не уделял внимания на пирах, и искренне горевал по каждой. Как бы они пригодились сейчас!

Он так увлекся своими фантазиями, что не сразу обратил внимание на мерцавшие точки света. Они прорезали ночную тьму, став маяком для изможденных путников.

– Впереди огни! – удивленно воскликнул Энки.

– И это не башня вершителей… – Шархи присмотрелся. – Похоже на… город? Но его нет на карте. Знаешь о нем, Сурия?

– Нет.

– Пополним у них припасы. Да и пройти напрямик через город быстрее всего. Энки, я обновлю твою ал'сору. Сурия, ты следующая – сделаем тебя ремесленницей.

– Сначала себя сделай достойным человеком, – холодно ответила девушка. – Ал'сору заслуживают, а не меняют, будто стоптанные сапоги.

– Как знаешь.

Город, небольшой, с низкими потрепанными хижинами и непременными изваяниями Шамаша, приветствовал тишиной. Людей не было, но на улице горели факелы. Собственные шаги казались Энки слишком громкими.

– Милый городок, – пробормотал Шархи, и лицо его искривилось от отвращения. – А вот и жители.

Энки не сразу заметил людей. Они стояли в два ряда на коленях около длинного одноэтажного дома. Руки туго стянуты за спиной, головы опущены. Жрец сделал несколько шагов, подходя к ним. Пахло кровью и нечистотами. Голые колени связанных упирались в мелкие острые камни. Молодой мужчина при приближении Энки приподнял голову, но тут же ее опустил. Лоб его отмечала ал'сора низкорожденного – красная, припухшая, явно сделанная недавно, а не в раннем детстве.

– Потомки наемников, рожденные вне каст, – сказал Шархи. – Их ловят и перевоспитывают в таких вот местах. На востоке я видел подобное.

– Эй! Вы что делаете?!

Высокий, холеный южанин из касты мудрых с кнутом в руке подлетел к ним из ниоткуда.

– Сначала сам представься, а не лай попусту! – бросил ему Шархи.

Мудрый напрягся, разглядывая высокородного, рука его сжалась на рукояти кнута, но взгляд он все же опустил.

– Я наставник этих несчастных! – Голос его звенел от гордости. – Их наказание не закончено, и вам не следует мешать.

Мудрый сторожил не в одиночку – тут и там зашевелились воины, остававшиеся до сих пор неразличимыми в ночных тенях. Если Шархи и Энки попробуют освободить пленных, ничем хорошим это не закончится. Жрец стиснул зубы. Бессилие злило.

– Низкорожденная северянка? Интересно. Не продашь?

Мудрый схватил Сурию за подбородок, приподнимая лицо. Девушка не отреагировала. Энки оттолкнул ладонь «наставника». Если этот мудрый присоединится к Уту, Гирре и Рафу… Энки это переживет. И, быть может, будет иногда с улыбкой смотреть на него, вспоминать этот момент, когда удавит «наставника» его же кнутом.

– Невоспитанный мальчишка! – взвился южанин. – Да я!..

– Мы пополним запасы и уйдем, – объявил Шархи.

– Уйдете?! Сначала встретитесь с главой стражи. Откуда я знаю, может, вы пришли шпионить! И скоро нам ждать армию с востока!

Сурия повернулась к Шархи.

– Они – те враги, которых ты мне обещал? Тогда давай выпотрошим его вместе с отрядом. Я готова.

– Что?! – «Наставник» был на грани припадка.

– Нет, Сурия, – процедил Шархи, – не сейчас.

– Высокородный обещал врагов. Какой смысл тогда идти с вами, если ты отказываешься держать слово?

– Если трусливо рвешься к смерти, то делай это одна, а не прикрывайся нами, Сурия. Хочешь остаться с достопочтенным наставником?

Молчание в ответ.

– Вы все останетесь! Беседовать с главой стражи!

«Достопочтенный наставник» грозно поигрывал кнутом. Не будь рядом высокородного, он бы пустил его в ход.

– Мы идем искать суда у вершителей, – ответил Шархи. – Можем пройтись вместе.

«Наставник» отшатнулся.

– Я… Нет.

– В таком случае придется обойтись без вашего сопровождения.

– До башни пара дней пути, катитесь! – процедил он в лицо Сурии, не смея поднимать голос на Шархи.

– Сначала покажи, где у вас источник. – Энки потряс своей пустой флягой.

– Умничать вздумал?!

Размах получился поспешным, а потому удар кнута пришелся не по лицу Энки, а по больной руке.

– Это тебя научит придерживать язык в присутствии старших!

Перед глазами запрыгали разноцветные точки, но Энки удержался на ногах. Рука горела. «Наставник» более чем заслужил ответного удара, но… Энки не мог себе позволить его. Если он не может защитить стоящих на коленях низкорожденных, то и сам должен терпеть. До поры.

«Наставник» лично проследил, чтобы они убрались из городка сразу, как только наберут воды. Шархи удалось выторговать немного еды, но на этом гостеприимство закончилось. Их выставили как безродных псов и следили, чтобы они ушли, не оборачиваясь.

– Значит, и на востоке?.. – спросил Энки, когда они отошли достаточно далеко.

– Да, даже рядом с Этрике. Отвратительно! Не знаю, почему больше никому не приходит в голову покончить с этой грязью. Эй, северянка, ты что творишь?

Сурия быстрым выверенным движением глубоко порезала себе плечо.

– Ты ума лишилась?! – Энки подскочил к девушке. – Сурия!

– Так нужно.

– Чудесно! Тащить за собой безумную! – Шархи не был в восторге от ситуации. – Бесполезную безумную.

Пришлось потратить воду на промывку раны. Чистой ткани не было, поэтому Энки ограничился растертым песчаным корнем – это растение, как успел заметить жрец, хорошо снимало воспаление.

– Зачем ты поранила себя? – тихо поинтересовался Энки.

Коричневая жижа скрыла разрез на коже.

– Чтобы не забывать об ошибке. О своей глупости. Поддалась эмоциям. Сорвалась.

– Больше не режь себя.

– Ты ничего не понимаешь в чести, но меня увещеваешь?

– Если ты ранена, я не могу отвернуться. Я лечу твою рану, мы тратим воду и лишаемся нескольких глотков.

– Логично. Я подожду. Позже, когда будет больше воды.

Не на такой ответ рассчитывал Энки, но он лучше, чем ничего.

– Идемте, нет времени на привал! – крикнул Шархи, успевший их обогнать, и они поплелись к высокородному.

Периодически Энки оборачивался. Город «перевоспитания» остался позади, но запертые в нем люди… Что, если бы Уту был жив и нашелся в таком городе? Энки ушел бы так же, не сказав ни слова? А если бы заковали Сатешу? Или Шархи? Энки отдал бы жизнь за них – но не за незнакомцев. Он был готов бороться и за остальных, но при условии шанса выжить. Не трусость ли это? Жизнь за жизнь – уже хорошая сделка. Тем не менее свою жизнь Энки надеялся продать не за десятки, а за тысячи.

Какое высокомерие! Мать бы высмеяла его. Или нет? Он понятия не имел о воззрениях Ишари.

За нерадостными мыслями жрец и не заметил, как они подошли к башне – высокой, без окон. От основания до самого шпиля ее покрывали барельефы, посвященные Ашу. Великие Спящие опоясывали башню, стоящую на небольшом островке посреди пропасти. Земля вокруг нее обвалилась, создав провалы. К воротам башни подводил веревочный мост: оступись – полетишь прямиком в