– Как ты прикрепишь эти данные к делу?

– Смотря что я там найду. Ведь ты же понимаешь, что если это будут факты, неоспоримо указывающие на вину преступника, то проблем с тем, как их использовать, не возникнет. Мы просто пойдем дальше по тем указателям, на которые нас выведет расследование.

– А если не будет ничего? Как я в таком случае объясню начальству твое рвение?

– Вот тогда ты и будешь решать этот вопрос, – спокойно проговорил Гуров. – Петр, я больше двадцати лет в розыске. Разве когда-то меня чуйка подводила?

Однако время шло, но дело с разрешением так и не двигалось. Как будто какая-то неведомая сила препятствовала этому.

В очередной раз Лев Иванович позвонил Орлову, чувствуя себя уже неким подобием отца Федора Ивановича Вострикова из любимых «Двенадцати стульев», адвентистом седьмого дня или сотрудником компании сетевого маркетинга. Правда, в отличие от этих персонажей Гуров относился к своему высокопоставленному собеседнику с искренним и бесконечным уважением.

– Приветствую, товарищ начальник! Не отвлекаю?

В трубке служебного телефона послышалось короткое кряканье, которое в данном случае могло означать что угодно. Но сыщик безошибочно определил, что это касается именно его вопроса.

Генерал-лейтенант чуть помолчал, потом заявил:

– Лева, хочешь я тебе анекдот расскажу? С длинной бородой, но смысл уж больно к нашей ситуации подходит.

– Давай, – протянул Гуров.

Он прекрасно знал, что если начальник травит анекдоты, значит, настроение у него из серии «Не влезай, убьет».

– Так вот, слушай. Посылает Чапаев Петьку к Фурманову за спиртом. Тот через некоторое время возвращается грустный и с пустыми руками. Так и так, говорит, отказал мне комиссар. «А он это как-нибудь мотивировал?» – спрашивает Чапаев. «Да! – говорит Петька. – Еще как. И меня мотивировал, и вас, и даже вашу маму тоже мотивировал!»

Лев Иванович терпеливо выслушал анекдот, который прекрасно знал уже примерно лет двадцать как, а потом осведомился:

– Почему это к нашей ситуации подходит?

– А черт ее знает! Не дают добро из управления на обыск, хоть ты тресни. На мои вопросы ответа тоже нет. Поэтому налицо сплошная мотивация, Лева.

Разрешения на обыск по-прежнему не было, зато пришел запрос от Росреестра. Из него следовало, что право ограниченного пользования чужим земельным участком, именуемое сервитутом, не стояло на кадастровом учете. Это означало, что доступ местных жителей к реке в любой момент мог быть перекрыт якобы на законных основаниях. Активно бунтующие люди были просто обмануты. Им было обещано решение вопроса, но делать этого никто не собирался.

Гуров усиленно пытался выстроить стройную линию, которой придерживался бы, скажем, адвокат, защитник интересов кого-то из жителей Козловки, если бы дело дошло до суда. Честно говоря, сыщик изрядно запутался в обстоятельствах и деталях этой запутанной истории. Он должен был схватиться за ниточку, чтобы размотать весь клубок. Однако ему не хватало профессиональных юридических знаний, приходилось лезть в «Гарант», «Консультант-плюс», собирать информацию по крупицам в интернете или прибегать к тому, что он откровенно не любил – к вопросам, знакомым юристам. Они часто отвечали на них так, что полковнику полиции хотелось недобрым словом вспомнить их старших родственников.

В конце концов он пришел к выводу, что отчуждение береговой зоны, несмотря на проведенную многоходовку, считать законным можно было только в том случае, если жители Козловки действительно одобрили перевод земли в частную собственность. Для того они должны были проголосовать за принятие такого решения на публичных слушаниях. Ведь согласно шестой статьи Водного кодекса Конституции РФ двадцатиметровая береговая полоса любого водного объекта находится в общем пользовании. Местные жители могут использовать ее для личных нужд. Никто не вправе препятствовать проходу человека к берегу.

Но в том случае, если жители не ставили свои подписи на согласии об изменении разрешенного в использования участка, или же таковые были сфабрикованы, земля не является частной собственностью, так как смена статуса участка не была законной. Гуров полагал, что на предстоящем заседании суда у Балидского были отличные шансы отстоять свою правоту. Наверняка понимал это и Беляков. Данный момент доказывал наличие у него заинтересованности в смерти пожилого жителя Козловки.

– Вот, пожалуйста. – Лев Иванович и не заметил, как в кабинете оказался Крячко, а тот уже вставлял в компьютер флешку. – Как ты просил, данные по «Экологическому мониторингу». Владелец фирмы, ты только не падай, Андрей Тихонов.

– Интеллигентный профессор.

– Именно. Числится бессменным руководителем, между прочим, с девяносто восьмого года. Фирма процветает, постоянно становится лауреатом престижных премий. Это так, если вдруг тебе интересно.

– Не интересно.

– Я тоже так думаю. Теперь об этих двух ребятах, Игоре Костенко и Михаиле Цыплове, которые участвовали в рейде. Они оба были уволены третьего июля по собственному желанию. Как я понимаю, без отработки.

– Вот как.

– Второго числа были получены данные экологической экспертизы. Что такого напортачили ребята? Почему их обоих погнали с работы? На сайте компании они числятся лучшими сотрудниками.

– Фирму подбирал мелкий эколог. Уриевский, звезда телеэкрана. Секретарша Белякова говорила об этом в самом начале экологического рейда.

– Это как раз мало что объясняет. Вроде бы и сам Беляков ничего не имел против «Экологического мониторинга». Компания работает давно, без всяких нареканий.

– Встретишься с ребятами? Ты больше меня с ними контактировал. Может быть, между вами зародилось зерно доверия.

– Они, конечно, молчуны, но, в конце концов, зря, что ли, я в экологии собаку съел? Попробую найти к ним подход.

Выемка документов в офисе компании «Стройвестерн», принадлежащей Белякову, началась с утра. Сотрудники фирмы украдкой фотографировали двух молчаливых силовиков в гражданском, не знали, как реагировать на их короткие требования освободить рабочее место, открыть те или иные программы и прочее в том же духе. Они с неохотой, но все-таки вынуждены были повиноваться стражам порядка.

Симпатичная черноволосая Афина демонстративно закатила раскосые глаза, потом достала из косметички зеркальце, помаду и начала сосредоточенно красить подкаченные губы. Все знали, что она любовница Белякова, и ее вызывающее поведение в данной ситуации никого не удивляло.

– Подскажите, когда я уже смогу вернуться на рабочее место? У меня так много дел, – томно протянула она, закончив с губами и с удовольствием демонстрируя плоды своего труда.

Ответа на это она не дождалась, обиженно фыркнула, взяла стул, поставила его на середину кабинета и уселась, не забыв красиво поставить ноги, обутые в классические лодочки на шпильке.

– Чего вы вообще ищете-то? Хоть бы сказали, – прошипела она, конкретно ни к кому не обращаясь.

Остальные сотрудники не сильно отличались от Афины по степени обладания информацией. Что могло понадобиться полицейским в отделе логистики,