– Золотые слова, – ледяным тоном произнес кто-то. – Жаль, что вышло иначе. – Наверху показался Грэйсон Хоторн.

Ребекка обернулась к нему.

– Речь шла о твоей маме, Грэй. Я не могла…

– Надо было мне обо всем рассказать, – тихо сказал Грэйсон. – Я бы все уладил, Бекс.

Что-то мне подсказывало, что улаживание обошлось бы без передачи собственной матери полиции.

– Было и второе нападение, – сказала я, не сводя раздраженного взгляда с Ребекки. – Ты же про это слышала? Дрейк пытался столкнуть нас с дороги. Я чудом выжила – а со мной и Алиса, Орен и Тея.

Услышав имя Теи, Ребекка шумно всхлипнула.

– Ребекка, – понизив голос, позвал ее Грэйсон.

– Пусть так, – сказала она. – Но Эмили не хотела бы, чтобы…

– Ее уже нет, – сказал Грэйсон. Тон у него был мягкий, но от сказанных слов у Ребекки перехватило дыхание. – Бекс. – Он поймал ее взгляд. – Ребекка. Я обо всем позабочусь. Обещаю: все будет хорошо.

– Не будет, – возразила я.

– Тебе пора, – шепнул Грэйсон Ребекке. Она ушла, и мы остались наедине.

Грэйсон неспешно спрыгнул ко мне, в потайную комнату.

– Ксандр сказал, я вам тут нужен.

Он все-таки пришел. Может, этот поступок значил бы для меня куда больше, не поговори я до этого с Ребеккой.

– Ваша мать пыталась меня убить.

– Моя мать – человек непростой, – парировал Грэйсон. – Но родня есть родня.

Между мной и семьей он всегда выберет второе.

– Если я и вам пообещаю, что все улажу, – продолжил он, – вы мне доверитесь? Я гарантирую, что больше никто не причинит вреда ни вам, ни вашим близким.

Непонятно было, как он вообще может выдавать хоть какие-то гарантии, но Грэйсон явно верил, что это ему по плечу. Весь мир пляшет под дудку Грэйсона Хоторна. Мне вспомнилась наша первая встреча, его уверенный, непобедимый вид.

– Тогда давайте сыграем, а? – предложил он в ответ на мое молчание. – Я знаю, вы любите рисковать. И азарт вам по душе. – Он шагнул ко мне. – Ну пожалуйста, Эйвери. Дайте мне шанс все исправить.

Тут уже ничего не исправишь, впрочем, попытка – не пытка. Я ему ничего не должна. И не обязана соглашаться.

И все же…

Может, всему виной выражение его лица. Или осознание, что он уже однажды лишился всего по моей вине. А может, мне просто хотелось, чтобы он заметил меня, отвлекся от мыслей о восемнадцатом октября.

– Хорошо, – согласилась я. – Во что играем?

Грэйсон задержал на мне взгляд своих серебристых глаз.

– Загадайте число, – попросил он. – От одного до десяти. Если я его угадаю, то вы разрешите мне все уладить самостоятельно. Ну а если нет…

– Я сама передам вашу мать полиции.

Грэйсон сделал полшага в мою сторону.

– Загадайте число.

Шансы у меня были неплохие. Вероятность, что Грэйсон угадает число верно, составляла всего десять процентов. Остальные девяносто были на моей стороне. Я решила не спешить с выбором. Зачастую люди выбирают числа на автомате. Так часто происходит с семеркой. Можно взять какой-нибудь из крайних вариантов – единицу или десятку – но их проще угадать. Еще в голове крутился вариант «восемь», запомнившийся мне с той поры, когда мы пытались разгадать смысл цифровых подсказок. И «четверка», ассоциирующаяся с братьями Хоторн.

Если не хочется, чтобы догадка Грэйсона оказалась верной, надо взять неожиданный вариант. Тот, у которого нет объяснения.

Два.

– Написать число? – спросила я.

– На чем? – тихо спросил он.

Я сглотнула.

– Ну а вдруг вы угадаете, а я солгу, что это не так? Как вы узнаете правду?

Грэйсон немного помолчал, а потом произнес, неожиданно перейдя на «ты»:

– Я тебе доверяю.

Грэйсон Хоторн был не из тех, кто доверяет каждому встречному – я ощущала это всеми фибрами души.

– Хорошо, угадывай, – сказала я, сглотнув.

Он раздумывал над ответом примерно столько же, сколько я выбирала число. Заглянул мне в глаза, пытаясь разобраться в моих порывах и мыслях, точно я была очередной головоломкой на его пути.

Ну и что же ты видишь, когда смотришь на меня, Грэйсон Хоторн?

– Два, – предположил он.

Я посмотрела в сторону, разорвав наш зрительный контакт. Можно было солгать. Сказать, что он ошибся. Но я не стала этого делать.

– Правильно.

Грэйсон судорожно выдохнул, а потом бережно приподнял мое лицо, заставив снова взглянуть ему в глаза.

– Эйвери, – позвал он меня по имени – чуть ли не впервые за все время. Ласково скользнул кончиками пальцев по скулам. – Даю тебе слово. Больше тебя никто не тронет.

Он думает, что сможет меня защитить. И хочет этого. Он прикоснулся ко мне, и кроме этих касаний мне сейчас больше ничего не нужно. И кроме его защиты. Его тепла. Его…

Шаги! Наверху послышался шум, и я отпрянула от Грэйсона. А через несколько секунд в комнате появились Ксандр с Нэшем.

Усилием воли я отвела взгляд от Грэйсона и посмотрела на них.

– Где Джеймсон? – спросила я.

Ксандр прочистил горло.

– Когда я пригласил его к нам присоединиться, я в свой адрес каких только нежностей не услышал, мама дорогая.

Нэш фыркнул.

– Он скоро подойдет.

Мы стали ждать. Прошло пять минут, а потом и все десять.

– Можете пока свои замки открыть, – предложил Ксандр. – Ваши руки, господа.

Первым пошел Грэйсон, а за ним – Нэш. Сканеры считали их отпечатки пальцев, а потом вновь послышался грохот засовов.

– Итого: три замка открыто, – подытожил Ксандр. – Остался последний.

Прошло еще пять минут. Восемь. Он не придет, подумала я.

– Джеймсон не придет, – объявил Грэйсон, точно прочитав мои мысли с такой же легкостью, с какой он угадал число.

– Придет, – упрямо повторил Нэш.

– Ну да, я же всегда делаю, что велят, забыли?

Мы подняли взгляд на голос – и Джеймсон спрыгнул в комнату, приземлившись между братьями и мной, пригнувшись чуть ли не до земли, чтобы смягчить падение. А потом распрямился и по очереди заглянул в глаза всем присутствующим. Нэшу. Ксандру. Грэйсону.

Мне.

– Не умеешь ты вовремя останавливаться, а, Наследница? – произнес Джеймсон. Впрочем, в его тоне не было и капли неодобрения.

– Не такая уж я и слабачка, как кажется, – парировала я. Он смерил меня взглядом и подошел к двери. Приложил ладонь к панели со своими инициалами. Последний засов отодвинулся, и дверь приоткрылась – на дюйм, может, на два. Вопреки ожиданиям, Джеймсон не стал ее распахивать, а вернулся к прорехе в потолке, подпрыгнул, уперся ладонями в ее края и выбрался наружу.