быть может, отдельной строкой помянут погибших сначала при обороне Макеевки, а потом при её освобождении. Впрочем, сколько их уже было, этих Макеевок и сколько еще будет? Низкий поклон вам, воины Белогорья, сражающиеся за землю Русскую.

17

Его мы встретили уже у блокпоста на выезде. Поиски земляков оказались безуспешными — просто призраки: да, где-то были, где-то жили, где-то стояли, куда-то ушли… Вдосталь измесив местный чернозём — густой и вязкий (сразу по полпуда на сапоге или берце на первом шаге и вцепившийся клещом и не выпускающий из своих лап на втором, на третьем можно вообще оказаться без сапог), перебортировав колёса, испытав антидрон по невидимым в однотонном тускло-сером невыразительном небе укроповским «квадрикам» — только лишь слабый зуммерящий звук, наговорившись вдоволь с встреченными бойцами, накурившись до обдирающий горло сухости, мы двинулись из села, когда увидели между двумя блокпостами пару машин и с дюжину солдат. А вдруг наши? Мы не упускали ни одной возможности встретить их, и Господь вознаградил: высокий боец смеялся, что-то рассказывая, и на наш вопрос всё так же с улыбкой ответил, что да, земляк, из Драгунского.

Звали его Максимом, по фамилии Молодцов, рядовой, приехал с товарищем за боеприпасами — батарея достреливает последние снаряды. Держался он молодцевато (в соответствии с фамилией), без следов уныния и трагизма (таких тоже достаточно), говорил — будто монету чеканил. На груди автомат — трофейный АК-12. Где раздобыл, спрашивать не стали: и так понятно, на дороге не валяются. Поговорить по большому счёту и не удалось: спешил на позиции. Только и успел передать привет маме — он один у неё, поздравил земляков с Новым годом.

Хотелось его обнять, сказать что-то тёплое и проникновенное, но от нахлынувшего чувства горло перехватило и зашёлся в кашле. Сентиментальным становлюсь, а это уже признак старости. Хотя и у Миши Вайнгольца глаза заблестели, и Саня полез за сигаретами.

— Береги себя, парень… Будь осторожен…

— Ну это уж как Бог даст. Не прятаться же за спины?

Он поправил автомат, встал одной ногой на подножку, ловко забросил себя в кабину, улыбнулся и махнул рукой.

Машина уже отошла на сотню метров, когда прибежал Володя с пакетом конфет:

— Эх, не успел… — Он в отчаянии махнул рукой.

— Что поделаешь, бывает… Он вернётся, обязательно вернётся, и тогда угостишь… — утешали мы его и верили, что опять непременно встретимся.

Гружёный КамАЗ тяжело лопатил грунтовку, а мы смотрели вслед уходящей машине и желали возвращения Максиму. Возвращения домой. С Победой.

18

Сегодня очередной чин эдак снисходительно бросил: покатались, мол, так каждый сможет за казённый счёт. Ну не бить же каждую мерзость в морду, хотя промахнуться невозможно: широченным масляным блином солнце застит. Поэтому сегодня короткий «материальный» отчёт о поездке. Кстати, «Соболь» принадлежит на праве собственности нашему товарищу Владимиру Некрасову. Все расходы (горючее, питание, проживание) — за наш счёт. Ремонт тоже. Прошлый раз у «тойоты» Сергея Волосатого вышел из строя вариатор. Цена ремонта — о-го-го! Это что касается «за казённый счёт».

На предложение «покататься» с нами за наш счёт чин кисло скривил лоснящуюся рожу и сказал, что у него дела государственной важности и болтаться по заграницам у него времени нет. Заграница — это линия фронта. Дубай, откуда он вернулся месяц назад, явно не заграница — родной дом. Мерзость.

Отвозили собранную гуманитарку, что не вошла в предыдущий «конвой», собранную: курянами — поисковым отрядом «Высота» (командир Владимир Некрасов), десантурой, фондом «Неравнодушные», фондом «Никто кроме нас», Курским подразделением «Полк Марго» ООО «Вече» — всё Виктор Носов; белгородцами — Белгородским региональным отделением СП России, Е. В. Сафроновой (собирает со всей России!), москвичкой О. А. Будиной (актриса, лауреат Госпремии России). Наверняка кого-то запамятовал, но вы уж не взыщите.

О загруженности «Соболя» можно судить по фото пассажирского отсека: осталось место на одного, остальное (не считая багажного отсека) заполнено до потолка. Пятьсот километров с постоянным «наездом» коробок на голову — удовольствие не ахти, но цель оправдывает средства доставки.

39-й госпиталь — десантный, Тульской 106-й, и это только часть привезенного: пока Миша Вайнгольц изготовился к съемке, полдюжины упаковок уже унесли. Привычный ритуал у него перед съемкой — неторопливо и вальяжно покинуть кабину, достать фотокамеру (видео), выкурить сигаретку, флегматично выслушать в свой адрес нелестные выражения по поводу оперативности и получить тычок, после чего поднести камеру к бесстыжим очам и нажать спуск. И так каждый раз, но всё равно мы его любим, потому и едем только с ним.

Привезли средства гигиены и медикаменты по заранее согласованному списку заодно и для 31-го госпиталя. А медпрепараты, переданные Ольгой Александровной Будиной, пошли прямиком в воюющее подразделение спецназа. Другим «спецам» передали спальники, карематы, генератор, письма детей, новогодние подарки. К сожалению, не удалось сделать чёткие фото в другом подразделении — была дождливая ночь, что сказалось на качестве съемки. Зато ребята были искренне счастливы, получив антидроновое ружьё.

Те двое суток, что выпали на отдых между поездками, пошли на обеспечение челябинцев антидронами (Вячеслав из Челябинска, а организатор гуманитарки Андрей Васильевич Терехов из Оренбурга, чтобы успеть к назначенному часу в Ровеньках, пришлось выезжать в четыре часа утра), на приобретение цифровых раций, термобелья, гостинцев для детей. Так что двое суток на «восстановление» оказалось ничтожно мало.

Прошлый раз отвозили ёлку (высота два с половиной метра) и три короба игрушек для Луганского детского реабилитационного центра — подарок Дениса Мусаева и Станислава Васнецова (ООО «Движение»), маскировочные сети, масккостюмы и прочее от Елены Викторовны Сафроновой, трубы разведчиков от Светланы Владимировны Горбачёвой и ещё четыре сумки, средства гигиены, медикаменты, носки и прочее от Союза писателей, что-то от Жени Бакало, от Виталия Писанкова и бог знает от кого. Будьте великодушны и простите, если кого-то не упомянул.

Ну вот, кажется, и всё по гуманитарке. А что касается «покататься», так милости просим. Встречали за «лентой» челябинцев, оренбуржцев, воронежцев, москвичей, белорусов, вологжан и даже тюменцев (трое суток в одну сторону). А ещё встречали псковичей, туляков, саратовцев, питерцев. Короче, со всей страны. Говорят, что ездят и белгородцы. Так что в добрый путь, земляки! Родина в опасности, и если не мы, то кто?!

19

Позавчера вечером попросили помощи в разгрузке фур: пришли, как всегда, неожиданно и несогласованно с получателем. У нас ни складов, ни рабочих рук, но помогать-то надо! Форс-мажор, потому бросил инфу в ТГ с надеждой, что найдутся же добрые люди. Сразу же откликнулся добрый Дед Мороз — Геннадий Тимофеевич Алёхин: подставил надёжное плечо. Вот уже два «разгрузчика» есть.