– Скажите, маршруты утилизации отходов первого класса опасности кто выписывал? – вдруг спросил один из этих силовиков.

У него оказался неожиданно приятный голос, прямо хоть на сцену.

– Это делала я. – Афина явно оценила его баритон, но не могла простить пренебрежения к своей персоне и поэтому почти незаметно поправила юбку, да так, чтобы она задралась повыше. – А что вас конкретно интересует, уже можно узнать?

В ответ никакой эмпатии от сотрудника правоохранительных органов не последовало.

– Пожалуйста, подойдите к своему рабочему месту и откройте документы, – безучастно проговорил он, даже не глядя на бесконечные ноги Афины, теперь уже вытянутые так, будто она их продавала. – Нам нужны маршрутные листы, выданные вами за последние три месяца.

Афина поднялась и походкой обиженной королевы прошла к компьютеру.

Она пощелкала мышкой, открыла программу, гордо отвернула профиль в сторону окна и спросила:

– Может быть, что-то еще? Вы не стесняйтесь. Я могу показать вам и переписку с любимым человеком.

Тут она, очевидно, перегнула палку, что стало понятно по реакции коллег. Силовики же отреагировали вполне спокойно и на ее высказывания, и на поочередное фырканье персонала.

Лишь тот мужчина с приятным баритоном совершенно спокойно ответил на это:

– Если будет нужно, покажете. – Он абсолютно не обращал внимания на наивысшую степень возмущения Афины, снова погрузился в данные, выведенные на экран.

– Лева, у Белякова сейчас проходит выемка документов. – Станислав говорил по телефону чуть быстрее, чем обычно. – Вроде бы это касается дела об опасном загрязнении окружающей среды.

– Ого!

Это было довольно неожиданно. В связи с чем вдруг такое движение? Неужели из-за превышения предельно допустимой концентрации ртути в почве?

– Что ищут, известно? – осведомился Лев Иванович.

– Да где там. Нет, конечно.

– Вторая часть Марлезонского балета, – протянул Гуров задумчиво.

– Объясни-ка, ты сейчас про что? – с очевидным недоумением осведомился Станислав.

– Понимаешь, я все больше прихожу к выводу о том, что вокруг Белякова пасется целое стадо кукловодов. Аргументов тьма тьмущая. То обстоятельство, что он по жизни не тихий ягненок, никак не исключает возможности, что кто-то роет под ним яму. Первый раз я подумал об этом еще в тот момент, когда мы с тобой обследовали место убийства. Вспомни.

– Ну и что там такого знакового было?

– У тебя тогда не создалось ощущения, что субъект, совершивший преступление, был хорошо знаком Балидскому? Это исключает версию о наемном убийце, якобы выполнявшем заказ Белякова. Конечно, нельзя исключать и такого варианта, что он решил завербовать в киллеры кого-то из жителей поселка, но это уже совсем мало похоже на правду.

– Почему, собственно, ты так решил? С чего взял, что Балидский непременно знал убийцу?

– Тебе нужны аргументы? Ну, хорошо, слушай. Прежде всего учти, что убийца и жертва оказались вместе на противоположном берегу, куда можно попасть на лодке либо вплавь.

– Тут могло быть как угодно. Убийца ведь не говорил Балидскому о своих намерениях. Мог заманить его хитростью. Или другой вариант. Преступник ударил его по голове на одном берегу, потом переправил в лодке на другой и там столкнул в воду.

– Такое могло быть. Однако на месте происшествия они сидели за столом. При этом убийца разувается. Как думаешь, зачем?

– Вот уж действительно, зачем? Ноги, что ли, натер?

– Я тоже подумал, что проблема из этой области. Очевидно, он ощущал какое-то неудобство, вот и скинул берцы. Но это в любом случае означает, что данный тип изначально не собирался совершать преступление. Это намерение оформилось у него в ходе разговора с Балидским. Возможно, когда он понял, что тот может его разоблачить. Никакой негодяй не станет скидывать обувь непосредственно перед убийством. Ты меня хоть режь, но он этого не сделает.

– Ладно, убедил. Что нам теперь с этими твоими мыслями делать?

– Будем ждать разрешения на обыск дома Балидских. Думаю, мы сможем найти ответ на этот вопрос, когда как следует пошарим в компьютере Михаила Федоровича и в его почте.

«Администрация Подлесновского района Московской области объявила конкурс на выявление и оценку вреда окружающей среде на территории, загрязненной отходами первого класса опасности. Эта информация была опубликована на сайте госзакупок. Максимальная цена контракта составляет 22,8 млн рублей. Объект расположен в поселке Козловка, его владельцем является Сергей Беляков».

Гуров попытался оценить эту новость холодной головой. Характер сообщения, появившегося на информационном ресурсе, был таким, будто бы факт складирования незаконных отходов уже оказался подтвержден. Но ведь это не так! В качестве доказательств приводились данные экологической экспертизы с превышением показателя содержания ртути в почве. По мнению Гурова, все выглядело неестественно, буквально притянуто за уши.

Да еще и эта заоблачная стоимость контракта. Она не могла не вызвать у него реакции в виде широко раскрытых глаз и ненавязчиво натолкнула на мысль о том, что ситуация развивается будто бы по сценарию, написанному некими заинтересованными лицами.

В статье говорилось, что у бизнесмена была проведена выемка документов. Именно на ее основе были сделаны выводы об экологическом преступлении.

Льву Ивановичу отчаянно захотелось взглянуть на эти документы. В особенности его интересовали маршрутные листы автомобиля под номером С 537 ВМ.

Получить копии документов, которые подлежали выемке в офисе компании Белякова, не составило труда. Уже вечером они были на его жестком диске. Стоило это относительно немного: сертификат на ужин в грузинском ресторане «Хванчкара». Гуров, конечно, понимал, что вряд ли сможет оформить эти издержки как процессуальные, но Гуров решительно отмел сожаления по поводу потраченных денег, с головой нырнул в изучение важной информации.

Договор на утилизацию ртутных ламп был заключен с компанией «Экоракурс». Пятнадцатого и двадцать седьмого числа каждого месяца подчиненные Белякова должны были упаковывать отходы в специальные контейнеры и отвозить их в промышленную зону, расположенную в семидесяти километрах от МКАДа.

Однако, судя по маршрутным листам и количеству израсходованного топлива, вывозная бригада заезжала куда-то еще, либо попросту тырила бензин. По каждому маршруту отметки о затраченном количестве топлива оказались завышены. Вместо адекватных двадцати-тридцати литров на поездку туда и обратно расход обычно составлял семьдесят, а то и поболее. Многовато даже с учетом пресловутых московских пробок.

Гуров задумчиво постучал пальцами по столу и набрал номер отдела логистики компании «Стройвестерн».

Глава 8

Главный логист Афина Яруллина пребывала в стрессе. Об этом она сообщила полковнику полиции сразу же, как только он представился.

– Вам мало? – капризно протянула эта особа, услышав, что Гуров хотел бы с ней встретиться и переговорить. – Ваши же люди только сегодня навели у нас шороха.

Лев Иванович было подумал, что бесполезно объяснять, что не