любой на моём месте обязательно перекрестился и в ужасе произнёс «чур меня, чур», но на закате двадцатого века заклинания потеряли свою актуальность и пахли анахронизмом. Помня об этом, я не воскликнул, я спросил своего руководителя:

— По бабам, что ли, собрался?

Перед зеркалом стоял не просто Игорь, а Игорь Юрьевич! Купленная вчера шляпа сидела на его голове, слегка съехав набок, отутюженные брюки серого цвета облегали не худой зад и сползали книзу тонкими стрелками; рубашка нежно-голубого цвета с рукавами по локоть придавали лицу благородный вид. А туфли, туфли! Да в нашем городе любая женщина при виде таких черевик, бросив своего ухажера в нечищеных и рваных башмаках, заломила бы ручки и попросила любви. Последним штрихом в наряде Игоря Юрьевича был ремень, настоящий ремень, кожаный, не то, что у меня на джинсах, облезлый и дерматиновый.

— Игорь Юрьевич!

Чуя подвох, тот недовольно.

— Що треба?

Допустив в голос нотку озабоченности, сказал:

— Ты упустил самую главную деталь, а без этого твой гардероб лишается шика.

Осмотрев себя спереди и не найдя изъяна, Игорь Юрьевич повернулся к зеркалу задом.

— Говори вражина, где саботаж у моём гардеробе?

— Я, когда шлялся по рынку с товаром, слышал, как два пижона меж собой обсуждали новую московскую моду. Тебе скажу и больше никому.

— Ну же!

Посмотрев на входную дверь, шёпотом сообщил:

— Сейчас модно под серые брюки надевать белые в красную розочку трусы, зелёные носки и шнурки — один жёлтый, другой коричневый.

Не оценив шутки, шеф сполна оценил умственное развитие подчинённого, красноречиво покрутив пальцем у своего виска, затем аккуратно, будто мину с заведённым часовым механизмом, положил шляпу на тумбочку. Присев рядом со мной, сказал:

— Мыкола, дило у нас с тобою тютюн и грошей доихати до дому немае, так?

— Ну так.

— Поки ты видпочивал, я дещо придумал! Слухай…

В течение получаса шеф очень красочно, применяя всевозможные жесты и бегая по комнате, излагал свой план. Действительно, пока я спал, тот время зря не терял. Вооружась телефоном и записной книжкой, хранившей информацию о таких же пройдохах, как он сам, нашёл то, что нам требовалось. План был хорош, в случае его реализации мы могли разжиться деньгами, но в случае его провала дальнейшая судьба и его, и моя была бы незавидной.

Ровно в восемнадцать ноль-ноль вышли из дома. После короткого дождя в воздухе пахло прибитой пылью, выхлопами перегара автотранспорта и недвусмысленным ароматом, исходившим от недалеко расположенного мясокомбината. До метро прошли прогулочным шагом, озираясь и облизываясь на встречных москвичек. Шеф, то и дело восторженно толкая меня в бок, звенел:

— Дывысь яка дивча! Що корма, що груди, як яблуки! А ножки як гарматы у броненосця!

— Что за гарматы?

— Орудия среднегу калибру.

— А ты предложи ей нашу продукцию, но, боюсь, пока привезёшь товар с фабрики, красотка состарится.

Поняв намёк, провинциальный донжуан кратко ответил:

— Гроши будут.

Дойдя до небольшой автостанции, нашли переход, спустились в него и попали в метро, где народу как на первомайской демонстрации трудящихся. Общим течением нас занесло в вагон. Мне было легче переносить тяготы и неудобства поездки в спрессованной людской массе, но для Игоря это была катастрофа. Подняв к потолку вагона шляпу, он с кем-то ругался, то и дело призывал в свидетели чёрта лысого, пихался свободным локтем. Проехав несколько станций, вышли на перрон. Осмотрев свой головной убор, шеф проворчал:

— Тисняна, як на Сорочинской ярмарку.

Жить в столице только на первый взгляд весело, беспечно и свободно. Не сладко приходится её коренным жителям. Стеснённые понаехавшими из других городов и стран содружества гражданами, москвичи возмущались:

— Понаехали на нашу голову! Сидели бы у себя дома на печи да самогон жрали! Пройти невозможно.

Подняв голову к указателю станций, мой руководитель тоже возмутился:

— Ну що за метро? Куды тепери ехаты?

— Давай спросим у дежурного.

Спросили. Оказалось, что сошли мы на нужной станции, но чтобы попасть в пункт назначения, нужно через переход перейти на другую ветку. Поблуждав в лабиринтах подземелья, истощив и без того подпорченные нервы, наконец оказались наверху.

— Где же твой чебурек обитает, тут же одни заводские постройки с потухшими трубами.

— А бис его знае, спытаты треба.

Навстречу нам, как по заказу, шла невесть как оказавшаяся в этом захолустье женщина с сумками в обеих руках. Издав радостный крик, Игорь, размахивая руками, бросился к ничего не подозревавшей жительнице окраин:

— Жинка, будь ласка…

Побледневшая жинка, шарахнувшись в сторону, заголосила на весь район:

— Милиция! Грабят!

Оторопевшему начальству я объяснил:

— Она тебя за маньяка приняла.

— Так я же у капелюхе!

— Ну и что с того? Сейчас в шляпах разгуливают поголовно маньяки, бандюганы, сутенёры и бизнесмены, — во всю веселюсь я. — Скажи спасибо, что ментов рядом не было.

Подбоченясь, осмотрев округу, Игорь принял решение:

— Нужно ловыты такси.

Такси в такой район в поисках клиента не заезжает, но, на наше счастье, после томительного получасового ожидания заметили машину. Водитель старого «москвичонка» адрес знал, часто подвозил туда людей неславянской внешности, очень нахальных и злых. Доставив нас по адресу, тот напутствовал словами:

— Мужики, район здесь нехороший, бывает, что постреливают.

Шагая по неширокой, но для легковушек в самый раз, дороге, повели беседу.

— А у тебя другого чебурека-бизнесмена не нашлось в записной книжке, где-нибудь рядом с Кремлём? Ну кто может держать здесь контору?..

— Офыс, — подняв палец, поправил меня друг чебурека.

— Офисы за бугром, а в таких местах только конторы и преимущественно ритуальных услуг.

— Типун тобы на язык! Тьфу, тьфу, тьфу! — сплюнул шеф через левое плечо. — Ни забувай, що ты — мий охоронец, и я твий босс.

— Звучит, будто похоронец…

— Ну що ты за людына така?! — возмутился босс. — Хай, буде охранник, як у москалей. Усё, прибули.

Перед нами квадратное двухэтажное здание с вызывающей табличкой «Арарат». Открыв парадную дверь, я сказал:

— Старайся говорить на русском, ладно? А то чебурек может чего не понять.

С достоинством посмотрев на меня, босс важно заявил:

— Украиньска мова, найкращия у сём свиту.

— Тогда я тебя буду величать — пан голова.

— Добре!

Войдя в единственный подъезд, поднялись на второй этаж, на площадке которой стоял гражданин закавказской республики.

— Чево нада?

Роли распределены, каждый играет свою, и первым начал я:

— Ты шо бугай, зыркало своё разуй! Не узнал?.. Беги, доложи своему патрону шо Бакс прибыл с Киева.

Вытаращив глаза и лениво