или левее, но мысли о возможных трагичных исходах не оставляли его. Свалиться в одну из подводных нор и сгинуть там?.. Едва ли лучше, чем потерять жизнь в руках вершителей.

– В воде кто-то есть, – прошептал Энки.

Под поверхностью непроницаемой глади что-то плавало. В глубине пещеры слышались шорохи и… голоса?

– Много кого, – подтвердил Маар. – Саордал – пристанище для созданий хаоса. Кто-то считает: если Ашу исчезнут, они заполонят Аккоро и пожрут все на своем пути. – Вершитель фыркнул. – Им следует бояться изначальных… Сюда. – Маар поднялся по незаметным ступеням на каменистый берег.

Энки не отставал. Пришлось нагнуться, чтобы пройти по узкому, заваленному камнями проходу.

Со всех сторон Энки окружала каменистая порода, а кристаллы встречались все реже. Жрец приложил ладонь к стене, находя в ней опору, и обнаружил, что она теплая. Более того, стена… пульсировала. Будто у нее билось сердце. Он отдернул руку.

– В стенах что-то перемещается, Маар.

– Готов поспорить, так и есть.

Вершитель поморщился. Он настороженно оглядывался, и Энки понял, что Саордал пугает рыжеволосого.

– Саордал – древнейшее существо, никто не знает, где его начало. Миры исчезают, но Саордал остается и разрастается. Возможно, когда-нибудь не останется ничего, кроме Вечного города.

Протиснувшись через узкую расщелину, они очутились в величественном зале. Энки не видел ни дальних стен, ни потолка – тот скрывался где-то высоко в темноте, если вообще существовал. Грандиозные просторы поражали. В зал легко бы поместился весь Этрике, а может статься, и еще парочка городов. На отполированном обсидиановом полу жрец заметил глубокие борозды шириной в половину тела взрослого человека. Тут и там они уродовали зал, каждый раз по пять в ряду. Почти наверняка царапины от когтей, и Энки не стремился познакомиться с тварью, что их оставила.

– Ты знаешь, куда идти?

Маар плотно сжал губы, исподлобья оглядывая зал.

– Никто не знает путей Саордала. Мы идем туда, куда он сам выводит.

Зал наполняли шепотки. Языки, незнакомые Энки, звучали обрывчато, будто незаконченные фразы застывали и разбивались по пути. Энки видел людей – они появлялись и исчезали, мелькая на границе поля зрения.

– Кто это? – спросил жрец, следя за мужчиной, освещавшим себе путь необычным предметом – короткой палкой, из кончика которой бил яркий луч.

На спине он нес непонятный мешок, крепившийся на плечах, а лицо его закрывала полупрозрачная маска. Периодически мужчина подносил ко рту стальную коробочку и что-то в нее говорил. Рядом с ним ползло существо, отливавшее металлом. Оно передвигалось на четырех лапах и тащило на себе пару сумок со скарбом.

– Гости Саордала. Или лучше сказать – его узники. – Маар пожал плечами, а мужчина тем временем исчез.

– Они нас видят?

– Как и мы их, – ответил Маар. – Как-то мне удалось поговорить с одним.

– И?

– Не понял ни слова.

Энки заметил бегущую женщину. Облаченная в пышное платье, расшитое кружевами, с вплетенными в волосы цветами – один в один воздушное пирожное. Тонкие руки тяготили массивные браслеты, а шлейф одежд был расшит жемчужинами. Как она попала в Саордал, да еще в таком наряде?.. Женщина судорожно оглядывалась и без остановки стенала. Слов жрец не понимал, но отчаяние и страх не нуждались в переводе. Сделав еще пару шагов, женщина пропала.

– Идем.

Маар указал на коридор слева. По обеим сторонам висели картины, объятые огнем.

Энки готов был поклясться, что еще мгновение назад коридора не существовало. Стараясь держаться подальше от пламени, жрец поглядывал на картины. Холсты не просто не сгорали – они даже не тлели. Огонь лизал пейзажи городов с высокими башнями, похожими на шпили, портреты людей с диковинными украшениями, но не причинял полотнам вреда. Дымом не воняло, однако, чем дальше Энки с Мааром шли, тем сильнее становился какой-то смолистый запах.

Когда коридор внезапно оборвался, перед Энки раскинулся лес. Могучие исполины, секвойи, необъятными колоннами стояли перед путниками. Меж их стволов гуляло эхо, а в ветвях затаились безмолвные наблюдатели.

– Кто они?

Энки задумчиво смотрел на существ, но не мог четко разглядеть их. Мешанина форм, цветов и звуков не складывалась в понятный разуму образ.

– Свергнутые боги, живущие в Саордале.

– Боги? Что это?

– Зловредные существа, похожие на Ашу. Не обращай внимания, они… Проклятье звезд! Куда же без нее! Часть ее жилища всегда в Саордале.

На опушке перед ними стоял дом. Энки видел его прежде – в нем они с Шархи укрылись от Бури Гнева. Жрец вспомнил ту ночь. Они легли спать, но Энки встал ближе к полуночи. Неутолимый голод терзал его. Шархи забеспокоился, позвал Энки, а потом… Потом Энки что-то сказал, но что?.. В глазах Шархи отразилось замешательство и… страх?

– Адад, давненько тебя не было видно! – Женщина в фартуке с цветами вышла навстречу Маару.

– Я занят.

– Непризнанный герой всегда в заботах, в поисках одобрения. – Она перевела взгляд на Энки и улыбнулась. – Даже самые проказливые дети нуждаются в похвале.

– Айда-Ведо, – обратился вершитель к женщине, – нам пора идти. Поговорим позже.

– Конечно-конечно. Он ждет.

Женщина помахала на прощание и ушла. Как только дверь закрылась, Энки поинтересовался:

– Айда-Ведо? Я встречал ее однажды.

– Дитя хаоса, но любит величать себя богиней. – Голова Маара дернулась. – Опасное существо.

Саордал затуманивал мысли. Энки старался воспринимать происходящее как само собой разумеющееся, реальное, но все слишком напоминало сон. Может, он в беспамятстве валяется на полу в камере и бредит?

– Идем-идем, – подгонял Маар.

Вершитель вел Энки глубже в лес. Ноги путались в корнях, оплетавших землю, а кусты с шипами цеплялись за одежду и царапали кожу, делая прогулку невыносимой. На глаза попадались поляны без буйной растительности, манящие свежей зеленью, но Маар придержал спутника, когда тот направился туда. С гаденькой усмешкой вершитель поднял с земли сухую ветку и швырнул ее. Едва та коснулась поверхности, из-под земли вырвались руки, покрытые грязью, с обломанными ногтями. Они схватили ветку и, ломая ее, утащили с собой в недра.

– Всегда голодные! – хмыкнул Маар. – Есть у вас что-то общее.

– Откуда здесь руки? – спросил Энки. Кривые пальцы, как черви, заползали обратно в норы.

– Почему же руки? Если раскопать, и остальное найдется!

– Считаешь себя очень остроумным, да, Маар?

– А ты хочешь идти в тишине? Скучно. Как насчет историй? Шархи рассказывал тебе о своих подвигах? Семейка у него та еще, все отменно скалят зубы и готовы укусить. А вот младшая сестричка от законной жены была послабее. А Шархи был очень зол – знаешь, какой шуткой все обернулось? Он…

– Прикрой рот и перестань наговаривать, Маар!

Вершитель клацнул зубами, но, к изумлению жреца, тираду не продолжил. Он… послушался?