Антанарис и Ирг тоже подошли к ним, когда они поравнялись.

— Ну вот видишь, Артём. А как боялся, я думал ты в обморок грохнешься прямо там, — усмехнулся Иргойль. Молодец.

Антанарис же молчал.

Грозный так быстро бросился в стойло, что буквально чудом не снёс Артёму плечо.

— Всегда заходи в стойло первым, не пуская серпнира, — послышался голос Ленмы сзади. — Они боятся узких проходов, поэтому пытаются пробежать их как можно быстрее.

— Понял, — сдавленно ответил Артём, потирая ушибленное плечо.

На обратном пути Алиса шла вместе с Артёмом, пропустив вперед Антанариса и Ирга.

— Иди к своему парню, — сказал Артём, очнувшись от мыслей.

— Зачем? Они с Антаном обсуждают рост цен на продукты. Я ничего путного сказать про это не могу. Лучше скажи, как у тебя так получилось?

— Что получилось?

— Так быстро усмирить Грозного, что же ещё.

— Ты думаешь я знаю? Я просто делал то что говорила мне эта… — Артём успел забыть имя своей учительницы, — Ленма.

— Значит у тебя точно талант. Я никогда не видела, чтобы танец проходил так просто и быстро. Обычно на танцах терпят укусы и ушибы, ломают ноги и руки. Дикие серпниры топчутся на существах, будто те какие то подстилки, не желая принимать то, что они обязаны встать под седло.

— Что?! Ты же сама говорила, что они дружелюбные?!

— А я что, должна была всё тебе рассказать? Чтобы ты отказался вообще входить в стойло, не то, что в загон. Не волнуйся, больше тебе это не грозит…

— То есть как, зачем вы тогда вообще меня притащили туда?

— Как зачем? Чтобы ты мог ездить с нами в дозоры.

— Боже мой… — Артём выдохнул и закрыл лицо руками.

— А что бы вы делали, если бы я умер?!

— Ты бы не умер. Врача бы вызвали, что ещё…

Алиса говорила спокойно, без тени какой-либо тревоги. Артёму оставалось лишь устало выдохнуть.

Когда Артём оказался в кровати, он тут же закрыл глаза, и, не успев о чем либо подумать, заснул.

* * *

Толща воды сдавливала барабанные перепонки. Вокруг насколько хватает взгляда раскинулся густой зелёный полумрак. Артём Артём отчаянно плыл вверх, уже так долго, что ему начало казаться, будто вместо ног у него плавники. Маленькие пузырьки воздуха безжалостно покидали лёгкие через рот. Всё, скоро воздух закончится, а сверху ещё даже не видно просвета!

Вдруг впереди он заметил какое-то движение. Смутное и смазанное мутной водой, полной поблёскивающих пылинок. Неважно, главное плыть вверх! Ледяной ужас с каждой секундой сковывал руки и ноги. А если не успеть? А если сейчас вода зальётся внутрь? Из последних сил Артём выбрасывал руки вперёд, загребая ладонью со скрюченными от напряжения пальцами воду.

Что-то проплыло совсем рядом и тело обдало тёплым потоком воды, будто бы какое-то подводное течение. Тёплые ладони опустились на плечи и остановили, не пускали дальше!

Артём посмотрел вперёд. Радужка глаз Алисы подсвечивалась жёлтым. Волосы повисли в воде вокруг лица, подобно павлиньему хвосту, поблёскивая на слабых лучах света. Она улыбнулась, в её взгляде читалось умиление. Артём успел увидеть, что вместо ушей у неё прозрачные перепонки: будто большие лепестки подводного цветка, они медленно двигались, исходясь длинными волнами.

Она положила ладони ему на лицо, и, притянув к себе коснулась губами его губ. В её движениях не было и тени неуверенности, наоборот, лишь настойчивость. Артём ощутил на щеках прикосновение гладких перепонок, и всё тело будто бы лишилось сил, обмякло. Вся жизнь утекла в это прикосновение губ, и внезапно страх и желание вдохнуть исчезли, смешиваясь с каким-то приятным чувством. Во всем теле осталось лишь две тёплых, живых точки. Артём протянул руку и она легла на округлое бедро, покрытое острой броней мелких чешуек. Но он не испугался. Он напряг пальцы и сжал его.

Артём проснулся от незнакомого ему прежде ощущения. В первые секунды оно казалось приятным, тягучим, как свежий мёд. Но в одно мгновение оно превратилось в отвращение, смущение и страх. Он отчетливо, во всех красках помнил свой сон. Алиса. Поцелуй. Какого чёрта? Как такое могло возникнуть в его сознании? Это всё усталость и ужас, которые не покидают его за всё время жизни здесь, да, от такого у кого угодно крыша поедет. И ещё этот Иргойль…

Вдруг Артём подумал о своей знакомой из клуба филателистов — Наташе. Удивительно, как давно он не вспоминал о ней, той самой девочке со светло-русыми волосами, которая тоже обожала марки. Чья марка с волком прямо сейчас лежит там, в Электрограда, у него на столе в раскрытом альбоме… Они ходили гулять всего несколько раз, и хоть эти встречи и были робкими, в конце они всегда обретали для каждого из них какой-то особый смысл. На последней встрече всё закончилось поцелуями, которые оставили где-то внизу нетерпеливую тяжесть.

Вот было бы классно увидеть её в таком сне. Тёмные, почти чёрные от воды волосы зависли в воде веером, медленно танцуя, глаза чуть светятся… Может, он больше никогда не увидит её? Вместо Наташи в его сне оказалась Алиса. Глупая, вредная и надоедливая. Артём зажмурился, и в эту же секунду дверь распахнулась и вошла Алиса Загорская, как всегда раздражающе бодрая.

— О, ты уже проснулся… — начала она с улыбкой.

— Давай-ка договоримся кое о чём, — начал Артём, приподнявшись на кровати. Одеяло предательски сползло вниз, открывая грудную клетку. Взгляд Алисы робко дрогнул.

— О чём?

— Ты больше не будешь врываться ко мне по утрам. Достаточно приоткрыть дверь, крикнуть что-нибудь, чтобы я проснулся. Думаю, этого будет достаточно. Договорились?

Улыбка медленно пропала с лица Алисы. Она сделала шаг назад, будто бы увидела вместо Артёма кого-то другого.

— Ладно, — ответила она, поджав губы. — Поняла, Артём.

Она опустила глаза и решительно развернувшись, зашагала к двери. На пороге она остановилась, положив руку на раму двери.

— Спускайся быстрее, не стоит опаздывать, — произнесла она, не поворачиваясь.

— Спасибо, — ответил Артём уже в пустоту.

Да, так будет лучше. Меньше будет загружать мозг по утрам, да и в конце-концов, это же его комната, личное пространство! А она ещё обижается!

Прошло несколько дней. Каждый день был похож на другой, и Артём сбился со счёта. События начали путаться, а некоторые и вовсе растворяться в памяти.

Алиса больше не заходила в его комнату. Ни утром, ни вечером. Она была занята только Иргом, чему Артём был несказанно рад. Во время работы большую часть времени они молчали, поэтому дни проходили быстро. После работы Артём приходил в свою комнату и падал на кровать.