– Ты понятия не имеешь, какие команды сидят внутри меня. Думаешь, можешь передвигаться по дворцу и пользоваться магией осколков? Но ты даже не представляешь, насколько она сложна.

Я не стала отвечать, высвободила руку и, выставив вперед пальцы, нанесла удар прямо ей в морду. Илит замерла. Щитки у нее крепкие, но плоть мягкая, на то она и плоть. Пальцы погрузились в морду Илит, рвота подкатила к горлу, но я ее сглотнула. Надо было во что бы то ни стало переписать команды.

Осколки я нащупала, только когда рука по локоть ушла в морду Илит. Они не были расположены в виде тонкого столба, как у Мауги или Уфилии. У Илит скопления осколков на ощупь напоминали сосновые шишки. Выбирать я не стала и ухватила первый попавшийся, но постаралась запомнить его месторасположение.

Когда я его вытащила и поднесла к свету, вся моя уверенность в собственных силах тут же испарилась. На осколке были вырезаны какие-то формулы и несколько слов, значения которых я не понимала. Мне стало страшно, я быстро вернула осколок на место и вытащила другой. В этой команде встречались знакомые слова: «когда», «никогда» и «осторожно». Я проморгалась. У меня еще оставалась надежда, что я просто не могу при тусклом свете разглядеть надпись.

Столько книг я перечитала в библиотеке, перед тем как решить, что этого достаточно? Возможно, с Маугой и Уфилией мне просто повезло. Илит была очень странным существом, она была отшельницей, и отец сделал ее своим советником. Он создал конструкцию, которая по своему устройству была почти такой же сложной, как он сам.

Я вытаскивала один осколок за другим и пыталась расшифровать вырезанные на них команды. Судя по одной из тех, что мне удалось худо-бедно расшифровать, отец позволял Илит самой принимать решения, но при каких условиях, я так и не поняла.

Наконец я наткнулась на осколок с командой подчинения Шияну.

«Подчиняйся Шияну до тех пор, пока это не пойдет вразрез с твоей мудростью и рассудком».

Над словами «мудрость» и «рассудок» были вырезаны цифры. Я поискала осколки, на которых были вырезаны ссылки, но на каждом оказалось еще штук по пять таких же ссылок.

Впору было рвать волосы на голове. Как переписать команду, значения которой не понимаешь? Это будет грязная работа, еще неряшливее той, что я проделала с Маугой и Уфилией. Но как бы неаккуратно я ни переписала их команды, они вроде действовали. Отец вызывал Маугу и Уфилию в обеденный зал и, похоже, не заметил в них никаких перемен.

Я снова вгляделась в команду подчинения. Закусила нижнюю губу. Шанс изменить ее в свою пользу хоть и маленький, но был. Рядом со словом «мудрость» было вырезано число 11. Это можно было исправить. Я поднесла осколок к груди и провела резцом поверх цифр, превратив их в опознавательную звездочку. Теперь Илит будет подчиняться отцу до той поры, пока это не пойдет вразрез с моим и ее рассудком. И я могла дать ей другую команду.

Достала один из осколков со ссылкой на рассудок. Может сработать. Должно сработать.

Последней конструкцией, команды которой я хотела переписать, была конструкция Воин. Найти его логово просто – это анфилада напротив покоев отца.

Я сунула осколки со ссылками в карман и отошла от Илит. Она скоро очухается, а мне надо убраться подальше от ее гнезда. Как и другие конструкции, Илит не вспомнит, что с ней происходило в последние моменты перед тем, как я переписала команды.

Ступала я осторожно, так чтобы не задеть нити паутины, но в тусклом свете разглядеть что-то было трудно. Как ни старалась, все-таки зацепилась за паутину. Тряхнула ногой и услышала какой-то скрежет за спиной. Оглянулась проверить, не очухалась ли Илит.

Конструкция елозила на брюхе по полу и дергала лапами, как будто упала на лед и никак не могла подняться.

Из ее пасти вырвался громкий стон:

– Что произошло?

Я съежилась, но спрятаться было некуда.

Илит смогла поджать под себя две лапы и, не отрывая брюха от пола, подтянулась в мою сторону.

– Ты! Ты что-то со мной сделала.

Я не могла сдвинуться с места, горло сжалось, сердце бешено колотилось в груди. Отцепила ногу от паутины, пошатнулась, но глаз с Илит не сводила. Плоть на ее морде сморщилась и начала оседать.

Я сделала два шага к выходу.

Все, вляпалась, и так, как прежде, уже не будет. Сбежать от этой проблемы невозможно. Я могу убежать во дворец, спрятаться под одеялом в своей комнате, но когда я сяду в обеденном зале напротив отца, он заметит, что я поработала с Илит.

Как же мне хотелось, чтобы все произошло иначе! Но это все равно что кидать монету в Бескрайнее море и надеяться, что когда-нибудь вернешься в это место. Вернуться. Это было не сравнить с самым сложным поступком из всех, что я совершала в своей жизни.

Но я обернулась и побежала на Илит.

Я всегда была быстрой, а бег по крышам и лазанье по стенам дворца послужили отличной тренировкой.

Илит принялась колотить по мне лапами, но я отбивала их в стороны, как если бы пыталась пробиться сквозь еловые лапы к стволу.

Наконец увидела морду и вонзила в нее пальцы.

Илит замерла, лапы беспомощно опустились. Мою руку окутало тепло ее плоти. Я тянулась к гроздьям осколков, они царапались, как яичная скорлупа.

Вытащила один осколок. Потом другой. Проверила свою работу. Попыталась найти, где допустила ошибку.

Все команды переписаны отлично, но с осколками, на которых ссылки, что-то было не так. Мне стало тошно, во рту появился привкус желчи.

Дрожащими от возбуждения пальцами я без остановки вынимала и вставляла обратно осколки. Искала, где допустила ошибку.

Все без толку.

Я села на каменный пол, и паутина тут же прилипла к щиколоткам. С Маугой и Уфилией я разобралась. Но до того как пойти к Илит, надо было разобраться с Тирангом. А теперь я оказалась лицом к лицу с самой могущественной конструкцией отца и не знала, что делать дальше. От бессилия я скрипела зубами так, что могла очень скоро стереть их до корней.

Нельзя останавливаться.

Я с трудом встала на ноги и приготовилась предпринять очередную попытку.

Тихий смех эхом разлетелся по пещере. Бока Илит вздымались и опускались.

– Ты – мелкая идиотка. Думаешь так доказать отцу, что чего-то стоишь? Хочешь вот так заслужить его любовь?

Я втянула воздух сквозь зубы и почувствовала острую боль в груди.

– Мне не нужна его любовь.

Но где-то в самой глубине души я в ней нуждалась. Почему мы не могли вернуться к началу, в те времена, когда я еще не потеряла свои воспоминания? Тогда я была другой. И отец, возможно, тоже был другим.

– Думаешь, он не знает?

– О чем? О том, что мне не нужна его любовь?

Боль в груди переросла в тревогу. Нет, дело не в этом. Было что-то еще. Я что-то упустила.