В этот момент старый маг поднял глаза и встретился взглядом с Саймон Сэтом. Кадык дернулся в тощем горле старика вверх-вниз, после чего маг вновь вернув взгляд к принцу и покачал головой:

– Это было бы неразумно, Ваша сестра за него поручилась, Ваше Высочество…

В таверне Сэт больше не задержался. Оказавшись во дворе, он сел на телегу, запряженную единственной лошадью. Некогда она принадлежала женщине, скрывающейся под личиной барона. Сейчас же телега со всем ее содержимым перекочевала в собственность Сэта. Во исполнение добровольно взятых на себя обязательств, он должен был похоронить оруженосца этой женщины.

– Наконец-то хоть кто-то уберет со двора эту падаль, – донеслось из конюшни. – Лошади уже с ума сходят от запаха.

Сэт дернул поводья, и телега медленно покатилась со двора. Он уже узнал в какой стороне находится кладбище и теперь вез туда тело оруженосца лжебарона.

– Я хотел предупредить тебя о том, чтобы ты не сильно выпячивал свою принадлежность к колдунам, – неожиданно произнес голос в голове.

– Почему? Потому что люди боятся магии? Да плевать. По крайней мере, у них поубавится желания вздернуть меня на виселице.

– Дело не в боязни. Просто великий статус сулит великий долг. В Империи, как ты заметил, даже бароны вынуждены быть сторожевыми псами своих владений. Боюсь, что принц и тебя впряжет в ярмо, как только придумает, как это сделать. В этом случае поход до моей обители станет крайне затруднен…

– А ты пессимист…

Если Безымянный и знал такое слово, он никак его не прокомментировал, а любующийся видами средневекового города Сэт, вдруг остановил телегу.

– Кузнец, – позвал он, когда увидел знакомого. – У меня есть кое-что на продажу.

Двухметровый громила отложил молот в сторону, вытер руки о грязный фартук и только затем повернулся к Сэту.

– Кажется, тебе нужен материал для твоих изделий? – спросил Сэт. – Сколько дашь за это?

Подошедший к телеге кузнец заглянул за борт, и сначала лишь поморщился от запаха тела накрытого плащом, а затем застыл.

Рядом с телом лежал бронзовый щит в человеческий рост, усеянный шипами как дикобраз, он казался легендарным магическим сокровищем, носить который в пору было лишь богам…

– Пять серебряных, – хрипло выдохнул кузнец.

– Десять.

– Идет.

Он схватил щит обеими руками, мышцы рук, привыкших к молоту, напряглись, вены на шее вздулись, однако чудовищный щит лишь едва оторвался от края досок… Но кузнец не сдавался, и Сэт, осознавший, что тот пропыхтит над ним полдня, решил ему помочь.

– Даже не хочу знать, как он тебе достался, чужак, – бросил обессиленный кузнец, когда чудо-щит перекочевал в его кузницу. – Вот твои деньги.

– Спасибо, – сказал Сэт, гадая насколько сильно продешевил. – Мне надо на кладбище. Я правильно еду?

– Все верно. Оно в той стороне.

Спустя десяток минут Сэт уже был у ворот городского кладбища и договаривался со смотрителем о цене самого дешевого упокоения. Торг был не самым сильным его умением: ради нищенского мавзолея он заложил почти все свое имущество, включая оставшиеся скудные сбережения, а так же деньги, вырученные за продажу щита разжалованной баронессы.

На кладбище буквально висело осязаемое величие некогда живших людей. Проезжая в тиши мимо величественных памятников, напоминающих о достоинствах давно мертвых людей, мимо украшенных барельефами склепов и мавзолеев, Сэт думал о том, что аристократом хорошо быть даже после смерти. Смерть, вопреки поговорке, вовсе не ровняет всех: кого-то хоронят в шикарных погребальных саванах, в огромных склепах, а кого-то бросают в придорожный ров и засыпают тонким слоем земли. Хоть и говорят, что мертвым все равно, но если бы он мог выбирать, где покоиться, то выбрал бы первый вариант.

Оруженосцу баронессы достался самый крохотный мавзолей. Сопровождавший Сэта гробовщик и смотритель с кряхтением подняли с телеги обезображенное тело. Места в мавзолее едва хватило для того, чтобы положить его в полный рост – было бы неправильно сгибать ему ноги.

Гробовщик, взяв раствор, принялся закладывать вход камнями, в то время как смотритель обратился к Сэту.

Черные одежды трепыхались на ветру, но на священника в рясе он все равно похож не был. Да и никаких церемоний он не проводил.

– Ну что, господин, могу ли я теперь забрать телегу и этого скакуна?

– Да, – ответил Сэт смотрителю и спрыгнул с телеги. – Забирай.

– Спасибо, господин… – он явно хотел сказать что-то еще, но слова застряли в горле, а глаза закатились. Но у него вовсе не было приступа, как решил было Сэт, просто он оторопело уставился в небо.

Сэт бросил взгляд вверх, а потоми вовсе вывернул шею, чтобы лучше разглядеть черную линию, бегущую из-за горизонта. Линяя быстро разрасталась, с каждой секундой все более закрывая небо. И вот уже край бурлящей черной тучи добрался до кладбища и, не останавливаясь, промчался дальше. Мир потемнел, немного обесцветился; синее небо и белые облака исчезли, словно их никогда не существовало. Однородная черная завеса растянулась от горизонта до горизонта, а на месте жизнерадостно светящего солнца повис чуть сияющий белый круг…

– Что же это? – выдохнул смотритель. – Спаси Всевышний, что происходит?

Сэт не ответил, смотрел на небо и ждал… Ждал неведомо чего.

Однако время шло, но ничего не происходило. Захватившая небо черная линия стремительно исчезла за горизонтом. Возникло ощущение, что синее полотно наверху сменилось черным, а внизу, где стоял он, навсегда повисли сумерки. Это не было затмением и, судя по реакции смотрителя, не было каким-нибудь иным, пусть и редким, природным явлением.

Неожиданно истошно заржала лошадь. Доселе смирный боевой скакун взвился на дыбы и едва не перевернул телегу. Что послужило тому виной, Сэт понял лишь спустя несколько мгновений. По кладбищу отовсюду разнеслись шорохи, громкий скрежет, будто кто-то скреб когтями стены склепов и мавзолеев.

Первым среагировал гробовщик. Когда кладку, которую он еще не закончил, кто-то стал ломать изнутри, он истошно завопил и, перевернув бадью с раствором, бросился наутек. А Сэт со смотрителем кладбища застыли: смотритель – парализованный ужасом, а Сэт – потрясением.

Тот, кого они только что проводили в последний путь, восстал из могилы и сейчас преодолевал кирпичный завал, выбираясь из ниши… Изъеденное демоном лицо длинноволосого оруженосца показались из образовавшейся дыры в стене мавзолея. Белесые глаза сверкнули жаждой убийства, из его тела наружу рвались какие-то судорожные звуки. Тонкие пальцы мертвеца, цепляясь за камни, чтобы быстрее добраться до Живых.

Наконец он дернулся рывком и… упал кулем под ноги онемевших свидетелей. И если бы Сэт собственными глазами не видел, как он выбрался из могилы, низачто бы не поверил, что перед ним лежит зомби.