– Порядочно, – ответил Белгарат. – Помнится,я тоже задал ей такой же вопрос. Она ответила вопросом на вопрос. Была у неётакая вредная привычка. Она спросила: «Что время для волка?» Я прикинул в уме,и вышло, что она пробыла со мной больше тысячи лет. Я удивился, а она отнесласьк этому равнодушно. «Волки живут столько, сколько захотят» – вот был её ответ.Затем в один прекрасный день мне потребовалось в кого то преобразиться, я ужене помню, в кого именно. Она застала меня за этим занятием, и я лишился покоя.«Так вот как ты это делаешь», – только и сказала она и быстро превратиласьв полярную сову. Кажется, такая трансформация очень ей понравилась, посколькуздорово напугала меня, так как отныне я не мог знать, в кого она превратится замоей спиной. Это была, однако, самая красивая сова из тех, что мне доводилосьвидеть. Через несколько лет она улетела. К своему удивлению, я обнаружил, чтомне её не хватает. Мы были вместе очень долгое время. – Он замолчал иснова отвел глаза в сторону.

– Ты никогда не видел её снова?

– Довелось встретиться… хотя поначалу я не догадывалсяоб этом. Я выполнял какое-то поручение Повелителя где-то на севере долины инаткнулся на небольшой аккуратный домик в роще у реки. В нем жила женщина поимени Полидра… женщина с золотистыми волосами и сияющими глазами. Мыпознакомились и потом поженились. Она стала матерью Полгары… и Белдаран.

– Ты говорил о том, что снова встретил своюволчицу, – напомнил ему Гарион.

– Ты плохо слушаешь, Гарион, – ответил старик, строгоглядя на правнука. В его глазах мелькнула глубокая и затаенная обида – обиданастолько большая, что Гарион понял, что это чувство будет жить в душе старикадо тех пор, пока он жив.

– Ты хочешь сказать…

– Я сам не сразу это осознал. Полидра была очень терпеливойи настроена решительно. Когда она поняла, что я не приму её как волчицу, онапросто изменила свой облик и так-таки добилась своего. – Он вздохнул.

– Мать тети Пол была волчицей? – очень удивившись,спросил Гарион.

– Нет, Гарион, она была женщиной… очень красивойженщиной. Перемена облика абсолютна.

– Но… она начинала волчицей.

– Ну и что?

– Да, но… – Предположение никак не укладывалось вголове Гариона.

– Не давай волю своим заблуждениям, – сказал емуБелгарат.

Поборов в себе первое непривычное чувство (а оно вначалепоказалось ему чудовищным), он наконец проговорил:

– Извини, но это неестественно, что ни говори.

– Гарион, – напомнил ему старик, морщась, –чтобы мы ни делали, все неестественно. Перемещать камни силой воли, есливдуматься, самая неестественная вещь на свете.

– То другое дело, – возразил Гарион. –Дедушка, ты женился на волчице… и у неё появились дети. Как тебе удалосьсделать это?

Белгарат вздохнул, покачал головой и проговорил:

– Ты очень упрямый мальчик, Гарион. Ты ничему не веришь,пока не увидишь собственными глазами. Давай отъедем вон за тот холм, и я покажутебе, как это делается.

– Не возражаете, если я присоединюсь? – спросилСилк, разбираемый любопытством.

– Неплохая идея, – согласился Белгарат. –Заодно подержишь лошадей, а то как бы не бросились врассыпную при виде волков.

Они свернули с караванной тропы и обогнули приземистый холм,поросший вереском, над которым повисли свинцовые тучи.

– Это место подойдет, – решил Белгарат, натягиваяповодья и спускаясь в ложбину, где зеленела весенняя трава. – Весь фокус втом, чтобы создать образ животного в голове, – объяснил он, – вплотьдо самой последней мелочи. Затем направляешь волю внутрь… на себя… и изменяешься,вживаясь в этот образ.

Гарион нахмурился, ничего не понимая.

– Объяснять это очень долго, – сказалБелгарат. – Вот… смотри… следи умом, а потом уже глазами.

Откуда ни возьмись в воображении Гариона возник образбольшого волка с серой мордой и серебристым кольцом вокруг шеи. Затем он ощутилрезкий толчок и услышал завывание. На миг изображение волка странным образомсмешалось с изображением самого Белгарата, словно тот и другой пытались занятьодно пространство. Но вот Белгарат исчез, и остался один лишь волк.

Силк присвистнул и только туже натянул поводья перепуганныхлошадей.

Белгарат тут же превратился снова в обыкновенного старика вкоричневой тунике и сером плаще с капюшоном.

– Понял? – спросил он Гариона.

– Думаю, что да, – неуверенно ответил Гарион.

– Попробуй сам. Я буду помогать.

Гарион начал мысленно создавать образ волка.

– Не забудь про когти, – подсказалБелгарат. – Они не бросаются в глаза, но очень важны. Гарион представилкогти волка.

– Хвост слишком короткий. Гарион устранил этотнедостаток.

– Вот приблизительно то, что нужно. А теперь входи вобраз.

Гарион включил силу воли. – Превращаюсь? – сказалон.

Его тело словно превратилось в текучую субстанцию, онорасползлось, изменилось, приобретя образ волка, который он создал в уме. Когдапреобразование завершилось, он сел на задние лапы, тяжело дыша и чувствуя себядовольно странно.

– Встань и дай поглядеть на тебя, – произнесБелгарат.

Гарион поднялся на все четыре лапы, помахивая хвостом.

– Задние ноги получились слишком длинные, –критически заметил Белгарат.

Гарион хотел было ответить, что он занимается этим впервые,но услыхал только собственное завывание и лай.

– Прекрати, – рассердился Белгарат. – Тыпохож на щенка. Превращайся быстро обратно. И эта операция прошла гладко.

– Куда девается одежда? – озадаченно спросил Силк.

– Она с нами, – ответил Белгарат, – ноодновременно её нет. Пожалуй, это не объяснишь. Белдин как-то раз пытался точноопределить, что происходит с одеждой, и, кажется, ему удалось найти ответ, но яничего не понял из его объяснений. Белдин намного умнее меня, и его объяснениячересчур мудрены. Короче говоря, при возвращении в первоначальную форму на наста одежда, которая была раньше.

– Даже меч Гариона? – спросил Силк. – И Око?Старик молча кивнул головой.

– Это не опасно… вот так переходить из одного обличья вдругое?