– Эй, кто-нибудь! – позвал он.

Его экономка в смятении выскочила из дому и ринулась черезобширный газон.

– Не поздно ли будет, – громогласно осведомился Квотермейн,– затопить печку?

– Затопить печку, мистер Кел?

– Да, затопить распроклятую печку. Доставайте противни. Увас есть рецепт тыквенного пирога?

– Как не быть, мистер Кел.

– Тогда собирайте эти ошметья. Заказываю обед на завтра:«Сплошные десерты!».

Квотермейн развернулся и на костылях взобрался по лестнице.

Внеочередное заседание Гринтаунского муниципального комитетапо образованию должно было начаться с минуты на минуту.

Кроме Келвина Си Квотермейна присутствовали еще двое: Блик имисс Флинн, секретарь-референт.

Квотермейн указал на столик с пирогами.

– Что это такое? – удивились двое других.

– Триумфальный завтрак, а может, обед.

– На мой взгляд, это пироги, Квотермейн.

– А что же еще, дурная твоя голова! Пир победителей, вот чтоэто такое. Мисс Флинн?

– Да, мистер Кел?

– Внесите в протокол. Сегодня перед заходом солнца я сделаюнесколько заявлений над оврагом.

– А именно?

– «Слушайте меня, подлые бунтари. Война не окончена: вы несдались, но и не победили. Похоже, все решит случай. Готовьтесь, октябрь будетдолгим. Вы у меня на крючке. Берегитесь».

Квотермейн умолк, закрыл глаза и сжал пальцами виски, будтостарался что-то вспомнить.

– Ага, вот. Незабвенный полковник Фрилей. Нам требуетсяполковник. Когда Фрилей был произведен в полковники?

– Сразу как Линкольна застрелили.

– Так-так. Кто-то из нас должен стать полковником. Им будуя. Полковник Квотермейн. Как на ваш слух?

– Весьма достойно, Кел, весьма достойно.

– А раз так – отставить разговоры и приступить к пирогам.

На веранде у Дуга с Томом ребята расселись в кружок. Вголубой краске потолка отражалась голубизна октябрьского неба.

– Трам-тарарам! – начал Чарли, – прямо не знаю, как сказать,Дуг, но мне жрать охота.

– Чарли! Ты не о том думаешь!

– Я как раз о том думаю, – возразил Чарли. – Земляничныйпирог, а сверху – огроменное белое облако взбитых сливок.

– Том, – потребовал Дуглас, – загляни-ка в блокнот: чтосказано в уставе насчет измены?

– С каких это пор мысли о пироге считаются изменой? – Чарлипоковырял в ухе и с преувеличенным интересом стал разглядывать комочек воска.

– Не мысли, а разговоры.

– Да я с голодухи ноги протяну! – сказал Чарли. – И у другихна уме то же самое – того и гляди, кусаться начнем. Не катит твоя затея, Дуг.

Дуг обвел глазами своих солдат, словно подначивая их занытьвместе с Чарли.

– У моего деда есть книга, где написано, что индусы могутголодать по девяносто дней. Так что успокойся. После первых трех суток уже всенипочем!

– А у нас сколько прошло? Том, глянь-ка на часы. Сколькопрошло?

– М-м-м, один час и десять минут.

– Обалдеть!

– Что значить «обалдеть»? Нечего смотреть на часы! Смотретьнадо в календарь. Любой пост длится семь суток!

Они еще немного посидели в молчании. Потом Чарли спросил:

– Том, а теперь сколько прошло?

– Не говори ему, Том!

Том важно сверился с часами:

– Один час и двенадцать минут!

– Кранты! – Чарли скривился. – У меня брюхо к спинеприлипло. Всю жизнь буду питаться через трубочку. А вообще-то я уже умер.Известите родных и близких. Передайте, что я их любил.

Закатив глаза, он откинулся на дощатый пол.

– Два часа, – в скором времени сообщил Том. – Целых два часаголодаем, Дуг. Не хухры-мухры! Нам бы еще после ужина проблеваться – и, считай,дело сделано.

– Ох, – подал голос Чарли, – чувствую себя как у зубодера,когда он мне укол всадил. Все онемело! У ребят просто кишка тонка, а то бы онитоже тебе сказали, что пухнут с голоду. Точно я говорю, парни? Сейчас бы сырку!Да с крекерами!

Раздался общий стон. Чарли не унимался:

– И жареную курочку!

Все взвыли.

– И ножку индейки!

– Вот видишь. – Том ткнул Дуга в локоть. – Всех до судорогдовел! И где же твой переворот?

– Еще один день!

– А потом?

– Сухой паек.

– Пирог с крыжовником, яблочное пюре, сэндвичи с лучком?

– Завязывай, Чарли.

– Булка с виноградным джемом!

– Заткнись!

– Не дождетесь, сэр! – фыркнул Чарли. – Сорвите с меняшевроны, генерал. Первые десять минут все шло как по маслу. А теперь у меня вживоте бульдог мечется. Пойду-ка я домой, сяду как человек, положу себе полтортас бананами, пару бутербродов с ливерной колбаской. Лучше уж загремлю подфанфары из вашей долбаной армии, но, по крайней мере, останусь жив, а неусохну, как мумия, на каких-то объедках.

– Чарли, – взмолился Дуг, – ты же у нас в штабе – праваярука.

Залившись краской, Дуг вскочил и сжал кулаки. Это былопоражение. Хуже некуда. Разработанный план у него на глазах пошел прахом, ивеликий переворот сорвался.

В это мгновение городские часы начали бить полдень, ипротяжный металлический бой спас положение, потому что Дуг бросился к перилам истал смотреть в сторону главной площади, на этот неприступный железныймонумент, а потом и на зеленый сквер, где по обыкновению старики просиживали зашахматными досками.

У него на лице мелькнула отчаянная догадка.

– Постойте-ка, – пробормотал он и выкрикнул в полный голос:– Шахматные доски! – Одно дело – испытание голодом, и оно пойдет нам на пользу,но теперь я вижу настоящую цель. Вот там, у здания суда, эти гнусные стариканыиграют в шахматы.