— Какую гитару?

— Ту, которую подарил тебе в надежде, что научишься перебирать на ней струнами.

Сбегав в Евину спальню, отыскал в дальнем тёмном углу зачехлённый инструмент, украдкой снял с него слой пыли. Передавая инструмент другу, виновато промямлил:

— Так и не научился, всё времени не было.

Пошутив:

— Водку надо было меньше жрать, да Евины капризы исполнять.

Коля освободил гитару от чехла, осмотрел её со всех сторон, приласкал будто ребёнка и, наладив струны, запел, отчего у меня запершило в горле.

Наших имён не запомнит Россия,

Наши следы заметелят снега,

Годы последние, пороховые,

Грянет салютом пуля врага.

Нас не накроют флагом военным,

Не прогремит над нами салют,

Господи Славный, Боже Всесильный,

Дай за Тобою пройти до конца.

Пропев песню талантливого Расторгуева, Славян отложил гитару. Сказав:

— Так-то, братишка Бор.

Нажал на кнопку диктофона.

[1] Район Ташкента.

[2] Местная община, квартал в городе.

[3] Сум, денежная единица Узбекистана. На 2014 год один доллар США составлял 3000 сум.

[4] National Assessments Bureau (Национальное Бюро Исследований)

[5] Сухой молодой, подобие сыра кисломолочный продукт. В готовом виде представляет шарики.

[6] Криминальные авторитеты Узбекистана.

[7] Глава службы национальной безопасности.

[8] Демократическая Республика Афганистан.

[9] Район Ташкента

[10] Штаб — квартира ЦРУ.

Часть первая. Жребий брошен. Глава 1

Bene gui latuit, bene vixit — хорошо прожил тот, кто прожил незаметно.

Выпуск авиационного училища. На плацу нам, молодым новоиспечённым лейтенантам, вручают дипломы. Дальше — прощание со своими командирами, преподавателями, инструкторами и, по сложившейся традиции, поход в ресторан, где шампанское и чего покрепче лилось рекой, а ворошиловоградские девчонки кружились в вальсе с моими товарищами. Танцевать за годы учебы так и не научился и поэтому, оседлав стул за самым дальним столом, предавался мечтам.

Позади четыре с хвостиком года трудной и напряженной учёбы, полётов, сессий и государственных экзаменов. И вот я — лейтенант с дипломом штурмана. Отгуляв положенный отпуск, прибыл в штаб авиации Северного флота. Получив назначение, выехал в дальний и затерянный среди снегов и болот гарнизон. В авиаполк нас, молодых лётчиков, штурманов, инженеров и техников, понаехало человек шестьдесят. Вот я вам скажу, было весело! Ни отсутствие достойных условий в офицерском общежитии, ни трескучие морозы не могли помешать нам наслаждаться молодостью.

Не буду рассказывать про армейские будни: для тех, кто служил, всё это знакомо, для далеких от армии — скучно и неинтересно. Службу заканчивал уже на Черноморском флоте.

Девяносто первый год оставил в памяти не самые лучшие воспоминания. Союзные республики в одночасье стали независимыми, единое управление армией и флотом разрушилось, полёты из-за отсутствия топлива и запчастей прекратились, денежное довольствие выплачивалось несвоевременно, от безделья и непонятной ситуации многие ударялись в пьянство и разгул. Не добрав до двадцати лет, со службы уходили хорошие специалисты. Золотые времена выделения квартир военнослужащим закончились. В скором времени уволился и я, имея в своём активе льготную, год за два, выслугу лет и право ношения военной формы одежды.

Глава I

«Куда пойти, куда податься?» — для меня этот вопрос возник сразу по увольнении в запас; на пенсию в миллион карбованцев не пожируешь, на хлеб не хватит. Перечитав сотни всевозможных объявлений, нашёл одно, отличавшееся своей оригинальностью: «Требуются дисциплинированные и честные сотрудники». Причислив себя к таковым, побежал по адресу. Строгому вахтёру, пожелавшему узнать цель моего визита, дерзко ответил:

— К директору, по личному.

Проникнув по ту сторону проходной, тут же присел… от неожиданности и восторга. Ощущая в коленях знакомую дрожь, раздул ноздри, хищно оскалился. Облизнувшись, как кот на сметану, остерегаясь конкурентов на предлагаемую вакансию, помчался в отдел кадров. Щедро отпуская комплименты миловидной кадровичке, написал заявление, выслушал напутствие, расписался в получении инструктажа по технике безопасности. Узнав, где находится моё рабочее место, откланялся. Представившись непосредственному начальству, вышел во внутренний двор. Настроение — лучше не надо! — и ему было откуда взяться: я попал на швейную фабрику, на которой в штатных единицах значились практически одни женщины!

Хорошая должность снабженца, рискованная и универсальная: ты и грузчик, и вышибала, и выбивала, и доставала. С начальством мне крупно повезло. Весёлый, не унывающий и вечно спешащий по своим, но никак не производственным делам, шеф Игорь, после командировки в Крым, выбил командировку в Москву. Директор поначалу отказывал:

— Ищи клиентов в Одессе, Донбассе, в Черновцах. Зачем к москалям-то ехать?

Взяв в руки рекламную продукцию новых моделей и разных номеров, Игорь присел на край директорского стола. Сунув галантерейный товар под нос фабриканту, затарахтел:

— Вы будто с перепою або с трамваю грохнулись! Ну кому, скажи, будь ласка, мы будем збувати цей товар? Одесситкам? Молдаванкам? А може, в Туретчину повезем? Так турчанки их не носят!

Высокое начальство смущённо отвело глаза от бюстгальтеров.

— А мы наших жинок приоденем!

— Так по мне нехай дивчата без цего гуляют, — громко заржал начальник отдела снабжения.

Фабрикант покраснел, укоризненно покачал полулысой головой, отвернулся, пробурчал, что нашу поездку считает затратной и бесперспективной авантюрой. Зная его слабое место, Игорь выбросил козырную карту.

— С каждой партии товару вам… десять процентов!

Начальство обиженно протянуло:

— Маловато будет.

— Добре, одиннадцать процентов!

Нервно почесав щёку, директор возмутился:

— Не стыдно с руководством торговаться?

Мой шеф, с грохотом придвинув стул, оседлал его. Бурно выражая эмоции, назвал фабриканта эксплуататором трудового элемента и даже рэкетиром с большого шляху. Тот, хорошо знавший своих подчинённых, на уловку не поддался, усмехнулся, засучил рукава, начал торг.

Через полчаса, взмокшие от долгих переговоров, стороны ударили по рукам.

Потерянные в ходе сделки восемь процентов шеф решил восстановить за счёт подъёмных, премиальных и выдуманных им подорожных. Жадная бухгалтерия со скрипом выжала из себя только командировочные на три дня, а поездка планировалась дней на десять. Выйдя от главбуха, оконфузившийся Игорь потащил меня в забегаловку. Отхлёбывая старое пиво, заговорщицки зашептал:

— Слухай сюды, Мыкола! Едем до Москвы укладаты договоры и товар повезём на продажу. Я на вокзал за билетами. Будут з Крыму звоныты насчет гарнитуры, кажи що начальство ушло видпочивать на больничный.

Товар отбирали долго, чем довели завскладом, молодую девушку, до истерики. Набитые доверху четыре чемодана отвезли к Игорю домой.

— Щобы не подменяли, — пояснил он…

Глава 2

Перрон Курского вокзала встретил нас гулом растревоженного улья, коротким дождём и подозрительными