расположилось огромное кострище, высотой с взрослого человека. Вокруг него пожилая женщина, кряхтя, раскладывала камни с красными узорами и нашептывала невнятные слова.

— Ut lumen tuum egredi, daemonium! — повторяла она без конца.

Деревья вокруг зловеще скрипели и постанывали. Белые глаза бегали между стволами берез и растворялись в них. Молодая девушка замерла у домика, держа в руках огромный деревянный посох с колокольчиками. На ней была забавная шапка из красной кожи в виде двух рогов. А на плечи накинута толстая шкура с мехом на воротнике. Женщина у костра закончила свой ритуал и отошла в сторону- к девушке.

— Давай Раенин, жги. — шепнула старуха.

Девушка побежала вперед к кострищу и швырнула в него свой посох. Подняла руки к небу, а затем махнула в сторону костра. Ладони ее загорелись ярким пламенем. Огненная волна полетела к постройке из сухих стволов. Ветки моментально вспыхнули, дерево завопило словно живое. Костер разгорался все больше и больше, поднимаясь выше крон деревьев вокруг. Раенин закричала от напряжения. Пламя все поднималось, гореть было уже нечему, пылал сам воздух. Стволы в костре рассыпались в черный прах, но языки огня по прежнему стояли. Девушка снова подняла руки к небу, а затем резко опустила, упав на колени. Пламя упало вместе с ней и расползлось по земле- в чащу. Неизвестные существа завопили. Жуткие крики раздавались из леса. Пламя погасло. Раенин поднялась на ноги и обернулась.

— Получилось?

Женщина подошла ближе и прищурилась, смотря на Солнце. Достала из кармана пончо маленький вытянутый окуляр и подняла к небу. Заглянула в оптику и довольно улыбнулась.

— Теперь осталось только дождаться.

* * *

Пыль летала по комнате густыми облаками. Служанки протирали шкафы и полки, полировали рамы и багеты картин в комнате регента. Свежий морозный воздух быстрым потоком залетал в помещение, трепля странички открытых книг на столе. Одна из девушек мыла пол руками и ползала на коленях, натирая мокрой тряпкой паркет. Она подползла к углу комнаты и остановилась у красного пятна. Девушка растерла красную жидкость по полу. Густая липкая масса размазалась по дереву и впиталась в старые доски. Она вытащила из кармана кулек с моющим средством, насыпала чуть порошка поверх пятна, и принялась его оттирать. Красная капля упала откуда-то сверху, а за ней еще и еще одна. Девушка недовольно хмыкнула и подняла голову. На стене висела лишь Солнечная икона, с золотой рамы которой падали красные капли. Девушка поднялась на ноги и протерла багет. Спустя мгновение на том же самом месте вновь собралась алая жидкость.

— Что там у тебя? — обернулась одна из прислужниц.

— Не знаю. — ответила она.

Девушка вновь приложила тряпку к иконе и растерла скопившуюся жидкость. Сняла ее со стены и рассмотрела внимательней. С самого низа желтого круга не прекращая лилась бордовая кровь, словно у Солнца было перерезано горло.

* * *

“Вокруг были лишь звезды подмигивающие мне с неба. Они падали и закручивались, словно в вальсе. Кроны сухих деревьев томно покачивались и тоже хотели поучаствовать в этих танцах. Я не мог отвести от неба глаз, лежа в снегу. Горький дым шел по горлу. Эйфория волнами накатывала от сердца и пульсировала по всему телу. Мимо свистели пули, пел металл. Так звонко и мелодично. Кто-то кричал, вопил, может, просил о помощи- этого я не помню. Но эти человеческие стоны так дополняли музыку леса. Словно так и должно было быть, так и задумывалось. Они бегали вокруг меня, суетились. Помню кровавые брызги попавшие на лицо. А потом звон лопат, бьющихся о промерзлую землю. Снова чей-то плач, выстрелы. Мерзкий надрывный смех Гана. Я поднялся на ноги: вокруг были десятки тел и море кровавого снега. Чуть поодаль стоял Эш, а возле него копошились люди в земле- они копали ямы. Его взгляд так напугал меня. Пустой и холодный. Будто это ему могилу копали, и он готов сам в нее прыгнуть, как только они закончат. Мне тогда стало так смешно, сам не помню почему. Безумно смешно. А затем до ужаса страшно от осознания того что мы сделали. Ган жестоко расправлялся с конкурентами, даже слишком жестоко. Вокруг были не только другие дилеры, но и их семьи: дети, жены, родители. И все мертвы. Мертвы из-за какого-то порошка и цветных бумажек.“

Лис нервно сглотнул и отвел глаза в сторону. Чувство вины сдавило ему грудь, сжав ребра огромными когтистыми руками. Он замолчал, ожидая реакции. Мессалин рядом закуталась в плед. Ветер колыхал волнистую прядь у лица. Она упиралась локтями в перила балкона и смотрела на потухающие, один за одним, огни города вдали. Она обернулась на парня рядом и по-доброму улыбнулась.

— Не столь важно, что ты делал раньше. Главное, что ты делаешь сейчас. — сказала она еле слышно.

— Действительно… — Лис посмотрел на нее. — Мне так нравится, что ты меня слушаешь. И не осуждаешь.

Они оба замолчали. Девушка продолжила смотреть вдаль. Последние огни погасли и город погрузился во тьму. Лис провел рукой по темным волосам, еле касаясь.

— Да и вообще… — он придвинулся к ней ближе и наклонился к уху. — Ты мне нравишься.

Мессалин резко развернулась и прижалась к мужской груди. Горячая кожа обожгла ее щеку. Сердце его стучало безумно быстро, трепетало и сбивалось с ритма.

— Давно я ничего такого не чувствовал… — Лис сжал ее в объятиях. — Даже снова жить хочется.

Девушка задрала голову и коснулась ледяными губами его шеи. Парень хихикнул и дернулся от резкого холода. Еще крепче сжал ее, почти до хруста костей, а затем застыл смотря в глаза. Зеленые радужки подрагивали: в сплетениях цветных узоров вокруг черного зрачка он видел солнечные лучи, густые зеленые поля, извивающиеся ростки и цветы. Все то- чего так не хватало на Севере. Ветер затих и в воздухе повис аромат мелиссы. Свежий и расслабляющий. Лис прильнул к тонкой шее и вдохнул полной грудью. Аромат полевых цветов и трав ударил в нос. Он нежно укусил ее за ухо, от чего девушка кротко простонала. Его дыхание обжигало. Жар доставал до самых костей. Месса выгнулась и наклонила голову, открыв шею. Он провел по тонкой кожу дорожку из поцелуев, от уха до ключиц. Цветные искры замаячили у девушки перед глазами, она не в силах была даже пошевелиться. Ноги слегка подкосились, что ей хотелось упасть прямо тут, на ледяном балконе.

— Да как ты это делаешь… — пробубнила она сдерживая стон.

Голова кружилась, тело горело. Каждое касание заставляло ее вздрагивать. Ловкие пальцы скользнули под плед и принялись расстегивать пуговицы на