то вам будет трудно представить здешнюю обстановку. А если видели, то и описывать не надо все это царство темного и мрачного железа, труб, угля, огня и всяких круглых циферблатов со стрелками.

Киту внезапно понравился этот мир, этот густой, жаркий горьковато-подземный дух горячего железа и масла. Даже гулкая жара ничуть не пугала. Что-то чувствовал здесь великий Сборщик такое - родное и близкое...

Топка зияла как пасть огромного механического льва, гудела и слепила глаза. Около нее стояли, опершись на лопаты и переводя дух, два человека, оба на лицо блестящие от пота и слегка чумазые. Один был другой Евсеич, а второй - какой-то незнакомец, высокий мощный мужчина лет сорока, с густыми черными усами и очень жилистыми руками.

- Зятек наш, - шепнул Киту ближайший Евсеич, которому сегодня выпала явно более приятная миссия, чем его брату-близнецу.

- Кто? - не понял Кит.

- Муж нашей сестренки, Артемий, - уточнил Евсеич, принимая обратно из рук Никиты ценный груз. - Как раз ко двору пришелся.

Кит догадался, что это и есть один из новых членов "команды", которого вместе с семьей пришлось срочно эвакуировать из опасного московского мира.

Зять Артемий и сам быстро разобрался с пришедшей делегацией.

Коротко поздоровавшись со всеми вслед за прочим Евсеичем, он сразу выделил из делегации Кита и шагнул к нему.

- Вы, что ли, тот самый господин инженер? - спросил он очень деловито и с большим достоинством.

- Я не инженер. Я - сборщик, - скромно уточнил Кит.

Такая профессия очень понравилась зятю Артемию.

- Сборщик - это хорошо. Это по-нашему, по-рабочему, - прогудел он над головой Кита, перекрывая гул топки, и подал мощную руку. - Артемий Захаров буду.

- Никита Демидов, - сказал Кит и утопил свою ручонку в теплой мощной ручище.

- Имя тоже хорошее. Нашенское, знаменитое, - сказал зять Артемий, явно намекая на свое отрицательное отношение ко всяким дворянским именам-фамилиям. - А кто господином инженером будет?

- Главный инженер у нас - Томас Эдисон, - ответил Кит, перебив Евсеича, который подал было голос, и указал на Тома. - Он приглашен из Америки.

- Значит, американский у нас будет инженер. Тоже не худо. Эти толк знают не хуже наших. - И зять Артемий протянул руку Тому.

С Томасом он тоже вполне достойно и тепло познакомился. Оба улыбнулись друг другу честно и по-свойски.

- Я ж на Ярославской железной дороге помощником машиниста, - сказал зять Артемий Никите. - Так что мне эта вся машинерия знакома. Но считай до того узла, где давление пара в иную силу обращается. Там уж для меня - тёмный лес. А всё, что туточки есть, под рукой, - всё родное. Спрашивайте, расскажу... Да тут-то, по-моему, всё цело.

Кит и сам уже видел, что на этом конце "подземного дирижабля" всё цело. Таинственная и невидимая энергетическая ось начиналась здесь, сходясь-свиваясь из пучка отдельных лучей, испускавшихся разными узлами. Никаких искажений и обрывов не было заметно.

- Точно, - кивнул Кит, осмотревшись. - Тут все в норме.

- Что я говорил! - гордо сказал зять Артемий. - Раз уж меня сюда Бог послал, так тут впредь и будет. Даю полную гарантию!

Когда двинулись по узким подземным коридорам на другой конец "Лебедя", тогда только Кит всерьез осознал, какая-то это и вправду огромная махина. Шли будто целую вечность. Хотя идти было как будто легче, чем в сторону кормы... Кит, наконец, заметил совсем небольшой наклон "дирижабля" на нос.

Княжна позади, на руках у Евсеича, совсем притихла. Сам Евсеич как будто слегка запыхался с ней - дышал шумно, покашливал. Но вот добрались. Больше всего Кит обрадовался тому, что дверь в буровое... или как там его?.. рыхлительное отделение была уже открыта. Нянчить княжну не придется! А то уж совсем обнаглела...

На этом, переднем конце "дирижабля", из-за железной двери, веяло, напротив, холодом, и стоял за ней такой бледный полумрак, будто где-то там одиноко светилась одна холодная неоновая лампа, отчаявшаяся побороть тьму.

Кит на всякий случай оглянулся.

- Можно? - спросил он.

- Даже нужно. Там тебя ждут - не дождутся, - сказала то ли всерьез, то ли в шутку княжна.

- Кто? - У Кита холодок пробежал между лопаток.

- Всё-всё... Не сбиваю. Прости, - спохватилась княжна и не продолжила шутку, хотя, надо полагать, имела в виду каких-нибудь зомби или призраков.

Кит осторожно зашел.

И только он зашел, как тут же замер, увидев перед собой поистине фантастическую картину. В просторном, как небольшой кинотеатр, помещении со сводчатым потолком, прямо перед Никитой, шагах в тридцати, слабо мерцала огромная, туго натянутая паутина-"мишень", а в центре мишени неподвижно сидел... нет, не паук, а мутный глаз-сапфир, мертвенно светившийся.

Указать при этом размер этого "глаза" - эдак с детеныша бегемота, затем размер сети - эдак с необычный, квадратный экран кинотеатра, и еще добавить холодный запах только что вырытой большой ямы, точнее могилы - и вот вам готов тронный зал Кащея Бессмертного.

- Это и есть рыхлитель, - согрел сердце Никиты голосок княжны. - Он перестал получать энергию.

Теперь уж робко топтаться на месте было никак нельзя. Кит решительно пошел вперед, к рыхлителю... и вновь остановился, на этот раз шагах в десяти от него.

В сумраке он ясно различил, что сеть натянулась внутрь помещения, сдерживая какую-то тяжеленную, темную и жуткую массу...

Земля! Это была масса сырой земли! И с нее вниз, на пол, сочилась глубинная влага...

- Рыхлитель временно переводит породу в особую молекулярную взвесь... своего рода туман, - объяснила княжна, оказавшись рядом на заботливых и длинных руках Евсеича... почти что на блюдечке с золотой каемочкой.

Голосок ее теперь звучал немножко глухо, потому что она держала у носа надушенный платочек.

"Рыхлитель"! Уж назвали бы этот невероятный агрегат как-нибудь по-современному... Дезинтегратором, например. Или дисперсером. А то "рыхлитель"... Такой вроде у мамани на кухне есть.

Вся