у них нет. В ангарах заметил два лёгких шема, значит сейчас там стоят наш трофейный, да ещё шем Повелителя Энки. Всего четыре машины.

Продолжил Лихур:

– Площадка находится на окраине плато, на естественной платформе, охраняется слабо. Если не изменяет память – всего двумя постами. Подходов два, наилучший со стороны дворца.

Закончил Сагни:

– Думаю, что периметр охраняется в режиме ожидания. Таковы условия работы системы контроля воздуха. При проникновении на взлётную площадку она включится, а при несанкционированном взлёте автоматом активирует зенитные установки. Предлагаю пробраться в блок управления и кое-что подправить. Результат гарантирую. Вкусно не будет, но горячим сделаю.

Мне оставалось только подвести итог:

– Действуем быстро и тихо. Лихур снимает пост у ворот, через них мы незаметно проникаем на площадку и пробираемся к зданию управления. Я и Сагни идём внутрь, Акти и Лихур – охраняют снаружи. Сагни, сколько потребуется времени?

– Немного.

– Как только мы закончим, Лихур снимет внутренний пост. Стражей не убивать. Акти выбирает пригодный шем и вместе с Сагни начинает подготовку. Мы с Лихуром прикроем снаружи до самого взлёта. Ясно? Лихур идёт первым, затем Сагни, я и Акти. Вперёд!

Стараясь не топать, мы бегом обогнули левое крыло дворца и через четверть часа уже мчались к взлётной площадке. Ровная и прямая дорога светлела в темноте, и вскоре мы увидели десяток неярких огней и поняли, что добрались до взлётно-посадочного модуля.

Часы показывали половину третьего ночи. Я махнул Лихуру рукой в сторону ворот, он скрылся в темноте, а через пять минут одна створка приоткрылась и из неё показалась голова в пятнистом головном уборе.

– Всё чисто. Можно идти.

– Стражи?

– Живы. Вон связанные лежат.

Проникнув за ворота, мы их закрыли и наглухо заблокировали задвижку, вколотив в неё обломок камня. От расположенной у ворот площадки разбегалось несколько дорожек. Сагни выбрал левую и мы метнулись туда. Примерно через сотню метров из темноты показалось приземистое прямоугольное сооружение на ступенчатом фундаменте.

Быстро окинув взглядом здание, Сагни направился к углу и, цепляясь за выступы стен и части архитектуры, полез вверх. Я передёрнул плечами и сделал то же самое. Как я не сорвался, одному богу известно. Добравшись до карниза, мой напарник подтянулся и влез в вентиляционное окно под самой крышей. Я нырнул за ним следом. Оказавшись на тесной галерее под потолком, мы пробрались вдоль неё, отыскали лестницу и спустились вниз.

Кольцевая конструкция в центре слабо освещённого зала поблёскивала матовым отливом и помаргивала светящимися индикаторами. Над этим пультом висела и мягко светилась большая полупрозрачная сфера.

Сагни решительно направился к стене, что-то включил на встроенной панели и тут же бросился к центральному пульту. Высунув от усердия язык, он пробежал пальцами по экрану управления. В центральной сфере высветился сектор с картой. Я узнал излучину Конго, плато, крупные притоки, великие африканские озёра и западное океаническое побережье. Сагни продолжал уверенно манипулировать. Масштаб карты изменился, возникло изображение плато и прилегающих джунглей, на котором засветились какие-то треугольные значки, двигающиеся по сложным траекториям. Затем в отдельном окошке появился план взлётной площадки с разными сооружениями, на нём Сагни, что-то передвинул и что-то поменял местами. Погасив экран, Сагни распрямился, встряхнул руками и выдохнул:

– Всё. Теперь, если кто-то захочет нас остановить, то сильно удивится. Ха-ха. Жаль, вход под контролем. Придётся выбираться тем же путём.

Спуск по стенке оказался ещё большим безумием, чем подъём. Когда мы, тяжело дыша, спрыгнули на площадку, часы показывали уже три часа ночи. Из темноты тихо вышел Акти и прошептал:

– Лихур не стал дожидаться, когда вы доползёте до земли, и отправился снимать пост охраны. Как у вас дела?

– Нормально. Теперь твой выход, здоровяк, – проговорил Сагни и шутливо хлопнул друга по плечу.

На взлётной площадке открыто стояли два шема, и в глубине ангаров виднелись носы двух других. Акти обежал с виду одинаковые летательные аппараты и уверенно направился к одному из них. Он осторожно нажал на круглую пластинку на фюзеляже и заметно обрадовался, когда опустился входной люк. По аппарели Акти забежал внутрь, следом за ним прошмыгнул Сагни. Я остался снаружи, напряжённо вглядываясь в темноту. Как назло, Лихур куда-то запропастился, и это мне активно не нравилось.

Вскоре шем начал оживать, издавая разные звуки. В нём что-то включалось и шевелилось, начали раскручиваться огромные серебристые диски, расположенные под крыльями и фюзеляжем, которые Лихур во время схватки на берегу Конго назвал инерционными ускорителями. Низкий звук разнёсся в ночной тишине и начал быстро набирать частоту, а вокруг ускорителей появилось свечение. Так! Теперь нас слышат даже глухие и видят слепые. Счёт пошёл на секунды! Невольно от нетерпения я сквозь зубы проговорил вслух:

– Лихур, лихоманка тебя забери, где же тебя носит. Быстрее же. Быстрее!

Дворец и в прилегающие к нему строения окутывала тишина, но я отлично видел общее излучение всей колонии Дану. За какие-то секунды спокойная и сонная сине-зелёная энергия ночного покоя поменялась на тревожную оранжевую с яркими красными всполохами. Вокруг сооружений на площадке тоже появилось алое свечение, а всё пространство над плато начали перечёркивать яркие линии приказов и распоряжений, слившихся в густую тревожную сеть. Всё! Время вышло! И тут из темноты выскочил Лихур.

– Антон! Дело плохо. Вместо одного внутреннего поста оказалось два. Один я тихонько снял, но стражи другого успели поднять шум.

В подтверждение его слов ночь разорвали первые звуки тревоги. Во дворце вспыхнули огни и раздались едва слышные крики и низкий рёв тревожной сирены. Жаль, конечно, что не удалось улизнуть тихо, но теперь это уже не имело значения. Лихур нашёлся, дворец далеко, ворота взлётного комплекса заблокированы. Намного больше меня беспокоили три круглые башенки по углам взлётной площадки, которые медленно развернулись в нашу сторону. Из шема высунулся Сагни и сквозь свист турбин проорал:

– Ну, где вы там! Всё готово! Можно взлетать!

Мы забежали в шем, за нами ступени сложились и слились с полом, а люк со щелчком захлопнулся. Уверенно расположившийся в пилотском ложементе Акти нетерпеливо постукивал ладонью по рукоятке управления. Сидящий спиной к нему Сагни махнул мне рукой и, озорно поблёскивая глазами, указал через прозрачный кокпит на три башенки:

– Видишь вращающиеся зенитки – это шаргиры. На взлёте должны нас уничтожить. Но… промажут, поскольку своих приборах увидят чёрте что. Хи-хи-хи.

Возбуждение переполняло меня:

– Акти! Попробуй проскользнуть низом!

– Попробую. Но есть нижний предел полёта, слишком низко нельзя.

– Взлёт! – прокричал я. Часы показывали три-тридцать пять.

– Лихур! Быстро к управлению оружием! – заорал Акти.

«Леопард» запрыгнул в правый ложемент, схватился за гашетки и уставился на