Он убежал, но Светлана Семеновна не вняла указу сына, стала приставать с более подробными расспросами и Лике пришлось сочинить, что дверь входную заклинило, поэтому она полезла на крышу. Рука болела невыносимо, да и все тело натужно стенало, досталось ему на орехи от хозяйки.

– Вот ужасть, так ужасть, – цокала языком въедливая старушенция, слушая Лику.

И Лика была с ней абсолютно согласна – «ужасть» еще какая! Пока они вот так беседовали, остальные бегали, звонили, собирали народ. В общем, полная имитация бурной деятельности. Лика плохо понимала, что именно происходит, наверное, действительно, была в шоке. Как приехала пожарная машина, она не видела, к тому времени друг Бориса, приехавший к ним в гости на выходные, вызвался отвезти ее в город. Дядька проникся ролью спасителя настолько, что отвез ее в больницу, водил по кабинетам и дождался, пока ей окажут медицинскую помощь.

Более менее она стала адекватно воспринимать окружающий мир после посещения травмпункта, где ей вправили лодыжку, туго перебинтовав ногу, сделали снимок руки, засвидетельствовали перелом и наложили гипс. После перенесенной физической боли на смену пришли моральные переживания, которые, в большей степени, сводились к извечным вопросам русской интеллигенции. На вопрос Федора, ставшего ей «родной мамой», как изволил выражаться ее любимый литературный герой Карлсон, куда ее доставить, Лика ответила не сразу. Действительно, куда? Безусловно, дорога домой ей заказана. Она не знает, где сейчас находится Макс и не собирается ставить под угрозу сына своим появлением у свекрови. Лучше всего, конечно, было бы попасть в надежные руки Кирсанова, но, увы, она понятия не имела, где именно проживает ее герой-любовник, а искать по памяти дом Стаса на Моросейке… такой роскоши она не могла себе позволить. Что скажет Федор? Она не в состоянии выдумывать очередные правдоподобные байки, почему она, коренная москвичка, мужняя жена, владелица загородных домов, вздумавших сгореть в одночасье, и вдруг оказалась бездомной бомжихой, которой некуда податься. Она должна была назвать точный адрес, куда ей крайне необходимо попасть после перенесенного стресса, чтобы не заронить ненужные подозрения в голову доброго самаритянина.

– Едем на Большую Пироговскую, – велела она.

И дала адрес Алевтины. Они ехали по ночной Москве, она любовалась улицами родного города и слушала вполуха болтовню Федора. Хоть бы Алька была дома, думала Лика отстраненно. От уколов, сделанных ей добрым доктором, в голове у нее образовалось облако, в котором увязали все мысли, и плохие, и хорошие, они становились неподвижные, словно впадали в анабиоз, и додумывать их до конца не хотелось.

– Ты спишь, да? – раздалось у нее над ухом.

– Я не сплю, – встрепенулась Лика, отчетливо понимая, что действительно заснула.

– Так мы приехали, – радостно сообщил ей Федор. – Давай, я тебя до дома провожу, а то бледная такая.

Она вылезла из машины и дала себя провести до подъезда, в котором проживала подруга.

– Может, до квартиры, или муж заревнует? – спросил ее благодетель.

– Нет, спасибо, до квартиры я дойду сама, – отказалась Лика. – И еще раз, спасибо вам огромное, Федор, что бы я делала, если бы не вы? Таких отзывчивых людей сейчас очень мало. Спасибо вам.

– Да ладно тебе, захвалила, – довольным голосом произнес он. – Слушай, а может, как-нибудь состыкуемся, а? Пойдем куда-нибудь, посидим, поболтаем о том, о сем?

Лика окинула взглядом всю его тощую фигуру, облаченную в дешевенькую одежонку с Сокольников, взглянула в невыразительные глазки, затянутые в сеть морщин. Сколько ему, под полтинник, или просто так выглядит?

– Спасибо за приглашение, Федор, но боюсь, что у нас навряд ли получится встретиться, – мягко ответила она.

– Что так, не приглянулся? – прищурился он.

– Лучше сказать, что это не в моих правилах встречаться с мужчинами за спиной мужа, – строго сказала она. – Спасибо вам еще раз и всего доброго.

– Ну, бывай, – хмыкнул он и пошел к своей видавшей виды «пятерке».

Лика поднималась по лестнице к Альке и думала, что в другой раз они бы хохотали над этой историей три дня и три ночи, как к ней клеился слесарь высшего разряда, пытаясь составить конкуренцию ее красавцу и умнице мужу! Но, сейчас она идет к подруге с таким запасом историй и новостей, что этот случай потянет по шкале развлечений на пятиминутное удовольствие.

Она нажала на кнопку звонка, молясь об одном, чтобы домоседка Алевтина не смылась куда-нибудь именно в этот вечер. В свете непрекращающихся испытаний, подкидываемых ей судьбой, это может оказаться последним. Лика едва держалась на ногах.

***

Кирсанов обежал квартиру дважды, хотя уже сто лет тому назад понял, что ее там нет. Каким-то невероятным образом он знал, что не застанет Лики у Стаса уже на подъезде сюда. Куда она могла деться? Почему сбежала? Почему он, дурак, не взял ее с собой, ведь за ней глаз да глаз нужен?!

– Денис, тут для тебя послание! – заорал Стас встревоженным голосом.

– Где?

Кирсанов выдернул из рук друга лист бумаги, пробежал глазами ровненькие строчки и ругнулся сквозь зубы.

– Ну, какого хрена она туда потащилась? – вконец расстроенным голосом спросил он.

– Наверное, решила действовать самостоятельно, – предположил Стас. – А может, по мужу соскучилась…

– Ты, Стас, на грубость нарываешься, все, брат, обидеть норовишь, вместо того, чтобы оказать посильную помощь и быстренько обнаружить на карте искомую деревеньку, – он нервно зашагал по комнате, тряся запиской. – Мадам подалась в родовое гнездо, в надежде найти опору в супруге. Как ты думаешь, найдет она в нем опору, Стас?

– Сомневаюсь, – покачала головой тот, забивая адрес, указанный Ликой в навигаторе. – Супруг явно пребывает в гневе от измены благоверной. И ее затруднительное положение, думается, его не растрогает. Между нами, девочками, мужика можно понять.

– Да не бывать нам в его шкуре! – трижды сплюнул через левое плечо Кирсанов. – А если все же растрогает?

– То, что я видел, говорит о великом самомнении данного представителя мужского рода, – успокоил друга Стас. – Ее супруг видный мужчина и долго в бобылях не задержится, поэтому клеить разбитое не будет. И, говоря более доступным языком для твоего воспаленного разума, попрет твою Лику, куда подальше со всеми ее просьбами о помощи. На фиг ему разгребаться с проблемами дамочки, если она проявила себя не лучшим образом? Поверь, такие мэны, как ее супруг, ни за что не станут играть с благородных Робин Гудов, а скорее встанут в позу непонятых гениев, открестятся от всякого рода неприятностей, размахивая своим униженным достоинством. Я ясно выражаюсь?

И уткнулся в карту на дисплее телефона, затем, сунул его под нос Кирсанову.

– На вот, нашел я их место встречи.

– Ты, друг мой, крут в своих вердиктах, – оценил Кирсанов его успокоительные речи. – С одной стороны, меня радует, что соперник, по твоим словам, не будет усердствовать, но с другой, тревожит, что дама сердца побежала к нему на поклон в минуту душевной тревоги.