– Что вы такие страсти рассказываете?

– А что, не так? – огрызнулся Сигуранцев. – Унас нет политической воли, мы не страна… Вот Китай – да, страна!.. Намногобеднее нас, в России три тысячи долларов на рыло, а в Китае всего одна, но уКитая есть воля, стратегия, достоинство, есть ясно осознанные цели и… крепкоеправительство, что кладет на Запад с прибором, а Запад за это его уважает иразмещает там все свои заводы по производству супермощных компьютеров. У насже…

Их спор шел через голову Башмета, тот как воды в рот набрал,прекрасный работник, но только работник. А в жизни, как о нем говорят, да еще втаких вот выяснениях, он настолько прост и прямолинеен, что даже зануден. Он иморковку в снеговика воткнет обязательно на месте носа, хотя мог бы в зад, вухо, в живот, в грудь, игриво намекая на нестандартную ориентацию, эстетство,гастрономический разврат или тягу к киллерству. Его постоянный сосед за столом,Шандырин, несмотря на свою постоянно подчеркиваемую рабочекрестьянскость, ужточно нашел бы, куда воткнуть пооригинальнее.

Я обвел всех спокойным взглядом. Люди, с которыми проработалсемь лет. Ну, не все в кабинете семь, некоторых я ввел в последние годы, но всеже это мой кабинет, сложившийся кабинет, предыдущие президенты перетрясали егочуть ли не ежемесячно.

– Мне скоро уходить, – начал я, и все разговорымгновенно умолкли, – имею в виду, с президентского поста. Давайтепосмотрим, что у нас… За срок моего президентствования ничего экстренного неслучилось, уже хорошо. Полагаю, нам… это можно рассматривать и как политическоезавещание… нужно как можно дольше продержаться в стороне от мировыхкатаклизмов. Всего лишь продержаться, и Россия снова обретет свою мощь. Итак,что имеем за время моего президентства? Первое – по промышленному производствуРоссия с шестьдесят седьмого места в мире вышла на сороковое, обогнав уженекоторые страны Африки, а также сравнявшись с не самыми крупными провинциямиКитая. Второе…

– Что ж поделаешь, – вставил Новодворский с едвазаметным сарказмом, – теперь придется как-то приспосабливаться жить набольшие деньги.

– Да уж постарайтесь, – сказал Сигуранцев недобро. –После ваших просто огромных будет тяжело.

Новодворский проигнорировал ехиду, в мою сторону заметилжелчно:

– Положим, поднялись на сороковое месте еще и за счеттого, что ниже ватерлинии опустились такие ранее опережавшие нас страны, какНовая Зеландия, Сомали, Перу. Теперь там еще и гражданские войны… Нет-нет, я неумаляю ваших заслуг! Просто я, так сказать, в порядке объективности. Всравнении с тем, что пятнадцать лет назад мы были на втором месте в мире попроизводству, пять лет назад – на шестьдесят седьмом, то сороковое – простоэкономическое чудо! Это обмыть надо.

Я бросил на него злой взгляд, продолжил:

– Не ерничайте, Валерий Гапонович. Это вам не идет. Свиду профессор, а унутри – фашыст. Ладно, продолжим. Инвестиций в нашуэкономику как не было, так и не предвидится, несмотря на явный рост, несмотряна то, что у нас могли бы заработать впятеро больше, чем у себя. Вот иговорите, что капиталисты за копейку удавятся! Нет, когда надо врага добить, тоот сердца оторвут целый доллар… Это в Китае Запад строит огромные заводы, ужедевятьсот миллиардов инвестиций туда вбухали… кстати, несмотря на то, что тамвсе еще строят коммунизм!.. а нам перекрывают кислород везде, где только можно.Так что выползать из-под развалин приходится все еще самим. Однако развалившуюсяинфраструктуру уже существующих производств за последние годы поправили, акое-где и заменили вовсе. По крайней мере, вон Лев Николаевич подтвердит, армиюначинаем модернизировать…

Громов сердито сверкнул турецкими глазами, буркнул:

– Не армию. Так, мобильные группы. Но для постоянныхконфликтов, признаю, самое то.

– Наше пакостное положение в мировой экономике, –продолжил я, – в котором мы зависли после развала Советского Союза, будети дальше поддерживаться Западом даже в ущерб своим интересам. У нас и соседи поторговле хреновые, а газ с нефтью в Европу надо транспортировать через ныневраждебные бывшие союзные республики, что не упустят случая лягнуть ослабевшегольва…

Синие щеки Громова заблестели металлом, сам он пророкоталгрозно:

– Ослабевшего, но не умирающего! Вы не упомянули изскромности немалые плюсы, как то: прекращение этого проклятого лохотрона,названного экономикой и политикой современной России. Прекратилось этопостоянное сокращение вооруженных сил под видом оптимизации структуры… Дажезаткнули пасть либералам с их проклятым планированием семьи, что на самом делевсего лишь сокращение экономически неоправданного населения.

– Экономически неоправданного? – переспросил я судивлением.

Он скривился.

– С точки зрения либералов, мать их. Для этого они исексуальную революцию провели, это высшее достижение демократии и либеральноймысли. И сексуальные меньшинства сделали большинством, чтобы люди не плодились.А сейчас права этих… мать их, меньшинств – главный предмет заботы демократов.

Ксения заглянула и, уловив кивок Забайкальца, внесла большойподнос с бутербродами. Из шкафа достала чашки, из тонкого носика кофейногоаппарата ударила ароматная струя темного кофе. Окунев потер ладони, крякнул, аШандырин вскочил и принялся помогать переносить чашки на стол. Разговор сбился,взгляды всех скрестились на светло-коричневой пене, Окунев виновато напомнил осливках, Ксения улыбнулась и показала взглядом ему под руки: для двойного кофедве порции, Окунев торопливо заизвинялся.

Неслышно явился Карашахин, проскользнул, как привидение отцапринца Датского, к моему месту. В руках всего один листок, у меня всякий разсердце екает, когда вижу не толстую папку, а вот такой один-единственныйлисток. Лицо Карашахина, как всегда, привиденьево непроницаемо и отрешенно,словно зрит другие миры, в глазах тьма космоса, где слабо поблескиваютзвездочки двенадцатой величины.

Листок опустился передо мной, я кисло скривился.

– Что-то важное?

– Не секретное, – ответил Карашахин. – Насчетважности… судите сами. Оставленный в лесу костер вроде бы не важен сам по себе…

Новодворский смотрел жадно, а Сигуранцев пророкоталпокровительственным басом:

– Если не секретное, то читайте, здесь все свои. ДажеНоводворский, хоть и пятая колонна юсовцев.

Карашахин взглянул на меня за разрешением, я кивнул, он взяллисток и прочел тихим бесцветным голосом:

– Губернатор Приморского края заявил, что не видитпричин препятствовать массовому переселению китайцев на территорию ДальнегоВостока. Уже сейчас эти трудолюбивые и неприхотливые люди, сказал онкорреспондентам, буквально оживили этот край, ключом бьет торговля, налажентранзит китайских товаров дальше в глубь России…

Громов рыкнул:

– Дер-р-рмо… Китайцы ему уже купили дачу на Канарах?Шкура!