Алиска закрыла рот рукой и издала громкий звук:

«А-ааа!»

— И после этого ты как ни в чем не бывало поддерживала с нейпрекрасные отношения? — поразилась она. — Я бы не знаю, что с ней сделала!

— Ничего бы ты с ней не сделала. Во-первых, это были толькомои подозрения и очень слабые, на уровне фантастических. Во-вторых, тогда я ещене знала о мотиве убийства, а потому не могла делать правильных выводов.В-третьих, вообще не была уверена, что покушались именно на меня. А началосьвсе с Павла.

Я мысленно перенеслась в тот день, когда началось падениеНелли.

Она праздновала свое сорокалетие. Мы с Павлом были в числеприглашенных, сидели за щедро накрытым столом, как два голубочка, и нескупились на лестные для хозяйки тосты.

— И вообще, если бы не Соня, никакая сила не смогла быоттащить меня от Нелли, — заключил свой очередной тост Павел.

Нелли без ума была от Павла, но меня это не удивляло,поскольку она всегда питала слабость ко всем моим поклонникам. Однако признаниеПавла оказалось для нее настоящей западней. Нелли объявила охоту. Она селанапротив, словно случайно оголила часть бедра и весь вечер строила Павлу такиеглазки, что он вынужден был пожалеть о своем признании.

Когда мы возвращались от Нелли, я закатила ему скандал,кричала, что не позволю издеваться над подругой, что она с трогательнойдоверчивостью ловит каждое его слово, а он водит ее за нос.

В общем, Павел сделал ложный вывод, что я ревную, и взял этосебе на заметку. С тех пор он повторял о своей готовности связать судьбу сНелли всякий раз, когда хотел возбудить мою ревность, не подозревая о том, чтовозбудил этим в Нелли дух нездорово-то соперничества.

Она окончательно влюбилась в Павла да еще вбила себе вголову, что помеха их счастью только я. На первых порах у нее и в мыслях небыло убивать меня. В буфете Маруси случай свел Нелли с уголовником Маградзе.Она охотно стала его любовницей и через Маградзе вышла на его брата Сибирцева.Как это получилось, не знаю, но то, что она воспользовалась услугами Сибирцева,работающего в агентстве частного сыска, для сбора компромата на меня, очевидно.Именно тогда была утыкана «жуками» моя вилла. Не зря Нелли два дня жила у меняв Сестрорецке весной. Кстати, в квартире я тоже обнаружила «жуков» впредостаточном количестве.

В ходе слежки им удалось выяснить кое-что о моих сокровищах.Скорей всего из телефонного разговора с польской родственницей бабушкой Франей,которая перебирала в памяти фамильные драгоценности, радуясь, что они досталисьименно мне. Если память мне не изменяет, разговаривала я с ней именно изСестрорецка и как раз тогда, когда приехала сдавать виллу на лето. Нелли,скорей всего по подсказке Сибирцева и под его давлением, изменила планы.Кстати, этим объясняется отсутствие у Нелли ключей от виллы.

Если бы она собиралась убивать меня или пытать изначально,то легко могла бы сделать слепки со всех ключей, и сразу же отпали бы всепроблемы. Приходи в любое время и бери меня тепленькой прямо в постели. Нокогда у нее появилось такое желание, доступа к ключам уже не было. Я была вСестрорецке, а Нелли в Москве. А внезапный приезд на виллу неизбежно бросал бытень на саму Нелли, чего она, понятно, не хотела.

Поэтому она послала Сибирцева к столяру, который подрядилсяобшивать дверь в сад. Столяр снял с двери мерки прямо в присутствии Нелли. Остоляре знали только я и Нелли, поскольку облагораживание двери — это ее идея,она же и сосватала мне столяра. На тот момент Нелли руководствовалась толькоблагими намерениями и даже не подозревала, что это может пригодиться вдальнейшем. Таким образом Сибирцев получил точные координаты шпингалета.

Сибирцев, по их первоначальному плану, должен был аккуратновыбить из меня признание: где находится тайник с драгоценностями. После этогоони собирались поделить драгоценности, а меня отпустить восвояси. В общем-то,все довольно безобидно, и особых претензий к Нелли у меня на этом этапе еедеятельности нет. Она рассудила, что я не сильно обеднею, если лишусь этойчасти своего состояния, и, в общем-то, была права. Но дальше пошел уже матерыйкриминал.

Когда Нелли узнала, что ее муж Антон смертельно болен, нагоризонте замаячило наследство в виде домика в Лисьем Носу. Не знаю, как Неллирешилась раздвинуть границы наследства. Скорей всего ей подсказал Маградзе,смекнувший, что получению более существенного количества материальных ценностеймешают всего четыре жизни. Жизнь Клавдии, с точки зрения Маградзе, сущий пустяк.Денис тоже не большая потеря для человечества. А уж о пожилых дядюшке и тетушкеи вообще говорить не приходится. Смерть для них — сплошное благо, посколькуявится избавлением от многочисленных болезней.

Вот тогда-то на повестке дня и возник вопрос о, моейникчемной жизни. Умри я первой — и наследство Саньки увеличивается несказанно,поскольку дядюшка по зову родственной крови тут же пригребет все мое к себе,сохранит и вскоре передаст и квартиры, и виллу в загребущие руки Нелли.

Не знаю, долго ли мучилась Нелли сомнениями, все жемноголетняя дружба не пустяк, но, с другой стороны, я своей внешностью имногочисленными поклонниками сильно настраивала ее против себя. К тому же одинраз представив себя в роли состоятельной женщины, она не могла только из-заменя расстаться с такой заманчивой перспективой. А тут еще надежда насчастливую жизнь с Павлом…

Все складывалось одно к одному, и, думаю, ей быстро удалосьсебя уговорить, что живу я на этом свете совершенно напрасно. Маградзенаверняка в этом сильно помог и своим небрежным отношением к человеческойжизни, и умением эту жизнь истреблять. Отношения с Ниной Аркадьевной и вовсе незаставляли Нелли мучаться совестью. Дениса она органически не переваривала заего презрение к окружающим, а Клавдию попросту считала душевной калекой. Ума неприложу, почему она с ней возилась. Наверное, за компанию со мной.

Впрочем, здесь я не права. До рождения Саньки она Клавдиювполне искренне любила, тренируя на ней материнские чувства. Уже потом Клавдиястала раздражительной обузой.

Знаю только одно: если человек захочет в чем-то себяуговорить — уговорит обязательно, поэтому Нелли, с ее способностямипсихотерапевта, успешно преодолела барьер многолетней дружбы, нормальнойчеловеческой жалости и страха наказания. Тем более что с наказанием было все впорядке. Его просто не предвиделось, поскольку для всех предполагающихсяубийств у Нелли был очень скрытый мотив. Никому и в голову не пришло бы, чтоона решила зайти так издалека. Наследство получалось в связи со смертью бывшегомужа, который умер своей законной смертью алкоголика — от цирроза печени.

Обдумав все хорошенько, Нелли наверняка запланировала, где ив каком месте она сбросит с «хвоста» Сибирцева и Маградзе, и принялась за дело.Она срочным порядком послала Сибирцева к моему дому, но мое патологическиразвитое шестое чувство спасло меня от похищения. Возможно, и внезапноепоявление у калитки Артура тоже сыграло свою роль.