В его глазах мелькнула обида.

— Хорошо, принцесса — Он поморщился, вскинул руки. — Не оритак. Забудь, что я сказал.

— И забуду, — Я вздернула подбородок и, не оборачиваясь,выскочила из класса.

По дороге в столовую меня подтачивало чувство вины за то,что накричала на Робби... Впрочем, иногда он переигрывает в своей излюбленнойроли старшего браги: ревнивый, чрезмерно заботливый, извечно присматривающий замной, как приставленный. Даже не помню, Когда мы с ним познакомились; мы какбудто всю жизнь были вместе.

В столовой было шумно и мрачно. Я заглянула внутрь,Высматривая Скотта: вон там, сидит за столом в самом центре зала, окруженныйтолпой девчонок-танцовщиц из группы поддержки и приятелей-футболистов. Япомедлила. Нельзя же просто подойти к его столу и сесть с ним рядом? АнжиУитмонд со свитой порвут меня на кусочки.

Скотт поднял голову, заметил меня и расплылся в ленивойулыбке, которую я сочла приглашением и стала пробираться меж столов в егосторону. Он вытащил из кармана айфон, нажал на кнопку и посмотрел на меня состранным прищуром и все той же непонятной улыбкой.

Где-то рядом зазвонил телефон.

Я вздрогнула от неожиданности, но не остановилась. Сзадипослышались шумные ахи и охи, истеричный смех и неприятный шепоток — такой, чтосразу понимаешь: сплетничают о тебе. Я затылком чувствовала чужие взгляды, ностаралась не обращать на них внимания и шла вперед.

Зазвонил еще чей-то телефон.

И еще.

Шепот и хихиканье распространялись по столовой, как леснойпожар. Мне вдруг сделалось неловко, будто на меня светил невидимый прожектор,выставляя напоказ. Не надо мной же все хохочут. Окружающие показывали на меняпальцами, перешептывались, но я изо всех сил старалась не обращать на нихвнимания.

— Але, красотка! — Кто-то шлепнул меня по попе, и явскрикнула.

Резко обернулась и сердито уставилась на Дэна Оттомана,белобрысого, веснушчатого кларнетиста из школьного оркестра. Он ухмыльнулся мнеи подмигнул.

— Да ты, оказывается, знаменитость! — с сальной улыбочкойпротянул он. — Приходи на репетицию! Дам тебе на флейте поиграть!

— Ты что несешь? Рявкнула я.

Он осклабился и протянул мне свой телефон.

Сначала на экране ничего не было. А потом загорелисьярко-желтые буквы: «Что общего у Меган Чейз с холодным пивом?» Я разинула рот.Текст сменила картинка. Моя фотография Со Скоттом, на парковке, в обнимку.Скотт широко улыбался. Но только на этот раз — у меня челюсть отпала! — яоказалась по пояс обнаженной и недоуменно таращилась на зрителей пустымиглупыми глазенками. Конечно, фотошоп: тело на фотографии было некрасивое,тощее, кукольно-бесполое, грудь плоская, как у двенадцатилетки. Я застыла,сердце перестало биться, а на экране высветилась вторая половина сообщения.

«Она такая же доступная дешевка!»

Сердце у меня ушло в пятки, щеки запылали. Я в ужасеперевела взгляд на Скотта: его Друзья зашлись хохотом, показывая на меняпальцами. В столовой звонили все сотовые телефоны, и я буквально физическичувствовала расходившиеся вокруг меня волны смеха. Я задрожала, в глазахзащипало от слез.

Закрыв лицо ладонями, я бросилась прочь, пока не успеласовсем по-детски расплакаться. Вслед неслись взрывы хохота, ядовитые слезыгорько жгли глаза. Я умудрилась пересечь всю столовую, ни разу не запнувшись оскамейки или собственные ноги, рывком распахнула двери и вырвалась в коридор.

Следующий час я просидела в дальнем углу женского туалета,горько всхлипывая и мечтая уехать в Канаду или на Фиджи — далеко, как можнодальше! В этом штате я Никогда больше не осмелюсь никому показаться на глаза»

Наконец слезы иссякли, я перестала всхлипывать и задумаласьо том, какая же я в последнее время несчастная

«Наверное, мне должно быть лестно, — с горечью подумала я,затаив дыхание, потому что в туалет вбежала стайка младшеклассниц. — Скотт неполенился самолично разрушить мою жизнь. Держу пари, такого еще никто неудостаивался. Вот повезло-то! Я величайшая в мире неудачница».

К глазам опять подступили слезы, но плакать я уже устала ина этот раз сдержалась.

Сначала я собиралась прятаться в туалете, пока уроки некончатся. Но если в классе заметят мое отсутствие, то здесь начнут искатьпервым делом. В общем, в конце концов я набралась мужества и тишком добежала домедицинского кабинета: притворюсь, что дико разболелся живот, и укроюсь ушкольной медсестры.

Медсестра оказалась совсем маленького росточка — дажетапочки на толстой подошве не помогали, — но ужасно грозная: седые волосыстянуты в тугой пучок, кожа сморщенная, будто Скорлупа грецкого ореха, кончикноса украшают крошечные очочки в золотой оправе. Едва я просунула голову вкабинет, она одним взглядом немедленно дала мне понять: без глупостей тут!;

— Ну-ну, мисс Чейз, — промолвила она высоким тонким голосоми отложила свой блокнот в сторону. — Что это вы тут делаете?

Я моргнула, удивляясь, откуда она меня знает. Я бывала вмедицинском кабинете только однажды, когда мне по носу случайно засветилифутбольным мячом. Тогдашняя медсестра, высокая и костлявая, крупными зубамипоходила на лошадь. А эта незнакомая пухлая морщинистая старушка смотрела наменя как-то странно.

— Желудок болит, — пожаловалась я, картинно хватаясь рукамиза живот. — Мне нужно полежать немного...

— Конечно, мисс Чейз. Вот там, за дверью, есть койки. Я вампринесу лекарство.

Я кивнула и зашла в соседнюю с кабинетом комнату,разделенную на несколько отсеков широкими занавесками. Кроме нас с медсестрой,здесь никого не было.

Отлично. Я выбрала угловую койку и легла на застеленныйклеенкой матрас.

Через несколько минут появилась медсестра с одноразовымбумажным стаканчиком. Внутри пузырилось кипящее нечто.

— Выпей, станет получше, — сказала старушка и вручила мнестаканчик.

Я уставилась на шипящую белую жидкость, которая сильно пахлашоколадом и какими-то травами, — у меня даже глаза заслезились.

— Что это? — спросила я.

Медсестра улыбнулась и молча вышла из комнаты.

Я сделала осторожный глоток; тепло разлилось по горлу истекло прямо в желудок. Вкус был невероятный, насыщенный, как у лучшего в мирешоколада, с тончайшим горьковатым послевкусием. Я проглотила остатки лекарствав два глотка и даже перевернула стаканчик вверх дном, чтобы слизнуть последниекапли.

Почти немедленно захотелось спать. Я прилегла на скрипучую койку,закрыла глаза буквально на минуточку и провалилась в забытье.

Проснулась я от негромкого, как бы намеренно приглушенногоразговора совсем рядом, за занавесками. Попробовала пошевелиться, но тело точноспеленали, а голову набили опилками. Я силилась не закрывать слипающиеся глаза.По ту сторону занавески виднелись два силуэта.