Удар был близким, настолько близким, что задел эллинг, и теперь пламя лизало край причала и разрасталось. Эллинг, подобно башне на соответствующей карте, был охвачен огнем. Пожар, возникший в результате удара молнии, не поддался дождю и перекинулся на строение, которое начало рушиться в озеро.

Рейчел, не раздумывая, выбежала в грозу, навстречу огню. Я последовала за ней, но дождь хлестал меня по лицу, и я с трудом могла разглядеть что-либо сквозь завывающий ветер и дым, который низко стелился по причалу.

Рейчел знала дорогу наизусть, а мне приходилось отслеживать каждый шаг, чтобы быть уверенной, что я не упаду с края. Когда я наконец добралась до конца причала, Рейчел стояла внутри эллинга. Угол здания все еще тлел под дождем, а крыша частично обвалилась. Две лодки, которые были вытащены из воды, раскачивались на ветру.

– Ты знала, – прокричала я, перекрывая шум бури. – Ты знала, что у него есть это. Что он знал о настоящих картах.

Я позволила намеку повиснуть между нами. Патрик знал о картах – как долго, я не могла быть уверена. Но я была уверена, что Рейчел солгала мне.

Она повернулась ко мне лицом, ветер развевал ее волосы.

– Каких слов ты ждешь от меня, Энн? Тебе станет легче, если ты узнаешь подробности? Будут ли они иметь для тебя значение?

– Это не подробности, Рейчел. Это правда.

– Хорошо. Отлично. Вы только взгляните, кто вдруг решил, будто этика имеет значение!.. Да, он знал. Но не он сделал это открытие. Его сделала ты. Это правда.

– Ты знала и скрывала это от меня.

Шквальный ветер и гром ушли на восток, отдаваясь гулким эхом вдалеке, но дождь продолжался, впиваясь в мою кожу множеством твердых булавочных уколов.

Ее глаза сузились.

– Ты тоже побывала у Лео?

Я на мгновение задумалась, не сказал ли он ей, но то, с каким острым любопытством она это произнесла, заставило меня предположить, что Лео ей ничего не говорил.

– Мне не требовалось расспрашивать Лео, чтобы понять это, – парировала я. И хотя это было правдой, Лео дольше, чем кто-либо другой, убеждал меня увидеть Рейчел такой, какая она есть.

– Я сомневаюсь, что ты додумалась бы сама. Что он тебе сказал?

– Ничего такого, чего бы я еще не знала.

Рейчел откинула голову назад и рассмеялась. Невозможно было не заметить, как ее тело, гибкое и загорелое, вздрагивает от смеха. Даже на фоне бури ее красота была своего рода прибежищем.

– У тебя не было ни малейших свидетельств, Энн. Как ты могла догадаться?

То, что Рейчел думала, будто я знаю так мало, доставило мне удовольствие. Я знала ее лучше, чем она себе представляла. Я была внимательна.

– Лео всегда был таким фантазером! Но я не думаю, что у детективов достаточно доказательств для судебного разбирательства.

– Нет. Он считает, что недостаточно.

– Очень жаль, правда?

– Он сказал, что ты убила Патрика. – Слова эти вертелись у меня на языке уже несколько дней, но теперь они прозвучали резко, почти искаженно для моего собственного слуха, слишком громко вопреки напору бури.

– С чего бы ему так считать? – Рейчел сделала шаг ближе ко мне, и мне пришлось бороться с желанием отступить, чтобы сохранить безопасное расстояние.

– С того, что он сам этого не делал. А эта карта… – Я взмахом руки указала в сторону дома. – Эта карта – мотив, Рейчел. Ты должна была опередить его, не так ли? Как только он обнаружил фальшивые лицевые стороны, ты поняла, что все кончено.

Что-то промелькнуло на лице Рейчел, но я не могла с уверенностью сказать, была ли это какая-либо эмоция или просто струйка дождевой воды.

– Это мог быть несчастный случай, – возразила Рейчел. – Передозировка. Ошибка. В конце концов, Лео известен тем, что совершал такие ошибки. – Она окинула меня взглядом с ног до головы.

Я знала все о несчастных случаях Рейчел и ошибках Лео.

– Почему ты не рассказала мне о вас с Лео? – Это был единственный личный вопрос, который я позволила себе и который касался того, что причиняло мне самую сильную боль.

– Это могло испортить тебе удовольствие. А Лео очень забавный. – Рейчел усмехнулась, растянув в губы в невеселом оскале.

Я посмотрела на озеро, где вода была чернильно-черной, бурлящей, как в открытом океане ночью. В тот момент я отчаянно хотела, чтобы Рейчел смогла разубедить меня, переложить вину на кого-то другого, стереть свое прошлое, стереть мое собственное прошлое, как будто мы могли бы начать всё сначала.

– Тебе не нужно было знать, – продолжала она. – Ты могла бы никогда не узнать ничего из этого, если б Патрик не взял тебя с собой в тот день к Стивену. Ты знала, что это я должна была поехать с ним? Не ты. Думаю, он взял тебя в качестве наказания мне. Чтобы показать мне, что меня можно заменить. Но, полагаю, он увидел в тебе то же, что и я. Кого-то, кто может быть скрытным, кого-то, кто может поставить свой успех выше благополучия других, кого-то вроде меня. Ты похожа на меня, Энн.

– Я не убийца, – возразила я.

– Ненавижу это слово, – проговорила Рейчел. – «Убийца». Белладонна – вот настоящий убийца. Я полагаю, ты могла бы назвать меня рукой судьбы. Я предпочитаю это слово термину «убийца». Более благозвучно.

– А что насчет твоей соседки? – спросила я.

Рейчел рассмеялась.

– Откуда ты вообще об этом знаешь?

– Я читала отчеты.

– Боже мой, Энн, ты вечный исследователь… Я не убивала ее. Она выпрыгнула из нашего окна по собственной воле.

– Но Патрик…

– «Но Патрик, но Патрик», – передразнила Рейчел. – Честное слово, Энн! Ты не знала Патрика; ты не знала, каким он был до твоего прихода. Я терпеть его не могла. То, как он лапал меня и говорил со мной о будущем. Я знала, что вся работа, которую я делаю в Клойстерсе, поручена мне только потому, что я ему нравлюсь. Если б ситуация изменилась, все это у меня отняли бы в любую минуту. Я решила покончить с этим.

Меня поразило, что в каком-то смысле мы с Рейчел обе оказались в Клойстерсе из-за благосклонности Патрика, причем благосклонности, которая обязательно распространялась на обе стороны.

– И он даже не был ученым, – продолжала Рейчел. – Во всяком случае, больше не был. Он всегда был занят тем, что покупал вещи и копил их в своем унылом доме в Тарритауне. И обычно это был просто хлам. Он был плохим куратором и еще худшим коллекционером. Как ты думаешь, почему я спала с Лео? Потому что хотела этого. Как