Заказчики, нанимая консультантов по эффективности, думают, что те махнут волшебной палочкой, и прибыли начнут расти. На деле, предприниматели за огромные деньги заказывают бизнес-аналитика, который тыкает их в собственные недочеты. К тому же ни одна оптимизация не обходится без увольнения работников. За это консультантов никто не любит. Терпеть ненависть – часть работы, для этого нужен характер. И у Виктории он был. Сегодня она убедила клиента принять свою концепцию сокращения издержек. Это было самое трудное. Она твердо настояла на ликвидации нескольких сервисных центров по обслуживанию лифтов. Диспетчера, электромонтеры и пару инженеров должны были лишиться работы. Клиент внимательно изучил Викины расчеты, вздохнул, и сдал своих людей. Вика ликовала.

Девушка снимала квартиру на окраине Москвы. Девятиэтажки в спальном районе строились без учета розы ветров. Из-за этого в любую погоду в ее дворе кружили холодные вихри. Вика торопилась. Однако чем ближе она подходила к подъезду, тем сильнее ее одолевала необъяснимая тревога.

В лифте отвратительно пахло, двадцативатная лампочка еле освещала кабину. Вика нажала кнопку нужного этажа, и ощутила на пальце что-то мокрое и вязкое. «Какой гадюшник» – подумала она. Тошнота подступила к горлу. Девушка попыталась чистой рукой достать салфетку, но приглядевшись, внезапно поняла, в чем испачкалась. Красно-бурой жижей были забрызганы стены. На двери отпечаталась чья-то ладонь с растопыренными пальцами. Вика переступила с ноги на ногу и почувствовала, как туфли липнут к полу. Боже, что здесь произошло? Девушку охватила паника. С детства приступы страха у Вики сопровождались острой болью в животе. Сейчас спазм был такой силы, что она едва удержалась в сознании. Хотелось только одного – быстрей приехать. Мамочка, как же страшно. Господи, помоги вырваться отсюда. Помоги мне, Господи! Но лифт, как будто специально замедлял ход.

Наконец, двери лифта открылись. Дома Вика тут же сбросила одежду и приняла горячий душ. Кожа уже покраснела, недалеко было до ожога, но внутренний холод не отпускал. В съемной квартире Вика не чувствовала себя в безопасности. В комнатах было мало мебели, каждый шаг вызывал эхо. Девушку стали пугать собственные шаги. Тревожные мысли лезли в голову. Что если тот, или те, кто были в лифте до нее, бродят сейчас по подъезду? У хозяина есть второй комплект ключей. Что у него на уме? А вдруг запасная связка осталась и у прежних квартирантов? Алкоголя дома не было, пришлось пить «Карвалол». Но и капли не помогли. Вика позвонила маме и расплакалась.

– Викуся, – пожилая женщина тоже всхлипывала, ей передался дочкин страх, – Викуся, тебя прокляли. Вспомни, доча, ты иголку с обломанным ушком не находила?

– Мама, ты слышишь, что я говорю? В лифте кровь, там кого-то убили. Я боюсь в глазок посмотреть. Причем тут твои колдуны. Ты «Битвы экстрасенсов» насмотрелась?

– Вика, это все не случайно. Помнишь, как папа сильно пил? Это был подклад. Нам под дверь песок сыпали. Потом я к тете Гале ходила, она порчу сняла, и отец сразу остепенился.

– Он остепенился, когда поджелудочную прихватило. Мама, не надо про нечисть, помоги мне успокоиться.

– У тебя много врагов. Это все твоя работа. Возвращайся домой, сходим к тете Гале, и все будет хорошо.

Вика повесила трубку. Проклятие, сглаз, порча – мистика окружала девушку с детства. Мама часто обращалась к гадалкам. В детстве Вику это пугало, но подростком она взбунтовалась и стала высмеивать увлечения матери. Пережитое сегодня в лифте вернуло детские страхи. Уснуть не получалось. В памяти всплывали подробности дурных пророчеств. Предсказательницы, все как одна, твердили: Вике надо беречь волосы и остерегаться высоких домов.

Девушка долго не могла уснуть, но под утро ее все же окутало тревожное забытье. Проснувшись, она громко вскрикнула: ее кровать стояла в кабине лифта. От потолка к полу струились багровые потоки. Вика судорожно щелкнула выключателем, и только тогда свет торшера, окончательно рассеял образы ночного кошмара. Собираясь на работу, девушка старалась не дотрагиваться до стен, виниловые обои казались ей липкими от крови.

Одна только мысль, что снова придется нажимать окровавленные кнопки, вызывала ужас. Выйдя из квартиры, Вика спускалась пешком, прислушиваясь к шорохам и голосам в квартирах. Осталось всего пару пролетов, как, вдруг, тишину разорвал громкий лай. На Вику бросилась овчарка, но зверя в последний момент одернул хозяин.

– Фу! – гаркнул он на весь подъезд, а потом доброжелательно добавил – не бойтесь, Инга не кусается, она сама боится. У нее течка, мы вчера немного наследили в лифте, так на бедную собачку все соседи ополчились.

– Убери псину, козел, – закричала Вика и нащупала в кармане баллончик – я сейчас в нее газом прысну!

Собачник пожал плечами, открыл дверь своей квартиры, пропустил вперед животное и гневно бросил:

– Ведьма!

Остаток пути Вика проделала бегом.

Рабочий день начался с неприятностей. Клиент наотрез отказался сообщать работникам об увольнении и поручать это дело своим кадровикам. «Вы это придумали, вы и исполняйте» – изрек он тоном, нетерпящем возражений. И Вика исполнила. Сначала она уволила мужиков, напоследок оставив пожилую лифтершу. Виктория долго колебалась, перед тем как вызвать ее на разговор. Мешало гнетущее предчувствие. Наконец, Вика решилась и вот они сели друг против друга. По документам женщине было немного за пятьдесят, но выглядела она на десяток лет старше. Все мужчины, молча, приняли свою судьбу. А эта, закатила истерику, угрожала судами и хвасталась родственниками в прокуратуре. «Ничего, ничего, отольются вам мои слезки, кровью умоетесь», – шипела она, уходя. В другой день Вику бы рассмешил такой эмоциональный выпад. Но через призму пережитого накануне страха, все виделось иначе. Горбатый нос, всклокоченные волосы и скрипучий голос – это еще полбеды. Самое неприятное – лихорадочно бегающие глаза – черта, свойственная всем адептам черной магии. После ее ухода, Вике стало плохо. Снова скрутило живот, как вчера в лифте. Она почувствовала, что на нее надвигается что-то непоправимо ужасное. Что-то такое, чему она не в состоянии противостоять. Прошла еще одна ночь без сна.

Утром девушка долго искала свой любимый брашинг. Это была не просто расческа с щетинками. Укладка от природы волнистых волос – был важный для Вики ритуал. Глядя, как непослушные кудри превращаются в идеально прямые струящиеся линии, Вика каждое утро успокаивалась и настраивалась на победу. Сначала она дико расстроилась, но когда осознала, что оставила расческу в приемной клиента, губы ее задрожали. Волос жертвы – идеальный материал для колдовства. Для чего, лифтерша устроила истерику? Что это было? Спонтанные эмоции? А может маневр для отвлечения внимания с целью овладеть личной вещью Вики? Мысли ходили по кругу: кровь в лифте, лифты в