– В Чехии?

– Ну он же был в Праге, ты сама говорила!

– Ну да, с театром. Он там заменил Юльского в «Горе отума»… Неожиданный ввод…

И тут только до меня дошло. Премьер их театра Юльский чем-тоотравился, и Глеб заменил его в роли Чацкого. Он говорил, что имел большойуспех, так радовался, а потом, в Москве, ему больше не дали сыграть Чацкого, ивот теперь…

– Уля, неужели это приз за Чацкого?

– Я точно не знаю. А что он еще там играл?

– Да ничего, только Репетилова в двух первыхспектаклях, а потом Чацкого…

– Ну вот! Чехи смогли оценить его диапазон! СперваРепетилов, а потом Чацкий! Это действительно класс! Я помню, Чацкого когда-тодивно играл Никита Подгорный, а потом он же через много лет блистательно сыгралРепетилова. А твой Глеб умудрился за одну неделю все провернуть. Поздравляю,Сашка, это здорово! Но, боюсь, Юльский его со свету сживет!

– Теперь уже не сживет! Теперь Глеб настоящая звезда!Улька, я так счастлива, так счастлива! Все, не могу больше телефон занимать,вдруг Глеб прозвонится, это он мне велел включить телевизор!

Едва я положила трубку, как телефон снова зазвонил.

– Сашенька, поздравляю! Страшно рада за вас сГлебом! – Это была Ангелина Семеновна, педагог Глеба по ГИТИСу. Она всегдаего обожала, верила в его звезду, как она сама говорила. – Вот видите,Саша, мои пророчества сбылись. От всей души радуюсь за вас обоих. Долгопришлось ждать признания, но лучше поздно, чем никогда. Это и ваша заслуга!Иобязательно передайте мои поздравления Светлане Георгиевне.

Я похолодела. А вдруг она еще не в курсе? Это будетсмертельная обида! К счастью, Ангелина Семеновна не стала долго болтать. Ясразу набрала номер свекрови, но у нее было глухо занято. Значит, кто-то ей ужезвонит. Тогда я позвонила бабушке.

Как же она радовалась за меня! Сама она не видела «Вестей»,но сказала, что непременно посмотрит следующий выпуск. И тут же позвонили вдверь. Это была Лика, соседка со второго этажа.

– Саша, ты видела? Класс! Молодец Глеб! Поздравляю! Ондома?

– Нет, он мне позвонил в последний момент, велелвключить телевизор, и все.

– Сашка, ты что такая очумелая?

– Сама не знаю, столько всего сразу свалилось хорошего,а я не привыкла…

– Кончай эту фигню! Надо радоваться жизни, раз такоедело! Между прочим, у тебя выпивка есть?

– Ты хочешь выпить? – удивилась я.

– Дело не во мне, хотя есть повод, но я просто уверена,что Глеб притащит целую кодлу, чтобы обмыть радостное событие!

– Он бы меня предупредил… – растерялась я.

– Ладно, я сейчас Виктора сгоняю, он все купит!

– Лика, у Глеба сегодня съемки, вряд ли он кого-топритащит…

В дверь опять позвонили. Это явился Гена, школьный другГлеба, живущий неподалеку.

– Александра, Александра, – с порога запелон, – этот парень наш с тобою, ты вглядись в его лицо! Что бы ни было вначале, миновали все печали! Но гляди, не потеряй ты обручальное кольцо!

– Ну ты даешь! – восхитилась Лика. – В своемрепертуаре!

Гена обожал переиначивать тексты известных песен. Иногда этополучалось очень смешно, а иногда вполне топорно. Работал Гена менеджером вкакой-то фармацевтической фирме, хотя в свое время окончил энергетическийинститут.

– Сашка, у тебя выпить есть? По такому поводу грех невыпить!

– Что я говорила! – с торжеством воскликнула Лика.

– У меня есть початая бутылка! – вспомнила я.

– Бутылка чего? – деловито осведомился Гена.

– Водки.

– Годится по рюмашке дернуть! А напиваться ни-ни!Только в субботу вечером можно напиться со спокойной совестью.

– А в пятницу, что ли, нельзя? – удивилась Лика.

– Мне – ни-ни! В субботу утром работаю, капиталистычертовы эксплуатируют на полную катушку!

– Саш, ну так что, Виктора гнать за водкой?

– Не надо, Лика, у меня и денег нет, – соврала я.Мне вовсе не хотелось сегодня шумной попойки.

Тем более у Глеба завтра спектакль. Я просто мечтала что онпридет домой и мы вдвоем порадуемся успеху, поговорим… Я ведь еще не успеларассказать ему о бабушке. Но моей мечте не суждено было сбыться. Едва явыпроводила добряка Гену и веселую соседку, как в дверь опять позвонили – и напороге возникла Светлана Георгиевна с букетом красных роз и огромным тортом:

– Саша! Будем праздновать! Что я тебе на днях говорила?Вот оно! Наконец-то! Теперь Глеб им всем покажет! Этот Юльский небось лопнет отзависти или уже лопнул! А где Глеб?

– Не знаю. На съемках, скорее всего, у него по планусъемки, но вообще уже скоро должен вернуться.

– Саша, ты подала заявление об уходе?

– Подала, более того, уже завтра не пойду на работу!

– Вот и слава богу! Я верила, я всегда верила, что мойединственный сын… Саша, поставь цветы!

Я покорно занялась розами. При ближайшем рассмотрении ониоказались не очень свежими и вряд ли достоят до завтра, но я промолчала. Да этои неважно. Сама не знаю почему, но я опасалась, что свекровь сейчас спроситменя о том, кто такая Мария Львовна из Израиля, но она, видимо, забыла о ней.

И отлично. Мне совершенно не улыбалось обсуждать с ней всюэту историю. Тем более что Глеб еще ничего не знает.

– Саша, а ты знала об этой премии? – как бымимоходом осведомилась Светлана Георгиевна.

– Не имела ни малейшего понятия. Я просто вдруг увиделаГлеба по телевизору.

– Я тоже! Но почему Глеб нас не предупредил, мог быхоть позвонить!

– Наверное, ему было некогда!

Мою свекровь нельзя назвать абсолютным монстром, нет, но онадо такой степени обидчива и ревнива, что во избежание скандалов и истерикдействительность все время приходится чуть-чуть подправлять, что меня простоугнетает. Я страшно устаю все время быть начеку.

– Но мы ему это простим, да, Светлана Георгиевна?

– Еще бы! Главное, что мы узнали!

– А я вам кинулась звонить, но у вас былозанято, – сказала я чистую правду.

– Да, у меня сразу телефон перегрелся! – Оналиковала. – Саша, знаешь, я не очень-то поняла, что это за премия? –вдруг призналась свекровь, что было ей несвойственно. – У меня головакругом пошла.

– У меня тоже! Мне Ульяша объяснила.

Ульяшу Светлана Георгиевна терпеть не может.

Они друг другу противопоказаны. Но на сей раз СветланаГеоргиевна промолчала. Слишком была рада.