в воду. Едва ли озерцо было многим шире квартирной ванны, но ощутить себя в охлаждающей свежести было просто чудесно. Впрочем, особо отмачивать меня не собирались — я оказалась вынутой, лежащей на краю камня, два языка и четыре крепких ладони одновременно слизывали и стирали с меня влагу. Я черпала ладонью воду, пытаясь ответно освежить мужскую плоть, но плоть жаждала иного. Через мгновение я стояла на коленях лицом к волнующемуся темно-голубому зеркалу воды. Оставалось лишь прогнуться…

Не понимаю, как сильные воины могут быть столь осторожными, но Вал брал меня как невинную девочку. Но я же вовсе не такая!

Шиза полная — не может мне такое сниться.

Ему нравилось, что я отвечаю и тороплю. У меня перехватило дыхание от вернувшегося чувства совершеннейшей наполненности. Мы почти танцевали на коленях, я прогибалась еще ниже, мокрые волосы падали в воду, от невыносимости ощущений и необходимости хранить молчание мой рот открылся, высунулся язык, я боялась его прикусить, но ничего не могла поделать. Блаженство меня убивало…

Гал сел рядом, опустив одну ногу в воду. С ясностью мышления у меня под этой луной имелись некоторые проблемы, но я определенно знала, что ему хочется. Но я же не могу в таком ритме, и не дыша…

Меня взяли за голову, изменили ритм, и я все смогла. Совершенно новый этап, словно проезжаешь на лифте верхний этаж, а там оказывается еще и необъятный пентхауз. Не дышать оказалось прекрасно — я впитывала кристальное ощущение двойного мужского наслаждения. Вздрагивание сильных мускулов, дрожь предчувствия. Я с восторгом отдавала себя, свои страстные усилия, и наслаждение любовников возвращалось в троекратном размере…

Бог Морфей, дьявол или гриппозный жар, спасибо за такой жутко-жутко-жутко исчерпывающий сон…

Потом мы сидели обнаженные и доедали мясо. Мягкий ветер осушал капли воды на наших телах, за дальними холмами алел первый намек на зарю. Внизу сонно заржала лошадь горггов. Вал вытер ладонь о бедро и потянулся к своей безрукавке. Мне нравилось смотреть, как перекатываются мускулы под его исчерканной шрамами кожей. В общем-то, на молодого и гладкого Гала смотреть было не менее приятно. Они не были безупречно и модельно красивыми, они были чертовски привлекательными. Жаль, что все заканчивается.

Я подняла комок своих шелковых штанишек.

— Подожди и дай руку — прошептал старший воин.

В некоторой растерянности я протянула ему ладонь, но нужна была не ладонь. Он надел мне на палец кольцо.

— Я не уступлю! — немедля заявил Гал и перехватил мою руку. Второе кольцо оказалось на том же пальце и село не менее плотно.

У меня сердце упало. На глаза немедля накатили слезы. Я пролепетала:

— Разве я шлюха? Это же была просто теплая ночь.

— Еще какая теплая! Не смейся над нами, Мар. Неужели ты не видела Кольца Обещания? Ты всегда можешь прийти в мой дом и там остаться — многозначительно прошептал Вал.

— Ты всегда можешь придти в мой дом и там остаться — немедленно повторил таинственную формулу Гал. — Только не верь этому здоровенному обманщику. Ты будешь в его доме третьей женщиной, и он вечно будет про тебя забывать. А у меня ты будешь первой.

Они тихо засмеялись. Оба засмеялись.

— Вы наглейшие волки — с печалью сказала я. — Вы меня бесстыдно развели.

— Развели? — они переглянулись.

— Да, когда сделали вид, что хватаетесь за мечи.

— О, но как же иначе? Мы тебя хотели, ты хотела нас, но учтивость требует тонкого разговора о приличиях. Или маленькой шутки.

Они с двух сторон обняли меня, одновременно поцеловали в шею. Вновь зажатая между горячими сильными телами, я застонала и пожелала, чтобы они одновременно вгрызлись поглубже и оторвали мне голову. Потому что полоса зари становилась все ярче, внизу перекликались горгги, и потому что…

…потому что я предчувствовала.

Диван был жесток и холоден, одеяло валялось на полу, а я неудобно лежала поперек неуютного ложа. Поднять голову стоило большого труда — в глазах было темно от прилившей крови. Нет, это не только кровь прилила, это еще и в комнате темнотища, только тускло блестит выпуклый экран монстра-телевизора. Выключился, значит.

Я нашарила на полу одеяло, укрываясь, уткнулась лицом в спинку дивана и заплакала. У меня все болело. Буквально все и во всех местах. Во тьме я ничего не видела и не хотела открывать глаз. Но двойную тяжесть на пальце правой руки все равно ясно ощущала. Кольца. Как такое может быть⁈

Думать и размышлять я не могла. Усталость и полное опустошение навалились, и я отключилась, как старый телевизор.

Глава 3

На работу я опоздала. Естественно, у ресепшен столкнулась с Шахназаровной, начальница распахнула рот, но потом вдруг махнула рукой и пошла в финансовый. Еще разок обернулась, снова махнула рукой. Полагаю, дело было в моем внешнем виде. Или Шахназаровна просто не поверила, что я могу опаздывать, со мной такое не случалось. Или вообще меня не узнала?

Собственно, я и сама себя не узнавала. Хорошо, что мой рабочий стол никуда не делся, можно было упасть в кресло и сделать вид, что занята работой. Впрочем, поскольку работа тоже никуда не делась, делать вид не получалось, текучка мигом начала топить бедную девушку.

— Эффектно — сказала Эля, раскладывая фото макетов по номерам. — Ты вообще-то здорова? Тон наложила слишком темный.

«Эффектно» это про мой свитерок «под горло», насчет «тона» на лицо поклеп — не до макияжа мне утром было. По поводу здоровья меня спрашивали уже в третий раз, и понятно, почему.

— Здорова. Соседи выспаться не дали, и завтракала я странно — изложила я краткую версию полнейшего крушения бытия.

— Иди, пообедай. Шахназаровна в МоскСити уехала, имеем глоток свободы.

Предложение выглядело своевременным, поскольку работалось мне исключительно в автоматическом режиме, голова абсолютно ничего не соображала. Расширенный обеденный перерыв мог пойти на пользу. Я поплелась в кафе и на выходе закономерно напоролась на шефа. Властитель «Плинту-С-Глобал» изволил обратить свой взыскательный взгляд. Особого понимания в этом взгляде не было, возможно, шеф меня вообще не помнил или не узнал. Да, черные джинсы и свитер не вписывались в продуманный дресс-код фирмы. Заказчики могут не понять. Наплевать, пусть увольняют. С облегчением уеду куда-нибудь на природу, к реке, к мосту, например к Крымскому у парка, залезу повыше на ферму-ванту и булькну в воду. Хотя мне не залезть, я же не