Правда, там из пяти фильмов только один можно былодосмотреть до конца, но все равно это был праздник. Помню, с какими трудами явыменивала билеты, чтобы посмотреть в Лужниках «Аферу» с Редфордом и Ньюменом.Кто же мог знать, что жизнь так переменится и эту «Аферу» будут то и делогонять по телевизору… Вот еще Пол Ньюмен, какой был мужчина!

– Ну конечно, Инночка опять о мужчинах! – раздалсявдруг голос бабушки.

Я вскочила:

– Бабушка, как ты?

Она была бледная, губы синие. Я испугалась:

– Бабушка, тебе не стоило вставать.

– Ничего, ничего, мне уже лучше. Боюсь только, в театря не смогу пойти.

– Ничего страшного, лучше полежи сегодня, а завтра…Инна Кирилловна, завтра бабушка обещала прийти к нам, может, и вы с неюпридете? – предложила я от чистого сердца.

– Нет-нет, это ни к чему. Это ваше семейное дело.Как-нибудь в другой раз. А в театр тебе и вправду лучше не ходить, Маруся. Твойвид мне не нравится.

– Саша, детка, а ты купила что-нибудь?

– Бабушка, прошу тебя, ляг!

– В самом деле, Маруся, ляг, а мы с Сашей тебечто-нибудь вкусненькое сготовим.

– Я ничего не хочу, а вот прилечь прилягу, головачто-то кружится.

Я помогла бабушке лечь, укрыла ее пледом.

– Так что ты купила, Саша?

– Ничего, бабушка.

– Но почему?

Я рассказала о своих попытках в Смоленском пассаже.

– Слушайте, это бред! – воскликнула ИннаКирилловна. – Тратить сумасшедшие деньги на барахло, которое на самом делепокупается в Турции на базаре, а продается здесь под маркой Диора!

– Инна, ну откуда ты можешь это знать? – поднялаброви бабушка.

– Уж я-то могу! А вам, Саша, я посоветую обзавестисьлучше хорошей портнихой! И даже могу порекомендовать одну женщину, онапотрясающе шьет! Каждое платье – шедевр! Я вот вам сейчас покажу одно ееплатье!

И Инна Кирилловна вышла из комнаты.

– Сашенька, это ужас! – прошептала бабушка. –Приготовься увидеть нечто кошмарное. Только не показывай виду, ради всегосвятого, восхищайся!

Инна Кирилловна вернулась, неся на плечиках платье изчерного шелка с вышитым на плече ярко-красным букетом. Такие же цветы, толькопомельче, были вышиты по подолу. И каждый цветок в середке был еще украшенбисериной.

– Ну как, Саша, нравится?

– Просто восторг! – с чувством проговорила я.

– Это было сшито на мое семидесятипятилетие! Каквидите, тут еще и дивная вышивка, и потом, по крайней мере есть гарантия, чтоты не встретишь женщину в таком же туалете, а это очень важно! Вам правданравится?

– Очень! Но это ведь нельзя надеть несколько раз,платье такое броское, – робко заметила я.

– Ну вышивка может быть и поскромнее.

– А без вышивки она не шьет?

– Нет! Это ее индивидуальный стиль! Дочери одной моейподруги она вышила на платье павлина, это было ослепительно!

– Инночка, Саше павлин не пойдет, – с улыбкойпроговорила бабушка. – Он ее просто убьет, это только для жгучей брюнетки.

– Да я знаю, ты всегда мой вкус не одобряла, –махнула рукой Инна Кирилловна. – Ну не хотите, как хотите! Маруся, ты втеатр точно не пойдешь?

– Боюсь, что нет.

– Тогда, может быть, я могу пойти? Саша, это удобно?

– Да, конечно, это удобно! – обрадоваласья. – Там два билета, вам есть с кем пойти?

– Ну разумеется. Я приглашу Сергея Ипатьевича, он такойтеатрал…

– Вот и хорошо, а я лучше побуду с бабушкой.

– Саша, если вы останетесь с Марусей, я схожу впарикмахерскую, надо же привести себя в приличный вид.

– Да-да, Инночка, непременно сходи кпарикмахеру! – посоветовала подруге бабушка. – А вечером все мнерасскажешь и не забудь купить программку.

Инна Кирилловна первым делом позвонила Сергею Ипатьевичу,договорилась о встрече и быстро ушла.

– Какая она энергичная, Инночка, – покачалаголовой бабушка. – Я у себя в Араде тоже еще ого-го, а тут расклеилась.Может, к завтрашнему вечеру и очухаюсь. Очень мне хочется побывать у тебя дома,познакомиться с твоим мужем… Саша, мне нелегко говорить сейчас, лучшепомолчать, а ты расскажи мне что-нибудь, хорошо?

– Я не знаю, что рассказывать, – растерялась я.

– Ну, к примеру, расскажи, как ты с Глебомпознакомилась.

– С Глебом? В ГИТИСе мы познакомились. Он был уже натретьем курсе, а я на первом… За ним все девчонки ГИТИСа бегали. Мне моя подружкавсе уши прожужжала – Ордынцев то, Ордынцев се, а один раз я опаздывала назанятия и уже перед самым входом поскользнулась и шлепнулась в лужу, а он помогмне подняться. Я как на него глянула, так и обомлела. Но, видно, я ему тожепонравилась, и он мне сразу свидание назначил.

Я вдруг отчетливо вспомнила, как у меня колотилось сердце,когда я в тот же день сломя голову неслась к метро «ВДНХ», где мы должны быливстретиться. И конечно, примчалась раньше времени.

Глеба еще не было, я спряталась за какой-то палаткой. В тегоды их было еще совсем немного. Он появился с опозданием минуты на три и,убедившись, что меня еще нет, вздохнул с явным облегчением. Я выждала минутку ина подгибающихся ногах направилась к нему. Он так просиял, что все мои страхи улетучилисьсразу. Мы гуляли с ним часа два по аллеям Ботанического сада, была поздняяосень, но день выдался теплый и безветренный. Мы говорили не умолкая, обасловно торопились выложить друг другу все о себе. Я как сейчас помню запахпрелых листьев и ощущение счастья, вернее, радости жизни. В Ботаническом саду вэти часы было совсем безлюдно и почти темно, но мы даже не сделали попыткипоцеловаться, мы просто как два дурака бродили по аллеям, держась за руки ибеспрерывно чему-то смеялись. Потом наскребли денег на жареные пирожки сповидлом, запили их газировкой из автомата – и Глеб поехал провожать меня надругой конец города, я тогда жила с родителями на Ломоносовском проспекте. И мыдолго еще стояли в подъезде, пока нас не застал там папа, который возвращался скакого-то собрания. Он был чуть-чуть навеселе и тут же пригласил Глеба к нам,не желая слушать никаких возражений. А мама накормила нас ужином, удивленнопоглядывая на меня. Когда Глеб наконец ушел, шепотом назначив мне свидание назавтра, мама сказала:

– Ах, Сашка, ты с ним еще наплачешься. Но я тебяпонимаю, он очень хорош, а годам к тридцати будет вообще неотразим.

А папа сказал:

– С таким парнем нельзя быть никем, – и, заметивмой непонимающий взгляд, добавил:

– Если хочешь быть с ним долго, ты должна состоятьсякак личность.