первой.

Нужно быть внимательной, чтобы заметить местечко, откуда росло перо, но это возможно.

Но поможет только если это настоящие похожие на мою совы, а не полные копии.

Подхожу ближе, уже тяну руки, но тут Крыс едва ли не рычит (а мог бы и не выходить из образа!):

— Я же сказал, одна попытка! Ты уверена, что это она?

— Нет, я уверена, что она случайная, а