десятка стражей торговца внезапно выскочили из своих палаток, воткнув в песок перед собой длинные копья, на которые со всего размаха налетели разбойники. Окрестности заполнил дикий рев раненых животных, в предсмертной агонии сбрасывавших всадников на землю, где они становились легкой добычей наемников, уже обнаживших мечи.

— О, шакалы Ламашту, нет! — вырвалось у меня, когда я увидел, как стражи каравана начинают добивать лежащих на земле налетчиков.

— Вторая линия, назад! — разнесся по округе громогласный голос, принадлежащий Азамату.

«Значит, он все-таки здесь».

— Третья линия — спешиться и в атаку!

К моему удивлению, разбойники выполняли команды своего главаря быстро и организованно. Никогда бы не подумал, что в рядах налетчиков может царить такая воинская дисциплина. Однако без потерь не обошлось. Пока отряд Азамата перестраивался, воины Ассиса успели перерезать всю первую линию нападавших. Таким образом, силы оказались примерно равны — два десятка налетчиков против девятнадцати наемников. Лязг мечей и крики раненых прибавились к диким воплям верблюдов, превращая местность в сущий кошмар. Словно все погрузилось в пучину загробного мира, где хозяйничают демоны

Я был взволнован. Сердце хотело выскочить из груди. Дыхание участилось, на лбу выступил пот. Никогда мне не доводилось наблюдать сражение, тем более так близко… и от которого зависела моя судьба.

— Не могу понять… — начал было я, как вдруг Бастет выскочила из палатки и ринулась в сторону схватки. — Стой! Что ты делаешь?

Нубийка даже не обернулась, продолжая бежать навстречу сражению.

— Вернись! Тебя же убьют!

Она пропустила это мимо ушей.

— Бастет!

Я медлил.

Мозг упрямо твердил, что это полное безумие. Необходимо остаться здесь и ждать исхода битвы. Но затем волна чувств полностью захлестнула голос разума.

«Что же это? Переживаешь за нубийскую дикарку больше, чем за свою шкуру? Ты здоров, Саргон? Может, та гиена, что, чуть было, не оттяпала тебе руку, и вправду оказалась бешеной, и это первые признаки безумия? Что ж… все может быть. Как и то, что Сему мог оказаться прав — рано или поздно я пожертвую ради кого-то своей свободой… или даже нечто большим».

— А-а-а, чтоб тебя! — ругнулся я, выбегая вслед за Бастет.

Голова пошла кругом от быстрых движений. К ногам словно привязали гири, но я смог устоять и сохранить равновесие.

К тому моменту Бастет уже поравнялась с трупами убитых разбойников, первыми павших от стрел. Она на ходу подняла с песка щит с мечом и продолжила путь.

«Помнишь, я говорил, что она огонь? Так вот, я ошибся — она дикий, неуправляемый пожар!».

Насколько мне хватало сил, я двинулся за ней. Для своего состояния я передвигался весьма неплохо, хотя моя скорость была сравнима с черепахой, преследующей львицу. Дыхание участилось еще больше, а сердце, казалось, вот-вот не выдержит и разорвется. Но я продолжал упрямо двигаться вперед, не обращая внимания на истошные вопли верблюдов, привязанных к пальмам. Ноги налились свинцом. Боль в руке вновь начала разливаться по всему телу пульсирующими волнами. Но я не останавливался. Лишь сильнее стиснул зубы.

Наверное, прошла целая вечность, когда я поравнялся с телами убитых разбойников.

К тому моменту Бастет уже достигла места схватки и с разбегу ворвалась в самую гущу битвы. Я увидел, как она грациозным движением ушла из-под удара одного наемника, а потом одним касанием снесла тому голову. Фонтан брызнувшей крови облил ее тело, и теперь Бастет походила на демона пустыни, пришедшего за душами злостных непочитателей богов. Безумно оскалясь и сверкая глазами, она сошлась со следующим противником — крупным воином, вооруженным тяжелым щитом и коротким мечом. Наемник казался вдвое шире ее и возвышался над нубийкой на целую голову.

На какой-то момент я перевел взгляд в другую сторону и нашел глазами Азамата. В сверкающем шлеме-шишаке с металлическим яблоком и тяжелом пластинчатом доспехе, он находился в последней линии разбойников, следя за сражением и выпуская стрелы из огромного лука. Сильные жилистые руки натягивали тетиву с такой легкостью, словно та была тоненькой тростинкой из прибрежного камыша. Двоих лучников он уже успел отправить в мир иной, остальные же были вынуждены отойти к главному шатру, в котором наверняка скрывался Хазин. Ассиса я нигде не видел. Либо он в самой гуще схватки (что маловероятно), либо в одном из шатров. Не исключено, что лично охраняет хетта.

Я наклонился за мечом павшего налетчика. В глазах потемнело, а боль в руке резко усилилась, но, сжав зубы, я заставил себя поднять оружие.

«Жаль не могу прихватить заодно и щит. Ну не в зубах же его тащить, верно?».

Выпрямившись и подождав, пока сердце хоть немного успокоится, я двинулся дальше, не сводя с битвы глаз.

Разумеется, больше всего меня волновала она.

Бастет все еще не могла расправиться со щитоносцем. Он блокировал все удары, хоть и сам не мог достать ее своим мечом. Слишком был неповоротлив.

«Подкрадусь сзади и воткну ему меч в спину. Да, подло, но действенно».

С этой мыслью я продолжал медленно, но упорно двигаться вперед. В этот момент Азамат, желая окончательно смять противника, направил в бой последнюю линию и, повесив лук на плечо, сам обнажил меч. Второй ряд разбойников истекал кровью. В строю осталось лишь три человека. Наемников виднелось девять, не считая Ассиса. Он, как раз, вышел из главного шатра. Рядом с ним было два лучника. Они выпустили еще по стреле каждый, поразив одного налетчика и легко ранив второго, а затем отбросили луки в стороны и обнажили мечи. Видимо, боялись задеть своих, ибо сражающиеся находились теперь вплотную друг к другу.

До места битвы оставалось совсем чуть-чуть, когда я увидел, что стрелки Хазина, вместе с Ассисом, ринулись в бой, решив склонить чашу весов в свою пользу.

— Держать строй! — скомандовал тот, сохраняя полное спокойствие.

Стражники плотнее сомкнули ряды. Только щитоносец, сражавшийся с Бастет, стоял поодаль, кружа вместе с ней в танце смерти.

«Сколько их там? Двенадцать? Проклятье! Азамат