Мсье Флиссак попытался было отважно выглянуть из-за угла.Федя схватил его за лодыжку, опрокинул и оттащил в безопасное место. Зачем-топригибаясь, вернулся к машине, лег на передние сиденья и вытащил микрофон изгнезда. Даша, прижавшись спиной к грязной стене, пыталась собраться с мыслями,но в голову не лезло ничего умного.

Осторожненько выглянула. Тут же по ней ударил автомат, наголову посыпалась кирпичная крошка. Федя орал в микрофон. Француз сидел накорточках, лицо у него стало невыносимо азартным. Даша погрозила ему кулаком.Перебежала на другую сторону, высунулась из-за угла. На сей раз стрелокотреагировал с полуминутным, наверно, запозданием, и она успела рассмотреть,что он торчит у разбитого окна, – прежде чем вновь стегнула короткаяочередь.

Даша видела со своего места, что на балконах длиннющегодома, в котором располагалась студия, замаячили кое-где перегибавшиеся черезперила люди. Заорала благим матом, словно пыталась докричаться на другой берегшироченной Шантары:

– Спрятаться всем, идиоты!

Милиционер лежал на том же месте и не шевелился. Впятиэтажке за Дашиной спиной кто-то громко запричитал. Слышно было, как метрахв десяти, на проспекте Энгельса, как ни в чем не бывало шумят троллейбусы инадрывается ламбада – из динамика на крыше «комка».

10.38

– Руки! Лицом к стене! – рявкнули сзади.

Мсье Флиссак, сидя на корточках, старательно воздел руки надголовой. Федя замер в неудобной позиции – только ноги торчали из распахнутойправой передней дверцы. Даша застыла, не шевелясь, но все-таки осторожноповернула голову, глянула назад. Ее держали под прицелом автоматов трое вкомбинезонах с рысью на рукаве и черных капюшонах. Ни хрена себе оперативность,растерянно подумала Даша, Федя еще говорить не кончил…

– Рыжая? Ты как здесь? – тот, что был со«Стечкиным», очевидно, командир, опустил ствол, махнул своим. Из-под аркиперебежками просочились еще четверо.

– Да по делам ехала… А вы?

– Только что был звонок в пару редакций и дежурному погороду, ближе всех оказались, Ведмедь и погнал…

– Ну?

– Там чечены, – сказал офицер. – Звонилкакой-то Арслан, сказал, что они взяли в заложники восемь человек, всю смену, ипри любой попытке штурма… Требования сообщат дополнительно. – Он осторожновыглянул из-за угла.

Ударила совсем короткая очередь, патрона в три. Из-под аркиуже выглядывали зеваки, автоматчик их крыл на чем свет стоит, но они все равнолезли.

– Сподобились… – сказала Даша. – И до нас,значит, докатилось? Сколько их там может быть?

– Сиди, не твоя печаль…

И тут раздался спокойный, даже восхищенный голос:

– Я понимаю, там есть террорист?

У офицера перехватило дыхание. Он несколько секунд оторопелоразглядывал мсье Флиссака, с детским любопытством таращившегося на суету рослыхпарней в камуфляже (их все прибывало, кто-то подсоединял прицел к бесшумнойснайперской винтовке, кто-то бубнил в рацию):

– Это еще кто?

– Наш француз… – растерянно сказала Даша иопомнилась. – Федя, убери его к чертовой матери!

Федя задом вперед вылез из машины, подхватил француза и поволок,невзирая на протестующие двуязычные вопли, под арку, в безопасное место,распугивая матами зевак, все время озираясь.

– «Байкал» сейчас приедет, – сказал офицер. –Там, у двери, твой лежит?

– Да нет, понятия не имею, откуда он взялся, –пожала плечами Даша. – Когда мы подъезжали, как раз выскочил, похоже, ужераненый, они добавили в спину, или в затылок из пистолета, определенно.

На противоположной стороне двора, вдоль длиннющейдевятиэтажки, уже перебежками двигались фигуры в камуфляже, прижимаясь к стенам.

– Нам же его не вытащить… – заикнулся кто-то из«рысей».

– Стой, не дергайся! – нервно рявкнулофицер. – Он, похоже, мертвый уже… Видел, как лежит? Внутри не стреляли?

– Не знаю, мы ж только что… – сказала Даша.

– Ладно, не стой, – он показал большим пальцем заспину. – Дуй по квартирам, предупреждай, чтобы носу не казали, вообщезабились на другую половину – весь фасад простреливается…

10.55

Все проходы и проезды во двор блокированы милицейскимимашинами. Слева, под второй аркой, расположился бронетранспортер, наведяпулемет на дверь студии. Даша, все еще торчавшая у склада, видела, как слева исправа по крышам осторожно перемещаются снайперы – перебежками на корточках,держа длинные винтовки наискосок.

Динамики на крышах машин с интервалом примерно в минутунадрывались, вновь и вновь сообщая, что жителей близлежащих домов категорическипросят не выходить на улицу и на балконы, отойти от окон, выходящих во двор.Пару раз низко над крышами, непонятно зачем, прошел военный вертолет, но вскореулетел. Проспект Энгельса и набережную, на которую выходили тыльные окнателестудии, уже перекрыли, там урчали броневики и тягуче завывали милицейскиесирены. Дашу сначала как-то недодумались выставить за оцепление, а потом, когдаей нашлась работа, с ее присутствием молча смирились, полагая само собойразумеющимся. Она обежала парочку подъездов, располагавшихся в мертвой длятеррористов зоне, настрого приказывая перепуганным людям сидеть смирнехонько.Засевшие на студии больше не стреляли.

11.06–11.14

Примчавшийся на своем «Скорпио» полковник Бортко хотелпоначалу под прикрытием бронетранспортера вытащить лежащего перед самой дверьюмилиционера, но его капитан, долго наблюдавший в бинокль, доложил, что не виднони малейших признаков дыхания, а вместо левого глаза зияет выходное отверстие,так что человек определенно мертв, с вероятностью на сто процентов.

Во всех ключевых точках бок о бок с людьми из РУОП и ОМОНазаняли позиции спецы из антитеррористического отряда «Байкал» – местногоаналога «Альфы». В зеленых шлемах с глухими забралами, вооруженные чем-то вовсеуж не виданным, но весьма внушительным. Возле склада как-то стихийнодислоцировался штаб; с прибытием «байкаловцев» Дашу вновь таскали туда даватьподробнейшие показания – их троица оказалась единственными, кто хоть что-товидел в момент, непосредственно предшествовавший убийству неизвестногомилиционера. Потом ее водили на Энгельса, где не протолкнуться было отвсевозможных генералов, своих и чужих; поперек проезжей части стояли машиныгубернатора и Москальца, окруженные бдительными телохранителями. Пришлосьповторить то же самое отцам города и области – как будто они могли уловитьнечто, ускользнувшее от профессионалов. Там же отирался бледный, как полотно,Марзуков, трясущимися руками составивший список всех, кто оказался взаложниках.

11.22