Сердце мое забилось.

«Целый час наедине со Скоттом Уолдроном, и нам никто непомешает!»

Обычно-то мне к нему было даже не подойти: всегда вокругтолпились либо Анжи с девицами из группы поддержки, либо вся его футбольнаякоманда. Сейчас в компьютерном классе кроме нас были и другие ребята, но восновном всякие нерды и зубрилки, не заслуживавшие внимания Скотта Уолдрона.Качков и девчонок-чирлидеров сюда ничем не заманишь. Я сделала глубокий вдох ивошла в класс.

Он даже не поднял голову, так и сидел, задрав ноги изапрокинув голову, пиная воображаемый мячик.

Я откашлялась. Впустую.

Кашлянула чуть громче. Без толку.

Тогда я набралась мужества, встала перед ним и помахаларукой у него перед носом. Карие глаза кофейного оттенка наконец-то обратилисьна меня. На секунду Скотт удивленно и лениво изогнул бровь дугой, как бынедоумевая, что же мне от него нужно.

«Ох... Скажи что-нибудь, Мег. Что-нибудь умное!»

— Э... — промямлила я. — Привет. Я Меган. Сижу за тобой. Науроках информатики.

Он все так же недоуменно пялился на меня.

Я густо покраснела.

— А... вообще-то, я не болельщица, но думаю, что тыпотрясный нападающий, хотя я, конечно, не специалист... ну, только тебя ивидела, если честно. По-моему, ты профессионал. Знаешь, я на все твои матчиходила. Обычно сижу на последнем ряду, и ты меня вряд ли замечал.

«Ужас. Заткнись, Мег. Заткнись сейчас же».

Я прикусила язык, чтобы прекратить этот глупый лепет, ипожалела, что нельзя прямо здесь же забиться в нору и умереть. Зачем только ясогласилась? Пусть бы лучше меня вообще никто не замечал, чем выставлять себяабсолютной идиоткой, особенно перед Скоттом.

Он моргнул, лениво потянулся и вытащил наушники из ушей.

— Прости, детка, — протянул он глубоким бархатным голосом. —Я не расслышал. — Окинул меня взглядом с головы до ног и ухмыльнулся, — Ты меняучить пришла?

— Э... да. — Я выпрямилась и постаралась восстановитьостатки чувства собственного достоинства. — Меня зовут Меган. Мистер Сандерспопросил помочь тебе с твоим проектом по информатике.

Он все так же лыбился на меня.

— Это ты живешь на ферме на болотах? А ты хоть компьютер-товидела когда-нибудь?

Я вспыхнула, внутри все сжалось в тугой комок. Ладно,допустим, дома у меня компьютер так себе, поэтому я так часто и засиживаюсьпосле школы здесь, в компьютерном классе, делаю домашки или просто брожу поСети. Через пару лет я собиралась поступать в Технологический. Программированиеи веб-дизайн даются мне без труда. Черт, уж в компьютерах-то я разбираюсь!

— Д-да, видела... — пролепетала я. — То есть я…Я многознаю...

Он смерил меня недоверчивым взглядом, и я почувствовала уколуязвленной гордости. Нужно доказать ему, что я не деревенская простушка!

— Вот, давай покажу! — воскликнула я и потянулась к клавиатурекомпьютера.

И тут случилось что-то странное.

Я еще даже ничего не нажала, а монитор компьютера вдругзасветился. Пальцы мои в растерянности застыли над клавишами, а по голубомуэкрану потянулись слова «Меган Чейз. Мы тебя видим. Мы за тобой придём»

Я застыла. На экране загорались все новые строчки повторяяраз за разом те же самые три предложения «Меган Чейз. Мы тебя видим. Мы затобой придём. Меган Чейз мы тебя видим мы за тобой придем. Меган Чейз мытебявидиммызатобойпридем...»— пока не заполнили весь экран.

Скотт отшатнулся и уставился на меня, потом на компьютер.

— Это что такое? — прищурился он. — Ты что такое вытворяешь,чучело?

Я оттолкнула его в сторону и стала лихорадочно шевелить мышкой,потыкала в кнопки, нажала комбинацию клавиш — ничего не помогало. Нескончаемыйпоток слов не останавливался. Внезапно экран на миг погас. А потом на мониторевспыхнули гигантские буквы нового послания: «Скотт Уолдрон подглядывает замальчишками в душевой. Хе-хе»

У меня перехватило дыхание. Послание заметалось по классу,вспыхивая на каждом мониторе по очереди, и я никак не могла это прекратить.Ребята за компьютерами на секунду застыли в изумлении, а потом принялись тыкатьпальцами и захохотали.

Взгляд Скотта уперся мне в спину, точно острый нож. Яиспуганно обернулась... Качок пожирал меня глазами и тяжело дышал. Лицо егопобагровело, от злости или стыда; он наставил на меня палец.

— Смешно тебе, деревенщина? Смешно? Погоди, мы ещепосмеемся! Ты сама себе могилу вырыла, коза! — завопил он и бросился прочь изкласса.

Вслед ему неслись взрывы хохота. Ребята улыбались,аплодировали мне, делали одобрительные жесты, кто-то даже подмигнул.

Колени у меня подогнулись. Я упала на стул и непонимающеуставилась на монитор, который вдруг погас сам собой: обидное послание исчезло,но слишком поздно. У меня заныло в желудке, глаза как-то странно защипало.

Я схватилась за голову.

«Мне конец. Вообще конец. Все, Меган, игра окончена.Интересно, разрешит ли мама мне перевестись в школу-интернат в Канаде?»

Чье-то еле слышное хихиканье прервало мои мрачные мысли, и яподняла голову.

Над монитором, на фоне раскрытого окна, скрючилось нечто —маленькое и непонятное, тщедушное и хилое, с длинными тонкими лапками иогромными вислыми ушами. Сообразительные зеленые глазки-щелочки смотрели прямона меня.

Существо оскалилось острыми зубками, сверкнувшими голубымнеоном, и пропало, как будто картинка с компьютерного экрана.

Я еще какое-то время таращилась на пустое место и никак немогла собраться с мыслями.

«Ну вот. Отлично. Мало мне ненависти Скотта, теперь еще игаллюцинации. С Меган Чейз случился нервный срыв за день до еешестнадцатилетия. Отправьте меня поскорее в психушку, потому что в школе ябольше ни дня не вынесу».

Я заставила себя подняться со стула и побрела, как зомби, вкоридор.

У шкафчиков в раздевалке меня поджидал Робби, сжимая в рукахпо бутылке лимонада.

— Привет, принцесса! — окликнул он. — Уже освободилась? Какпозанимались?

— Не надо меня так называть, — буркнула я и стала битьсяголовой о свой шкафчик. — Позанимались просто замечательно. А теперь убей меня,пожалуйста.

— Неужто так здорово? — Он кинул мне диетическую газировку,которую я едва поймала, и одним щелчком вскрыл собственный тут же бурнозапенившийся лакричный лимонад. В голосе его отчетливо звучала насмешка. — Нучто, сказать: «Я же тебя предупреждал...»

Я с вызовом повернулась к нему.

Улыбка на лице Робби погасла, и он стиснул зубы, чтобы нескалиться в ухмылке.