сегодня вечером заняться наконец разгадкой рисунка, он пообедал много чем, начиная от яблочного пирога с корицей из пекарни на первом этаже его дома, заканчивая тремя копчеными свиными рульками из мясного магазина напротив. Запив все это черной шипучкой непонятного происхождения, Чак хлопнул себя по выпирающему животу, откинулся на диван и заснул.

Отец

Вскоре мелодичность, к особому удовлетворению Чака, покинула его работу. И ножницы стали просто ножницами, а молоток начал издавать положенные ему неприятные звуки.

Итан все так же проводил много времени в мастерской.

— Что ты делаешь? — спросил Чак, когда Итан склонился над листками с эмблемой в форме короны и, то высунув язык, то хмурясь, долго что-то писал.

— Заполняю заявку для поступления в университет.

— Университет? — переспросил Чак, понимая, что он снова не знает элементарных для грусномировцев вещей.

— Да, я хочу там учиться, надеюсь поступить… — Он зарделся и тяжело вздохнул, будто собираясь с духом, но в глазах его видны были счастливые искорки. — В Оксфорд вообще-то. И стать юристом!

Вероятно, не заметив на лице Чака восхищения, он добавил:

— Это в Англии.

— Подожди, куда ты собрался?! — На пороге мастерской стоял хозяин, уперев руки в боки и сверля сына убийственный взглядом.

С лица Итана сошла краска, он спрятал бумаги за спину, будто это могло спасти его секретные мечты. Шаги хозяина прогрохотали по ступеням, Итан сжался под его взглядом. Чак отложил ботинки и инструмент.

— Почему. Ты. Не. Посоветовался. Со мной? — хозяин чеканил каждое слово. — Я велел тебе заполнить бумаги в Корнер и Рочестер?! Ты сделал это?!

Итан кивнул.

— Ни про какой Оксфорд речи не шло!

— Да, — тихо начал парень, но его голос сорвался. Он прокашлялся, поднял глаза на отца: — Но мои баллы позволяют выбрать университет получше. Я могу, пап! Почему ты решаешь, где я буду учиться?

— Потому что я отец!

— А я уже взрослый человек! — бросил Итан и сделал шаг к выходу.

Хозяин схватил его за руку.

— Пусти! — сказал парень и дернулся, но хватка отцовских рук была крепкой.

— Ты сделаешь то, что я скажу! — прошипел хозяин.

— Нет! — крикнул Итан и вырвал руку.

Ладонь хозяина взлетела вверх, раздался шлепок. Чак запоздало крикнул «нет», Итан охнул от неожиданности. Хозяин исподлобья глянул на Чака и вбежал по ступеням. Итан пыхтел, прижимая ладонью горящую щеку, а потом устало сел на свой стол.

Как же Чак был зол на хозяина! Как так можно относится к сыну? У Чака с его братьями вообще не было отца, как и у других гномов. Но все они поддерживали друг друга, в том числе в решении временно разделиться. А несчастный Итан не может решиться ни на что, даже пригласить девушку на свидание. Все потому что он совсем один, в него не верит даже собственный отец. Нагружает делами, но недоволен каждым действием, контролирует, понукает… Будто он и для Итана не отец, а хозяин. Что ему стоило поддержать сына хотя бы в решении обрести профессию, о которой он мечтает?! Пусть Итан хочет быть каким-то жюристом — это его желание.

Как в этом грустном… нет, даже жестоком мире можно остаться весельчаком? Шуткам здесь не место. Чак кажется, начал понимать, о чем говорил Умник: нельзя веселиться, когда другим плохо. Тогда Чак не понял, а теперь понимал. Поэтому в Нью-Йорке все такие хмурые. Сколько трагедий происходит тут ежеминутно! Люди сочувствуют друг другу, откладывая свои радости на потом. На самом деле, конечно, они думали только о себе.

Итан долго сидел на своем привычном месте и прикладывал к щеке холодную банку газировки из крошечного местного холодильника, которую подал ему гном.

— Ты из-за отца все время такой хмурый? — спросил Чак.

Итан пожал плечами:

— А ты почему?

— Ой, шуточки принесли мне в свое время немало неприятностей. Из-за них я поссорился с братом. И даже здесь успел влипнуть в неприятности.

— Я уверен, что хорошего они принесли больше.

— Не уверен.

— Чак, улыбка нужна не только тебе, она нужна миру.

Уголки губ Чака невольно поползли вверх.

— Хм, ты знаешь, что сказать… эм… человеку. Почему же ты сам не следуешь своим убеждениям?

Чак посмотрел на парня несколько секунд и перевел глаза на ботинок, который продолжал начищать, проверяя достаточность блеска под яркой настольной лампой. Итан несколько раз глубоко вздохнул и едва слышно заговорил. Чаку пришлось остановить работу, иначе за шуршанием тряпки он не смог бы разобрать слов.

— Отец стал таким после ухода матери. Она бросила нас семь лет назад. По ней я не скучаю, но помню, как раньше мне было хорошо с отцом. — Голос его сорвался, как расшатанная плотина, и слова хлынули рекой: — Я уже смирился с тем, что он не любит меня. Никогда не похвалит и не приласкает. Это ладно… Но он и не разрешает мне сближаться с другими людьми. У меня нет друзей! Даже здесь я нахожусь так, чтобы он думал, будто я зашел только за деньгами. И девушки у меня никогда не было… Мне нравились девчонки, но я даже не мог сводить их в кино или угостить мороженным. Я все пережил, но Кэтти… Даже вы заметили, как она мне нравится. И отец заметил, но сказал, что сын обувщика ей никогда не понравится и запретил мне даже смотреть в ее сторону.

Кэтти была из богатой семьи и встречаться с сыном обувщика ей было не по статусу. Это Чак мог понять, в их мире лорды тоже традиционно не женяться на простолюдинках и наоборот, но исключения бывают, и такие браки не менее счастливые, а то и более. Как известно, гномы появляются не таким способом, их не воспитывает мать, и отец не учит ходить на свидания. Но он был уверен, что любой мужчина должен радоваться, когда его сын впервые влюбляется. Что не так с хозяином, Чак не понимал. И очень жалел парнишку.

Несколько минут они провели в молчании. Чак успел закончит работу и убрать ботинки в коробку.

— Теперь твоя очередь.

— Для чего? — не понял Чак.

— Рассказать свою историю. Я-то был с тобой откровенен.

Чак очень хотел поделиться, но боялся. С другой стороны, обидеть парнишку сейчас было бы сродни предательству. И он решился:

— Я гном.

— Это из-за своего роста?

— Что?

— Ты так себя называешь, потому что невысокого роста? Это же не повод, люди бывают низкие, и высокие. Я вот чересчур высок…

— Нет-нет. Ты не понял. Я настоящий гном. Помнишь, я говорил, что приехал из другой страны? На самом деле наше волшебное королевство даже